Север помнит (СИ)

Жиенна прикусила губу. Мне тоже.

- Сир Освелл пал следующим. – продолжал лорд Хоуленд. – Нед и Виллам убили его. Но пока они сражались, сир Эртур зашел сзади и убил Виллама, а потом и Этана. Так что остались только мы с Недом против Меча Зари. Они вдвоем сошлись, словно титаны. Подозреваю, сир Эртур знал о том, что лорд Брандон сотворил с его сестрой, слухи уже разошлись… воистину, их битва была достойна войти в легенды. Но Дейна не зря называли Мечом Зари, и скоро он ранил Неда. Я знал, что мне против него не выстоять, поэтому я поступил как трус… и применил старую уловку болотных жителей. Я достал духовую трубку и всадил отравленную колючку ему в шею.

- И он…

- Он пошатнулся, - задумчиво произнес лорд Хоуленд, и Жиенна поняла, что он снова видит, как все эти события разворачиваются перед ним, словно наяву. – Рассвет выпал из его руки. А Нед поднял обеими руками свой меч и покончил с ним.

В комнате повисла тишина, ощутимая, словно саван покойника. Наконец леди Мейдж спросила:

- А Лианна?

- Лианна… - лорд Хоуленд вздохнул. – К тому времени как Нед выломал дверь, обезумев от горя, ее крики затихли. Мы оба вбежали в покои на самом верху башни. Она лежала на окровавленной постели среди голубых роз, которые так любила… ее волосы колыхались на ветру, и… ребенок… мальчик…

Опять повисла тишина, которую вновь нарушила леди Мейдж.

- Джон.

- Да. – Лорд Хоуленд замолчал, собираясь с силами. – Лианна истекла кровью в родах. У нее не было ни компаньонки, ни повитухи, вообще никакой помощи. Ребенка ждали только через две недели, поэтому она была одна, если не считать королевских гвардейцев. Она попросила Неда забрать мальчика, он так и сделал. И еще она заклинала всем, что ей дорого, чтобы он объявил ребенка своим, чтобы он никогда никому не открыл тайну его рождения.

- О боги, - прошептал Галбарт Гловер, пораженный догадкой. – О боги. Вы хотите сказать… боги, смилуйтесь над нами…

- Да. – подтвердил Хоуленд Рид. – Джон – Старк. Но он не сын Неда, а его племянник. Лианна знала, чего будет стоить ее брату этот обман, как тяжело ему будет хранить эту тайну, не рассказывая ни жене, ни своему лучшему другу и новому королю. Но можно ли ее винить? На этом зиждется все правление Роберта, ведь он никогда бы не прекратил войну, если бы у него было хоть малейшее подозрение, что сын Рейегара Таргариена жив.

- Его… сын…

- Именно так. Сейчас рассказывают другую историю. О другом сыне и его чудесном спасении. Об Эйегоне. Слышали?

- Я думала, это все глупые байки, - сказала леди Мейдж. Даже решительная леди-воительница с Медвежьего острова выглядела сбитой с толку. – Если уж Эйегон Таргариен жив, то почему сразу не Робб Старк?

- Да, может быть, это самозванец. Но он сын Таргариена и Элии Мартелл, и у него есть право на юг. Джон, сын Таргариена и Лианны Старк, имеет право на Север. А еще из Астапора, Юнкая и Миэрина доносятся слухи о дочери Эйериса, о драконах, чудесах, медведях, наемниках и рабах в сломанных оковах. Разве вы не понимаете?

- Даже если это правда, - произнес лорд Галбарт, пытаясь направить разговор в рациональное русло, - Джон родился позже, и он незаконнорожденный – так что это ничего не меняет. К тому же…

- Если только Рейегар не женился на Лианне тайно, - прервал его лорд Хоуленд. – Такое бывало раньше. У Эйегона Завоевателя было две жены.

- Я бы сам прикончил этого ублюдка, если бы мог. Зачем он это сделал? Зачем, ради всех богов?

- Я не могу проникнуть в сердце принца и объяснить его поступки. Но я верю, на самом деле верю, что он считал, что один из его сыновей, а может, и оба, может быть Принцем, который был обещан. У дракона три головы. Таргариен с кровью Мартелла – пламя. Таргариен с кровью Старка – лед. Они – те, кто спасет мир и победит высшее зло. Вы знаете, принц Рейегар слишком много думал. Он был замкнутым, начитанным, серьезным, и, кроме того, преисполнен долга. Он прочел древнее пророчество и решил, что должен сделать все, что от него зависит, чтобы воплотить его.

- И для этого ему понадобилось развалить королевство, разрушить свой брак и помолвку Роберта Баратеона, спровоцировать восстание, которое закончилось кощунственным убийством его собственного отца, гибелью тысяч невинных людей, падением его дома и династии? – Лорд Гловер был разгневан. – Мы могли бы обойтись без всего этого. Неудивительно, что пророчествам доверять нельзя.

- Рейегар не был чудовищем, - сказал лорд Хоуленд. – Он не был злым или жестоким человеком. В этом отношении он совершенно не был сыном своего отца. Я думаю, что Лианна, даже несмотря на то, что он ее похитил, постепенно смягчилась к нему. Она просила за него так же, как и за Джона.

- Пусть так, но Принц, который был обещан, - история, которую рассказывают уже много веков. Это просто сказка, которая дает нам надежду в тяжелые времена. Я с удовольствием поверю, что есть место, где деньги растут на деревьях, прекрасные девы расхаживают в чем мать родила, вино течет рекой и лето никогда не кончается, но от моей веры это не станет реальностью. Герой не явится, чтобы спасти мир.

- Это время прошло, - согласился лорд Хоуленд. – Я не говорю, что пророчество было верным. Я просто пытаюсь объяснить, что заставило Рейегара так поступить.

- Это время пришло. - И снова голос леди Жианы заставил всех вздрогнуть. Она схватилась за стол, в ее глазах стояли слезы. – Вы не понимаете. Рог прозвучит, и Стена падет. И тогда придут Иные. Так все и будет. У нас нет времени скорбеть или строить заговоры. У нас нет ни времени, ни возможности. Все человечество висит на волоске. Долгая Ночь уже началась.

Комментарий к Жиенна

Ну что ж, теперь мы точно знаем, кто такой Джон Сноу. Не могу сказать, что я удивлена :) А еще я рада, что в фике появилась леди Мейдж, ведь у Мартина они как с Гловером уехали, так о них ни слуху ни духу. Обожаю Мормонтов :)

========== Джон ==========

Как и следовало ожидать, он очнулся в снегу.

Долгое время он просто лежал, не в состоянии двигаться и думать, зная только одно: каким-то непостижимым образом он жив. И то он до конца не был в этом уверен. Под ним был снег, над ним – звездное небо. Медленно-медленно он начал осознавать себя – но как-то по-иному, чем раньше. Он вспомнил удары кинжалов, замерзшее пламя и красные глаза. А еще он что-то потерял, какую-то часть себя, и прошла вечность, прежде чем он вспомнил имя. Призрак.

Вспомнив его, он вспомнил и кое-что другое, но воспоминания были туманными и нечеткими, как будто все, что происходило с ним, случилось где-то далеко, за тысячи миль или тысячи лет назад. Он знал, что его зовут Джон и что он заперт в ледяной камере. Он знал, что почему-то на нем нет одежды. И наконец, он осознал: он больше не волк, у него нет больше волка и нет меха для защиты от холода.

Медленно и мучительно Джон поднялся на ноги. Ноги. Две, а не четыре. Руки его были непривычно холодными, твердыми и стеклянными, но в темноте он не смог понять, что с ними. Сейчас ему было достаточно знать, что он вновь в человеческом теле. Но в чьем?

Голова кружилась, ноги едва держали. Коснувшись своей груди, он обнаружил сеть шрамов, следы ударов Боуэна Марша и Вика Посошника. Но он ощущал только их выпуклость на коже: сами пальцы ничего не чувствовали. Тело казалось странно знакомым, словно одежда, которую надевали много раз, но оно было очень холодным, и снаружи, и внутри. Пара от дыхания не было. Джон Сноу поднял голову и увидел нависающую над ним Стену, освещенную морозным лунным светом. Другую сторону Стены.

«Может, я и не приходил в себя?» - посетило внезапное подозрение. Он не знал, что произошло после того, как испещренное рунами лезвие пронзило его – Призрака – сердце. Боль была такая сильная, словно это его ударили ножом. Он помнил, как боролся, как пытался покинуть агонизирующее тело до того, как жизнь покинула его, а незнакомый голос шептал: «Оборотень может умереть дюжину раз, даже больше». А другой голос выкрикивал его имя: «Джон, Джон, ДЖОН!»