Под тенью мира. Книга вторая

Я забиралась всё выше. Погода была жуткой. На холме было так сыро и зябко, что к тому моменту, как я дошла до верхней части холма, я уже начала чихать и шмыгать носом.

За поместьем высился огромный маяк. Сейчас я его очень хорошо видела. Он рос словно бы из скал, над его застекленной площадкой обозрения, громко крича, витали речные чайки.

Сделав ещё один рывок, я наконец-то выбралась из травяных зарослей к протоптанной тропинке, ведущей к огромному дому. Дом был обшит белыми досками, кое-где обшивка уже совсем прогнила, кое-где и доски были полностью содраны. Поместье было в два этажа. Высокие, заляпанные окна тянулись в два ряда, красивая крыша была обшита темным материалом, с которой на улицу выходили небольшие чердачные окна.

Весь дом был увит высохшим плющом.

Я вышла с задней стороны поместья: к большому саду, куда я пробралась сквозь разбитый каменный забор с гнутым кованым узором. Здесь всё сплошь заросло сорняком, плющом и ветвистыми деревьями. Из большой, закопчённой трубы, находящейся на крыше дома, валил черный дым.

Я приблизилась к большой оранжерее с вдребезги разбитыми стеклами, которую я заметила ещё издалека. Медленно передвигаясь и с опаской оглядываясь, я зашла на территорию оранжереи. Над моей головой словно бы висела черная сетка из балок с остатками стекла. Под ногами был каменный пол – здесь на колоннах стояли архитектурные украшения в виде старинных ваз, неподалеку стоял большой мягкий диван белого цвета. Рядом с диваном я заметила старый чемодан с настольной игрой на нём, а напротив – телевизор на маленьком столике возле генератора. Кажется, тот, кто здесь жил, устроил себе здесь летнюю веранду. Я шла по оранжерее, внимательно оглядываясь вокруг. Под ногами хрустело стеклянное крошево, и скрипели камешки. Надо же – какие шикарные места были когда-то в нашем мире. И ведь здесь кто-то жил когда-то. А как же здесь было раньше? Уж точно прекраснее, чем сейчас. Но если и в этом злом веке у меня сердце замирает от красоты этого места, что же тут было тогда?…

Я вздрогнула, услышав грохот где-то в доме, и резко обернулась. Что это было? Догмит насторожился. Я выхватила лазерный пистолет и, крепко сжав его в руках, стала обходить дом.

Я прошла мимо красивой каменной беседки, мимо остатков кованого забора, старого сада, где росли древние деревья с толстыми стволами, и вышла к парадной части дома. Здесь площадь перед домом и дорожка, ведущая от него, ещё были выложены камнем. Теперь я увидела дом с фасадной стороны. Перед парадными двойными дверями из дерева красовались колонны, у высоких окон второго этажа тянулся балкон, а на крыше, уставленную самыми разными антеннами, я увидела красивую башенку, выходящую на меня окнами.

Я прошла по дорожке к деревянным дверям, мимо разбитых каменных постаментов и украшений, тянущихся вдоль дороги. Увидев Интерком, я наклонилась к нему и, воскликнув, в ужасе отскочила, когда он затрещал и включился.

- Ты! – прохрипел голос. – Ты не дикарь. Давай-ка двигай сюда и помоги мне прогнать этих уродов!…

Интерком отключился, и я недоуменно уставилась на него. Каких ещё уродов?! Кто это вообще со мной говорил?!

Я мельком обернулась и посмотрела на дорогу, ведущую обратно в город. Нет. Я не стану убегать обратно, как самый настоящий трус. Надо помочь хозяину дома или кому там… Только он сможет мне рассказать о поломке аппарата девушки, живущей в болотах.

Я кивнула, затем посмотрела на понурого Догмита и направилась вперед к дверям. Я повернула красивую позолоченную ручку и открыла дверь. Мне в нос сразу ударил запах отсыревшей мебели и дыма, я поморщилась и переступила порог.

Глава 12. Дезмонд Локхарт

Поместье все ещё хранило свой шик, несмотря на то, что здорово обветшало за столько лет. Я была поражена – оно было по-настоящему прекрасным.

Я вошла в поместье и обомлела. Тут, конечно, всё было ветхим, обветшалым, пропыленным и грязным, но…всё это было невероятно шикарным.

Сейчас я стояла в довольно просторной прихожей, где стояли дубовые шкафы, предназначенные для одежды, круглые столики и кресла. Передо мной были большие двери, ведущие в холл. Я медленно направилась к ним, волнуясь и едва не стуча зубами от страха. Кто знает, кто тут живет и зачем он позвал меня сюда?

Я никогда так не рисковала, как сейчас. Но на кону была жизнь моего друга, потому мне приходилось топтаться у себя на горле. Я вышла в холл и огляделась.

На узорчатом полу был расстелен пропыленный ковёр. Две большие деревянные лестницы вели на балкон второго этажа. На первом этаже из шикарной мебели: круглых столов, резных стульев и мягких диванов и кресел были сделаны баррикады, предназначенные для боя.

Витиеватые позолоченные люстры светились на высоком потолке. Помимо них, на потолке в центре основного зала висела огромная люстра из хрусталя и позолоты.

Я сделала шаг назад и спряталась за дверным косяком, услышав ругань и перестрелку. Там под лестницами, в дальнем конце холла что-то происходило. Прячась за опрокинутыми столом и диваном возле входа в дальнюю комнату, человек в белом костюме перестреливался с двумя молодыми людьми с перекошенными лицами и туманными взглядами. Молодые люди были одеты в обноски из жесткой ткани, на руках и груди у них были повязки из тряпок и веревок. Все они носили странные кулоны, их руки и другие части тела были раскрашены татуировками. Лица их были грязными и обветренными.

Вокруг типов, напоминающих мне рейдеров, бегали две собаки, пытаясь атаковать их. Одна из собак была похожа на моего Догмита, выглядела вполне здоровой лайкой. Вторая была больше похожа на плешивых псов с диких земель. Я даже не успела толком разобраться, что происходит, когда прогремел взрыв. Я в ужасе упала, закрыв голову руками, но через несколько секунд всё стихло.

- Эй ты, зайка-трусишка, давай сюда, - прохрипел голос из зала.

Я поднялась с пола, отряхнула штаны израненными руками и выглянула из-за дверного косяка. В дальней комнате, в конце самого зала, возле нагромождений из мебели я увидела незнакомца в белом костюме. Он сидел, вкалывая стимуляторы одной из своих собак – облезлой, с безумными глазами, но прирученной.

Я тихонько пересекла зал, оглядываясь в шикарном зале сверкающем уже давным-давно потертой позолотой, украшенном замасленным бархатом и разбитым мрамором скульптур. Из этого зала на первом этаже и на втором этаже деревянные двери вели в самые разные комнаты. Кое-какие двери были приоткрыты. Окна на первых этажах комнат были заколочены досками. Везде, где только можно валялись гильзы, бумаги, стекло. И везде мигали красными огоньками турели и камеры наблюдения.

- Давай, малыш Фреки, бери себя в лапы, - прохрипел мужчина, похлопав пса по боку. – Вам ещё предстоит с Гэри сгрызть за меня парочку дикарей.

Я прошла мимо опрокинутого книжного шкафа, возле которого были рассыпаны довоенные книги с отсыревшими страницами, и подошла к незнакомцу. Он выпрямился, и я увидела, что незнакомцем был гуль в дорогущих очках в чёрной оправе. Его кожа местами облезла и была покрыта язвами, большие глаза были блеклыми, словно за бельмом, как и у всех гулей.

Вопреки этому, у него были густые темные волосы и усы. Гуль уставился на меня, быстро и придирчиво скользнув по мне взглядом сверху вниз.

- Ну и малявка, - сказал он грубо. – Ещё и трусиха. Откуда тебя только принесло? Тольку от тебя не будет. Ты мне едва поможешь. Удивительно, как тебе ещё башку не отстрелили.

Я поняла, что властности и циничности этого человека позавидовал бы и полковник Отем. А грубости – все жители Убежища 101 вкупе с жителями Столичной пустоши вместе взятые.