Звездный демон (СИ)

- Разве это важно? – ответил за двоих Неби; в глазах его блестели слезы. – Я и не думал, что увижу… скажи, правда ли, что Ра мертв?

- Он не мертв, он низложен – бежал, - ответила царица.

Лицо Неби осветилось, и вдруг он снова показался дочери мудрецом, перед которым она преклонялась.

- А ты – наша царица? – снова вопросил отец, с вниманием и надеждой вглядываясь в ее глаза.

Киа кивнула.

Неби глубоко и радостно вздохнул, потом опустился перед ней на колени и припал к ее ногам.

- Слава богам! Слава тебе, великая царица!

У Киа бешено забилось сердце. Отец – отец говорит ей такие слова? Признает ее высшим существом, которому покоряется даже ее родитель, ее природный господин?

Но Неби был мудрее всех, кого она знала…

Киа ласково склонилась над отцом и погладила его волосы, поседевшие больше, чем наполовину.

- Поднимись, отец. Прошу тебя: никогда больше не преклоняйся предо мной. Я прилетела забрать вас во дворец… слышите? Вы будете жить со мной!

Остальные селяне смотрели на эту беседу, точно на священный обряд, – боясь пропустить хоть слово и вместе с тем боясь даже шевельнуться. Отец Киа словно бы помолодел от счастья; мать же тихо заплакала.

- Вы полетите с моим пилотом, - сказала Киа, видя, что ее слова наконец поняли и поверили им. – Сначала ты, матушка, потом отец. Кабина может вместить только двух человек.

Когда Туту увез ее мать, Киа осталась наедине с отцом – остальные не разошлись, конечно, но отошли на почтительное расстояние. Они с Неби сели рядом, как в былые времена, и великая царица прижалась к плечу отца.

Они долго молчали – слишком огромно было то, что случилось, пока они не виделись; и слишком многое хотелось сказать. Или умолчать о слишком многом?

- Счастлива ли ты сейчас, дитя мое? – спросил Неби наконец.

- Да, - тихо откликнулась Киа.

Она сама не знала. С ней случилось даже не счастье… а что-то огромное, великое.

- Я знал, что тебя ждет необыкновенная судьба, - сказал Неби задумчиво. – Ты никогда не походила на других женщин, и это и радовало, и пугало меня. Жизнь такова, дочь моя, что женщин, блистающих красотой и дарованиями, чаще всего ждет несчастье…

- Как и мужчин, - заметила Киа резко. – Безопаснее всего сидеть тихо. Того, кто взлетел высоко, может поразить стрела… того же, кто отсиживается в своей норе, как мышь, схватит коршун.

- Откуда у тебя эти шрамы? Ты сражалась? – вдруг спросил Неби, внимательно глядя на светлые рубцы на ее темной коже.

Киа уже и забыла об этих отметинах, такими привычными они стали.

- Да, - с гордостью сказала она.

Неби вздохнул и улыбнулся.

- Ты сражалась за меня и свою мать… Какая честь – знать, что ты моя дочь…

- А ты – мой отец, - ответила Киа. – Я рада, что опять обрела твою мудрость. Ты ведь будешь моим советником?

Неби сдвинул брови.

- Я был бы счастлив помогать тебе, но кто сделает меня царским советником, Киа? Ты забыла, кто я есть?

Киа засмеялась и пожала старую руку, черную и мозолистую.

- Ты отныне всегда будешь советником великой царицы… а это больше, чем царский советник на его посту, дорогой отец.

Ра потребовалось совсем немного времени, чтобы усмирить рабочих на Абидосе. Они отказывались копать, думая, что предпочитают смерть, - их правитель проверил, так ли это, приказав казнить по одному человеку из каждой семьи… вернее говоря, из каждого барака и из-под каждого навеса. Абидосские рабы жили скученно, напоминая больше животных, чем разумные существа. Но они оказались достаточно сообразительными, чтобы прекратить бунтовать.

После казни, собрав устрашенных людей перед своей резиденцией, Ра еще раз явил им свою мощь – теперь самолично. У него здесь были такие игрушки, придуманные на досуге… изобретения, не являвшиеся действенным оружием, но поражавшие воображение. Рабы-таури расползлись полуослепленные и испуганные до потери разума. Чего Ра и добивался.

Поставки наквада возобновились, и гоаулд смог заняться действительно серьезными изобретениями.

========== Глава 48 ==========

Неби с женой отвели во дворце собственные покои. Менес, памятуя о том, какое положение Неби занимал прежде, отдал в его распоряжение также классные комнаты. Фараон был очень милостив к своему старому учителю.

Когда к нему, уже отмывшемуся от деревенской грязи, умащенному благовониями и облаченному в дорогие одежды, вошел молодой владыка всего сущего, Неби простерся ниц. Менес, улыбаясь, поднял тестя и усадил рядом с собой.

- Я бы желал, чтобы ты стал и мне отцом, почтенный Неби, - сказал царь.

Неби пригладил бороду, которую носил всегда, в отличие от вельмож и знатных царедворцев, - и которая придавала ему облик сельского старосты и пастыря, простой и внушительный. Но перед ним сейчас сидел его прирожденный господин, его молодой самозваный бог – с рождения и по праву рождения видевший от деревень и их старост только покорность, а теперь и подавно не потерпевший бы непокорства ни от кого в своей стране.

- Ты велик и щедр, как это подобает твоему величеству, - осторожно сказал Неби; он улыбнулся и склонил голову. Учитель говорил со своим бывшим учеником, нежданно вознесшимся превыше любого смертного удела, - и ученик внимал.

Неби уже знал о несчастье, постигшем царя, и следил за каждым своим словом, за каждым жестом. Как легко – своей старческой неловкостью погубить множество судеб, находящихся сейчас в полной воле этого молодого человека, обуянного нечеловеческой гордыней! Любой, пройдя путь Менеса, возгордился бы, и по праву…

Неби вдруг понял, какое счастье выпало ему: этот юноша готов был его слушать и, возможно, даже иногда следовать его советам. Знатные молодые люди презирали всех, кто не принадлежал к их кругу, молодость и сила презирали старость. А это был истинный царь!

- Чем я могу послужить тебе, повелитель? – спросил Неби.

Он посмотрел в глаза царю – с вниманием преданного подданного и с достоинством старца.

Менес положил ему на плечо руку, зазвеневшую браслетами.

- Твоя дочь, царица Небт-Маат, сейчас заведует дворцовой библиотекой, отец мой, - сказал фараон с волнением. – Я бы хотел, чтобы ты пособил ей в ее трудах. Это будет бесценная помощь!

Неби молча поклонился, прижав руку к сердцу. С ним говорил осиротевший сын, преувеличивавший сейчас его значение; с ним говорил царедворец, привыкший к лести.

- Буду счастлив оказаться полезным твоему величеству.

Менес кивнул с улыбкой.

- Я не сомневался в тебе, почтенный Неби.

Он встал.

- Теперь отдохни, - проговорил повелитель. – Тебе дадут раба для услуг, как и твоей жене, и ты будешь постоянно при мне, на случай любой нужды в тебе.

Теперь царь изрекал свою волю – и Неби опять поклонился. Что он мог сказать? Что не хочет обзаводиться рабами, как в былые дни, и предпочитает служить себе сам? Но разве он может устанавливать порядки в этом дворце?

Не больше, чем во времена Ра.

Неби молчал с покорно склоненной головой, и Менес, удовлетворенно посмотрев на него, покинул комнату.

Бывший наставник жрецов глядел ему вслед с печальной улыбкой. Он знал, что этот повелитель всегда будет поступать по своей воле, хотя и выказал ему сейчас искреннее почтение. Но Неби был счастлив и тем, что мог видеть свою дочь, великую госпожу…

Возможно, она действительно будет прислушиваться к нему, и Неби окажется небесполезен.

- Отец, где папирусы Хат? – спросила Киа.

- Я закопал их в саду, - ответил Неби.

- Нужно разыскать как можно скорее! Укажи мне это место! – воскликнула дочь.

Они вдвоем долго и сосредоточенно перебирали содержимое дворцовой библиотеки – и не находили ничего достойного внимания. Таковым царица считала только полезные книги – те, которые могли бы помочь с машинами Ра и другими его дарами: наквадными технологиями для поддержания здоровья и роста всего живого, что Ра осенял своей милостью.