Выученные уроки (СИ)

— Кто тебя научил? — спросил я, избегая вопроса. — Сириус? — Сириус, если вы не знаете, был лучшим другом моего деда и крестным моего отца. Но он умер, как и все остальные, так что, возможно, поэтому мой брат смог получить такое второе имя.

Но папа качает головой:

— Меня научил отец Тедди. Он был нашим учителем Защиты на третьем курсе.

Я этого не знал. Уверен, отец Тедди был классный, намного лучше, чем Сириус (у меня есть нехорошее ощущение, что тот был задницей, возможно потому, что все всегда говорят Джеймсу, как он на него похож). Тедди сам классный, так что я не могу представить, чтобы его родители были другими. Он из тех ребят, которых ты представляешь своими братьями. В детстве я всегда хотел, чтобы он был моим настоящим братом, а Джеймс был бы тем, кто приезжает только на выходные и каникулы (или вообще не приходит). Конечно, я допустил ошибку, когда сказал об этом вслух, будучи в гостях у Роуз, и ее мама страшно разозлилась и сказала, что я не должен говорить такие вещи, и заставила меня написать эссе на тему, почему так важно любить и уважать своих братьев. Да, вот такая она, тетя Гермиона. Если вы попадаете в историю где-нибудь еще, на вас наорут и поставят в угол или еще как-нибудь нормально накажут. Но если вы дома у тети Гермионы, то она заставит вас обдумать, что вы сделали не так, и написать сочинение, почему этого не стоило делать и как вы не сделаете этого снова. Клянусь, вот почему Роуз такая умная - потому что она написала больше эссе к возрасту пяти лет, чем все люди за всю жизнь. Она часто попадала в истории (и до сих пор попадает).

— Не думаю, что смогу это сделать, — сказала Роуз, вертя палочку в руке и выразительно смотря на папу.

— Почему?

Она пожимает плечами.

— У меня предчувствие.

— Я думал, ты не веришь в Прорицания, — он приподнял одну бровь, и Роуз закатила глаза.

— Не верю, это глупая потеря времени.

— Тогда попытайся.

Роуз громко вздохнула, но все же подняла палочку, сконцентрировалась и произнесла:

— Экспекто Патронум.

Ничего не произошло.

— Ты должна подумать о чем-нибудь по-настоящему хорошем, — сказал папа, но Роуз снова закатила глаза.

— Моя мать пытается разрушить мою жизнь, у меня не так уж много хороших мыслей.

— Воспоминание.

Снова громко вздохнув, Роуз пробует снова. И опять ничего.

— Я не могу этого сделать! — говорит она, и на этот раз Роуз действительно расстроена. Я могу представить почему. Она за всю свою жизнь никогда не терпела неудач.

Папа нахмурился и покачал головой:

— Невероятно, — Роуз посмотрела на него и подняла голову, ожидая объяснения. Папа провел рукой по своим волосам и взъерошил их еще сильнее, чем обычно. — Это единственное заклинание, с которым у твоей мамы были проблемы.

Похоже, это что-то переключило в Роуз, потому что она тут же поднимает палочку и начинает пробовать снова и снова, явно стараясь быть лучше, чем ее мать. Она так сконцентрировалась, что я не могу представить, что она сможет сфокусироваться на каком-нибудь счастливом воспоминании.

Папа повернулся ко мне:

— Ты уже попробовал?

Я покачал головой, и, если честно, я хочу, чтобы он ушел. Не хочу, чтобы он стоял тут и смотрел, как я пытаюсь (неудачно) сделать что-то, что он мог в тринадцать. Но он не уходит, так что приходится пробовать.

Я не знаю, о чем думать, вообще-то. Я подумал о чем-нибудь глупом, вроде квиддича, попытался сфокусироваться на первом выигрыше Кубка… Но определенно, квиддич для меня сейчас настолько больная тема, что это не работает. Я взглянул на Роуз, которая все еще старается, и она выглядит настолько сконцентрированной, что я подумал, что у нее голова сейчас взорвется. Я посмотрел на остальных и удивился, что Сюзи смогла сотворить маленького крольчонка, который теперь прыгает вокруг нее к всеобщей радости. Папа тоже отвлекся и поздравил ее через всю комнату. Вся ее компания смотрит вокруг и улыбается, и я снова ловлю взгляд Меган.

Бессознательно я думаю о том, какая у нее красивая улыбка, и, погруженный в эти мысли, снова пробую заклинание:

— Экспекто патронум! — и мать вашу, оно действует! Несколько серебряных лучей вылетели из палочки, и прямо рядом со мной появилась собачка.

Конечно, я так шокирован ее появлением, что тут же теряю концентрацию, и она растворяется в воздухе. Роуз тоже ее видела, и она выглядит так, словно не знает, радоваться ли ей за меня или ненавидеть за то, что я добился чего-то раньше нее. Папа тоже заметил, он шлепает меня по затылку и говорит:

— Молодец, приятель!

— О чем ты думал? — потребовала Роуз, и я почувствовал, как мои щеки начинают гореть.

Ну почему моя мать Уизли?

— Это было не воспоминание, — сказал я, переминаясь на месте. — Это ведь нормально? — спросил я папу, который пожал плечами и качнул головой.

— Оно сработало, ведь так?

— О, гадость, — сказала Роуз, очевидно догадавшись, что именно вызвало такую хорошую мысль.

Папа взглянул на нее, потом на меня, и мне захотелось ее убить. К счастью, он не стал давить, просто усмехнулся и пошел помогать другой группе. Я попытался прожечь дыру в Роуз взглядом, когда он отошел, но она только расхихикалась:

—Ты просто девчонка! — сказала она сквозь смех и пригнулась, когда я попытался ее стукнуть.

Я не сдержался и тоже рассмеялся.

========== Глава 17. Скорпиус, чистокровка ==========

Итак, в последнее время произошли две хорошие вещи.

Во-первых, мне удалось сотворить целого патронуса на уроке Защиты От Темных Сил Гарри Поттера — то, чего больше никто в моем классе сделать не смог.

И, во-вторых, я теперь официально нанял племянницу Гарри Поттера своим репетитором. Под «нанял» я имею в виду, что она помогает мне добровольно, я ей не плачу. Мне на самом деле не нужно много помощи, я не настолько ужасен в учебе. Я просто могу лучше, я думаю. А Роуз Уизли — лучшая по всем предметам, так кто же еще мне может помочь?

Не говоря уже о том, что мне кажется, что я в нее влюблен.

Да, я знаю, это странно, пугающе и маниакально. И я, наверное, не должен говорить, что я в нее влюблен, когда мы вообще всего несколько раз говорили, чаще всего о школе. И я даже не знаю, влюблен ли я, мне всего пятнадцать. Но, знаете, если я и соберусь в кого-нибудь влюбляться, то определенно хочу, чтобы в нее.

Она просто красивая. Я клянусь, я не знаю, как можно быть такой красивой. И Роуз потрясающая, конечно, невероятно умная и знает такие вещи, которые другие люди и представить не могут. И теперь, когда мы начали с ней немного разговаривать, я могу официально заявить, что она довольно смешная. Роуз не забавная в том смысле, что постоянно шутит и все такое, она смешная в том смысле, что всегда на все находит саркастичный ответ, и у нее за пазухой больше ехидных замечаний, чем обычному человеку следует иметь. Роуз говорит, что это потому, что только так она может незаметно поддразнить половину своей семьи.

Она даже замечает меня, когда вокруг другие. Я не имею в виду, что Роуз разгоняет всех своих друзей и приглашает меня за гриффиндорский стол, но она улыбается мне в коридорах и разговаривает во время наших совместных уроков. И она занимается со мной каждый четверг, вечером в библиотеке, проверяет мою домашнюю работу, помогает мне исправить или что там мне нужно сделать.

И это потрясающе.

Но сегодня Роуз в плохом настроении, я могу это сказать по тому, как она грохнула своей сумкой о стол и раздраженно упала на стул. Она такая всю неделю каждый раз, когда я ее вижу. Должен ли я спросить, что не так? Это не слишком надоедливо? Если я не спрошу, Роуз решит, что я козел. Может она хочет, чтобы я спросил, может, поэтому она так немного наиграна.

Наверное, так и есть.

— Что не так? — спросил я, изо всех сил стараясь не звучать слишком заинтересованно, но в то же время не звучать слишком незаинтересованно.

— Не твое дело, Малфой, — бросает Роуз, сузив свои обычно красивые глаза.