Выученные уроки (СИ)

— Значит, у тебя такая привычка — опаздывать на все уроки?

— Нет.

Он приподнимает брови:

— Значит, только на этот?

— Нет… Пап, что ты хочешь мне сказать? — спросил я, потому что меня уже начало тошнить от этого разговора.

— Я хочу, чтобы ты объяснил мне, почему ты считаешь для себя допустимым являться на уроки, когда тебе угодно. Я хочу, чтобы ты сказал мне, что ты действительно хотя бы отдаленно серьезно относишься к своему образованию.

Он не шутит. Он использует такой тон обычно, когда он на что-то тайно зол, и хочет, чтобы я это понял.

Я легко вздыхаю и смотрю ему прямо в глаза.

— Я отношусь к своему образованию отдаленно серьезно, — медленно и со значением сказал я.

— Джеймс, это не шутка, — говорит он сурово (я же сказал, что он не шутит). — Ты не имеешь права считать, что можешь приходить на урок, когда тебе только захочется.

— Ну, хорошо хоть мне вообще хочется, верно?

— Если ты не перестанешь валять дурака, ты не закончишь школу.

И он имеет наглость говорить об окончании школы. Ну, раз ему так хочется…

— Ну, если и не смогу… У тебя же получилось, верно? Вот ты, стоишь тут в Хогвартсе и учишь, а ведь ты даже не сдавал ПАУК.

Но папа на это не ловится:

— Не приплетай сюда меня. Мы говорим о тебе, а не обо мне.

— Бывает же еще… — бормочу я, но по тому, как он схватил меня за руку, понимаю, что он меня прекрасно слышал.

— В следующий раз, когда ты опоздаешь на мой урок, — сказал он тихо, — будь готов к тому, что тебе придется объяснить свое опоздание перед всем классом. И тебе бы лучше надеяться, чтобы объяснение было удовлетворительным.

— Хорошо, — сказал я, одергивая руку. Он меня иногда бесит. — Господи, почему тебя вообще это волнует? — я знаю, я ступил на тонкий лед, но в настоящий момент я не могу остановиться.

— Потому, — отвечает он, не колеблясь, — что я твой отец, и это моя обязанность — беспокоиться.

— Ну, тогда тебе не стоит забивать этим свою драгоценную голову, — огрызаюсь я. — У меня в школе все отлично.

— Я надеюсь, что так, — холодно ответил он. — Потому что иначе у нас будут серьезные проблемы.

Я знаю, о чем он, и я попытаюсь его заставить в этом признаться. Он не признается, конечно, но мы не можем этого оставить:

— Ты все еще злишься из-за квиддичной команды?

Оба моих родителя предпочитают младшего брата, и это настолько очевидно, что они могли бы уж это признать. Они оба злы на меня за то, что я вышвырнул Ала из команды, но я уверен, никто из них не знает о том, какой у него сволочной характер в последнее время…

Отец смотрит мне прямо в глаза, когда говорит:

— Это не имеет отношения к квиддичу, но, если окажется, что из-за него ты не успеваешь прийти на уроки вовремя, возможно, нам придется пересмотреть твое расписание.

Теперь он бросает вызов мне. Я смотрю на него, пытаясь прочесть его чувства по лицу. Я сомневаюсь, что он серьезно, но я в этом не уверен. Все те прошлые разы, когда у меня случались проблемы, он никогда не угрожал мне квиддичем. Но, определенно, он не серьезно.

— Это не из-за него, — спокойно отвечаю я, не желая позволять ему наслаждаться победой, но и не желая проверять, как далеко он зайдет, если он серьезен.

Отец кивнул:

— Это хорошо. Потому что, если бы это мешало, поверь мне, мне не составило бы труда с этим разобраться.

— Это не проблема, — повторяю я. — Я просто поздно ушел с завтрака, поэтому я опоздал, — он не посмеет отобрать у меня мой квиддич.

Он снова кивает и начинает собирать бумаги на столе.

— Еще кое-что ты должен узнать, — медленно начинает он. — Шеклболт планирует уйти на пенсию с позиции министра в этом году.

— Почему? — Кингсли Шеклболт был министром магии с самого моего рождения. Я не могу представить никого другого на его месте.

— Он несколько состарился и, полагаю, хочет провести остаток жизни в спокойствии.

Мысль пришла мне в голову почти в ту же секунду:

— О господи! Ты же не собираешься этого делать, верно?

— Что делать?

— Быть министром…

Он качает головой, и я вздыхаю с облегчением. Пока спустя секунду он не произносит:

— Гермиона собирается. То есть, она собирается выставить свою кандидатуру. Будут выборы, конечно.

Что? О, дерьмо. Я смотрю на него с неверием, и, скажу вам, он несколько шокирован моей реакцией.

— Она что, так сильно ненавидит своих детей? Я имею в виду, Роуз, конечно, заноза в задни…

— Почему ты думаешь, что, чтобы захотеть стать министром магии, надо ненавидеть своих детей?

— А почему еще она хочет провести их через это? — Он что серьезно? Он правда не видит тут проблему? — Она поломает их жизни, если станет министром!

Очевидно, отец не понимает. Определенно, он не понимает, что оказаться ребенком министра магии — худшее, что может случиться с подростком именно сейчас, когда у него проблемы с жиром и прыщами. Я ненавижу Роуз так же сильно, как и второго ребенка, но даже я не пожелал бы ей такого. Или Хьюго. Не говоря уже о бедном, беззащитном Лэндоне, которому придется расти и жить с этим всю жизнь!

— Роуз и Хьюго уже знают?

Отец качает головой:

— Не то чтобы я знал. Она просила меня поговорить об этом с тобой.

— Скажи ей, чтобы она этого не делала, — твердо сказал я. — Пожалуйста, скажи, чтобы она этого не делала.

Папа просто смотрит на меня. На его лице растерянность, но он внимательно меня разглядывает. Наконец, он решает сменить тему и говорит:

— Ты опоздаешь на следующий урок. Я не хочу, чтобы ты опоздал на два урока в один день.

— Папа, — быстро сказал я, — я серьезно. Роуз просто спятит…

— Что ж, это касается Роуз и ее родителей, — но я вижу, что он начинает сомневаться.

— Скажи ей, что это плохая идея. Папа, пожалуйста.

— Иди на урок, Джеймс, — говорит он, игнорируя меня.

Я сдаюсь. Отец не хочет меня слушать — как будто это что-то новенькое. С громким вздохом и недоверчивым покачиванием головы, я ухожу и направляюсь на Прорицания. В этот момент Прорицания не кажутся мне столь безумными в сравнении с идеей моей тетки стать министром магии.

Пожалуй, хорошо, что папа здесь на этой неделе. Он сможет поймать Роуз, прежде чем та спрыгнет с Астрономической башни. Это только вопрос времени, когда она помчится в том направлении, когда услышит о планах своей матери.

И, в конце концов, не думаю, что самоубийство дочери может хорошо отразиться на чьей-либо политической кампании.

========== Глава 16. Ал. Девчонка Поттер ==========

Все в замке слышали крик Роуз.

Я уверен, даже мой дядя Чарли в Румынии слышал его.

Вот насколько громким он был.

Сказать, что Роуз иногда может несколько драматизировать, будет большим преуменьшением. Когда она захочет, она может быть самым сверх-драматизирующим человеком, которого я в жизни встречал. Роуз не может этого изменить, конечно. Она полностью (но не слишком) совершенная помесь своих родителей, а так как у них обоих есть склонность слишком остро реагировать на определенные вещи, то…

Ее мама сообщила новости в письме. Я потом слышал (от разных людей), что мой отец вообще-то сказал об этом Джеймсу раньше всех остальных. И, конечно, Джеймс не потрудился никого предупредить, так что Роуз обнаружила из письма, что ее мать планирует выставить свою кандидатуру на пост министра магии. И, позвольте мне сказать, отреагировала она не слишком хорошо…

Она заорала, будто ее убивают, и, я уверен, некоторые действительно подумали, что это так. Вся наша общая гостиная замерла, и каждый остановился, несмотря на то, чем был занят, и обернулся посмотреть на нее. Моей первой мыслью было, что кто-то умер, поэтому я немедленно запаниковал и спросил, что не так.

— Моя мать хочет стать министром магии!

Выражение ее лица, когда она проверещала это, было воистину забавным. Конечно, я не счел это прямо-таки ужасно смешным в тот момент, ведь у меня едва не случился инфаркт, потому что я думал, что кто-то умер. Я сказал ей это, но она ответила, что она предпочла бы умереть, чем быть дочерью министра магии.