I'm a slave for you (СИ)

– Яд, который я тебе дам – действует не сразу. Его называют медленным убийцей. В нем содержится экстракт жала мантикоры и…

– И сок плакучей ивы. Я, кажется, знаю, о чем ты.

Теодор остановился в неуверенности. «Может ей вообще ничего не рассказывать? Как была всезнайкой, так ею и осталась», – подумал он, нервно поправляя выбившуюся черную прядь. Разумеется, никто не любит, когда их перебивают, но Гермиона была слишком взволнованна для того, чтобы соблюдать элементарный этикет как в общении с людьми, так и с домовыми эльфами.

– Ну, тогда ты, наверное, знаешь, что этот яд действует только на пятый день после употребления его в пищу.

– И сопровождается страшными болями внизу живота… – прошептала Гермиона, понимая задумку Теодора.

Легкая улыбка появилась на сочных губах девушки. Нотт же слегка нахмурился. Юноша привык к тому, что хоть его происхождение и не самое знатное, а Теодор намного умнее каждого встреченного им чистокровного волшебника. Это незначительное превосходство вполне устраивало тщеславного слизеринца. Ему нравилось, когда мысль об ущербности его коллег закрадывалась в светлую голову Тео. И когда гриффиндорка с такой легкостью может предугадать каждый последующий шаг…

Ну почему Гермиона не может хоть притвориться, что ей не дано понять хитроумного плана Теодора? Он потратил не одну ночь, размышляя о выборе яда, времени самого действа и выборе наиболее правильной стратегии. Но едва он начал перечислять ингредиенты, как проклятая грязнокровка сразу догадалась, в чем заключается самая суть замысла слизеринца.

Конечно, Теодора успокаивала мысль о том, что далеко не все Пожиратели Смерти так проницательны, как Гермиона Грейнджер. Ни у одного из этих увальней не хватит извилин, чтобы понять, кто разрушил их никчемные жизни.

– Как только Темный Лорд начнет чувствовать недомогание, он, несомненно, обратится ко мне за помощью, – продолжил Теодор.

– Почему ты так уверен, что он придет именно к тебе? Разве в Больнице Святого Мунго больше нет специалистов?

Теодор вновь оказался оскорбленным. «Зачем я вообще к тебе пришел? За хорошеньким личиком? Да, возможно… Но я сейчас его не вижу…» – думал Тео. Гермиона действительно привлекала его куда больше, чем любая другая девушка, но все мысли молодого целителя сейчас были заняты лишь революцией. Переворот, глобальные перемены в жизни общества – вот, что сейчас заботило слизеринца.

– Это же Темный Лорд. Я уверен, что он придет ко мне потому, что Его Величество считает себя достойным только лучшего, а я, без ненужной скромности, – лучший целитель, что в данный момент работает в больнице, – самодовольно произнес Теодор, противно улыбаясь.

Гермиона недоверчиво кивнула, разглядывая юношу. Да, действительно, как она помнит, Теодор всегда примерно учился и, быть может, будь он чуть поактивнее, мог бы стать старостой факультета. Неужели, он и правда стал лучшим в своем деле? «Странно, что лучшему целителю в Мунго платят такие деньги, что он не в состоянии купить себе дом попросторнее», – подумала Гермиона.

Внезапно девушке стало стыдно за свои мысли, и она растерянно отвела взгляд в сторону. «Похоже, что я превращаюсь в Панси Паркинсон», – с ужасом подумала гриффиндорка. Гермиона вспомнила и своих родителей, что тоже раньше работали врачами. Конечно, им и не снились страшные болезни, свирепствующие в волшебном мире, но зато платили неплохо…

– Хорошо, допустим… допустим, что у нас все получилось. Темный Лорд отравлен, ему нездоровится, и он, изнемогая от боли, плетется к тебе. Что дальше?

Гермиона жадно глядела на Теодора, ожидая ответа. Он чуть приподнялся в своем кресле и прижался к массивной спинке. Удивительно, но юноше безумно шел красный цвет. Его черные как уголь волосы отлично сочетались с яркими красными тонами, а глубокие зеленые глаза становились еще выразительнее. Ох, если бы шляпа распределяла на факультеты в зависимости от тона кожи, цвета волос и глаз…

– Я уверю его, что это одна из страшных неизученных болезней, – заверил Теодор собеседницу.

– Отлично. Последние свои часы он проведет в страхе, но что это даст нам?

– Это лишь приятное дополнение, – Теодор самодовольно улыбнулся, понимая, что Гермиона не до конца уловила суть его хитроумного плана. – Я посоветую Темному Лорду не контактировать с Джинни некоторое время, если, конечно, он заботится о ее здоровье. Предложу ему оставить ее у меня или отправить к вам с Драко.

Гермиона широко распахнула зеленые глаза, осознавая, что у них еще может что-то получиться. Бредовый план Теодора начинал казаться более-менее приемлемым. В конце концов, у них есть шанс на спасение, а это уже многого стоит.

– Я дам Темному Лорду немного толченого безоарового камня, чтобы отсрочить его кончину на пару дней.

– Но что это нам даст? Разве не лучше, если он погибнет поскорее? – спросила Гермиона, подвигаясь ближе к собеседнику.

Теодор вновь победно ухмыльнулся. Он всей душой радовался тому, что незаурядный мозг знаменитой Гермионы Грейнджер не способен уловить все тонкие, но безмерно важные нюансы его «гениального» плана. Значит, можно не беспокоиться о тупоголовых Пожирателях, не способных поймать повстанцев, скрывающихся у них прямо под носом. Если сам «Мозг Золотого Трио» не может понять всей прелести его задумки…

– Тогда никто не сможет заподозрить пищевое отравление, – ответил ей Теодор, самодовольно улыбаясь.

Да, если Темный Лорд умрет так и не оправившись от болей в животе… Гермиона замерла на секунду, раздумывая, разумно ли это. Да, действительно, никто не должен заподозрить, что Лорд отравлен, но, ведь безоаровый камень может и вовсе… искоренить отравление, спасти ему его чертову жизнь и обречь на смерть еще тысячи, миллионы грязнокровок.

– Ты уверен, что Темный Лорд умрет после приема безоарового камня? – поинтересовалась подозрительная гриффиндорка.

– Абсолютно. Он умрет вместе со всеми Пожирателями. Если я дам ему нужное количество камня, смешанного с медленным ядом, что начинает действовать лишь на третий день… Это сложно объяснить тому, у кого нет соответствующего образования. Доверься мне.

Девушка поставила острый локоток на ручку красного кресла, на котором та сидела, и облокотила голову на руку. Мысли смешались в ее голове, забегали в бешенном танце. Свобода была так близко и так далеко. Слишком велик риск обнаружения, но риск быть убитой в кровати Малфоя – еще больше. Так не лучше ли погибнуть в бою? Как Гарри и Рон, как Фред, как многие ее гриффиндорские друзья…

Сколько времени еще пройдет до следующего унижения? Когда Драко вновь решит жестоко надругаться над девушкой или, что еще страшнее, вновь спустить ее в зловещий сырой подвал и приковать к холодной стене? Зеленые глаза девушки подернулись пеленой слез. Она уже устала плакать, устала умолять, бояться скрипа пола, предшествующего появлению Драко в комнате…

– Тео… Не тяни. Рассказывай все по порядку, – попросила она, отворачивая лицо к пустому камину.

Юноше стало невыносимо жаль грязнокровку. Ему, как врачу, часто приходилось видеть слезы. Женские или мужские, слезы счастья или горя, без разницы. Они одинаково противны тонкой натуре слизеринца. Обычно, Теодор просто брал рыдающего больного за руку и уверял, что все хорошо. Должен ли он сейчас успокоить Гермиону? Напоить бедняжку ложной надеждой и уложить спать в кровать из обмана? Нет.

Гермиона Грейнджер, конечно, пробуждала в юноше особые теплые чувства, которых он не испытывал уже со школьных времен, но сейчас Теодор не готов строить отношения. На войне нет места для любви. Быть может, потом, когда все уляжется, когда грязнокровки и полукровки будут освобождены от гнета – Теодор и Гермиона смогут сформировать что-то вроде семьи…

Честолюбивый юноша полагал, что освободив рабов – он автоматически станет руководить новой эрой. Может, ему предложат место Министра Магии? Это было бы справедливо. Тогда их союз с Гермионой – верной подругой Гарри Поттера – будет отличным политическим ходом. Брак между полукровкой и магглорожденной общество воспримет благосклонно, если учесть и то, что Гермиона связана с именем печально известного Гарри Поттера…