Памяти Арамиса (СИ)

 — Да… Привет, Валь. Конечно, знаем… Мы недавно вернулись из больницы. Сейчас у Игоря на квартире. Девочки отдыхают, а мы тут… сидим, Игорька вспоминаем. Ты когда прилетишь? Я думаю, успеешь. Хорошо. Отзвонись, тебя встретят. Давай, пока…

Смехов выключил телефон.

 — Валька тоже совершенно никакой. Голос глухой, безжизненный.

 — Он не меньше нашего Игоря любил. — Балон снова наполнил рюмки. — Вон как бился за него, к своему другу в клинику устроил, куда только по блату да за большие деньги попасть можно. А он пробил, договорился. За каким-то безумно редким лекарством лично летал ночью в Мюнхен, не доверил ни почте, ни кому-то из людей.

 — Он нам не говорил. — Веня удивленно посмотрел на Володю.

 — А он не афишировал. Он просто как мог спасал друга. Давайте еще по одной… за удивительного человека… таких все меньше на земле остается…

 — Ребята… я тут думал… — Смехов помолчал мгновение и продолжил. — Я хочу сам нести гроб с телом Игоря. Вы как?

 — Конечно! — Не задумываясь, отозвался Балон.

 — Мы должны сделать это для Игорька… В последний раз пройти все вместе — Боярский грустно кивнул головой.

 — Думаю, Валя тоже так решит. Еще портрет надо будет кому-то нести. — Добавил Балон.

На кухню тихо вошла Настя.

 — Катя уснула, а мама рядом с ней сидит.

 — Садись, Настюш, садись, дочка. — Балон заботливо подвинул ей стул.

 — Да… теперь вы будете моими папами… — Голос девушки задрожал.

 — Мы понимаем, что Игоря тебе никто не сможет заменить, но… — Смехов ласково сжал Настины руки в своих, — ты просто знай, просто помни, что в любое время суток, в любое время года ты можешь рассчитывать на нас и нашу помощь. Ведь мы всегда были «один за всех и все за одного».

И он невольно улыбнулся, а в памяти снова всплыли картинки из прошлого. Одесса 1978 года вернула его память туда, где они были молоды и кутили, не задумываясь, что будет впереди…

====== Часть 3 ======

Голова гудела так, словно по ней, как в барабан, всю ночь били сотни барабанщиков. Валька с трудом пошевелил ногой. Нога практически не подчинялась. Он уже было испугался — «Парализовало!!!», но, приоткрыв один глаз, увидел спящего рядом с ним валетом Игорька в обнимку с его ногой. На попытку Вальки освободить ногу Игорь ответил лишь счастливым мурлыканьем во сне и еще крепче сжал «трофей». После энной попытки старания Вальки все-таки увенчались успехом. Игорек тоже особо не расстроился, заменив Валькину ногу одеялом. При этом он даже не проснулся. Валька с трудом поднялся с кровати. По дороге в ванную он едва не навернулся, не заметив спящего прямо на полу Веньку. У окна на оборванной занавеске тихо похрапывал Сашка Трофимов — Кардинал. «А этот как здесь оказался?» — Удивленной тряхнул головой Валя. — «Не помню его вчера… Впрочем… я вообще мало что помню». Он оглядел номер. Батарея бутылок у стены, как минимум восемь пустых пачек сигарет, остатки салата, оборванная занавеска, на которой, как он уже заметил, спал Трофимов. «Мама родная… И это все мы?????» — Мозг постепенно начинал осознавать масштабы вчерашней гулянки. Нигде не было видно Мишки и Володи Балона. Впрочем, Балона он тут же увидел спящим под столом на Венькиных брюках почему-то. «Брррр…» — Мотнул головой Валька и направился в ванную. Холодный душ должен был помочь хоть немного восстановить в памяти события вчерашнего вечера. С полузакрытыми глазами он добрел до ванной и встал под душ.

 — Ты бы хоть шторкой прикрылся… — Услышал он откуда-то снизу знакомый Мишкин баритон. — Срам-то какой…

От неожиданности Валька чуть не навернулся в небольшой применительно к его комплекции ванной.

 — Ты что здесь делаешь? — Валька просто не нашел спросить ничего более умного.

 — Сплю. Точнее, спал. Пока ты тут стриптиз не устроил. — Мишка приподнялся на кафельном полу и потер рукой заспанные глаза. — Бля!!! — Вдруг подскочил он, краем глаза заметив время на часах.

 — Что???? — От этой второй неожиданности Валька снова подскочил прямо в ванной, параллельно устроив Мишке холодный душ.

 — Валя! Воду хоть выключи! — Мокрый Боярский стал матюгаться так, что в комнате, судя по раздающимся звукам, начали просыпаться остальные участники событий. — Что, что!!! Мы должны быть на съемочной площадке…

 — Когда? — Валька выключил, наконец, воду и зачем-то прикрыл причинное место самим душем.

 — Ага, умница… — Прокомментировал его действия Мишка. — Нашел, бл…ь, чем прикрыться. Когда, когда!!! Час назад! — Проорал он, наконец.

Воцарилась тишина. Причем как в ванной, так и в комнате. Длилась она несколько секунд, после чего началось такое!!! Пятеро взрослых мужиков носились по номеру, разыскивая свою одежду и находя ее в самых неожиданных местах, спотыкаясь о столы и стулья, кто-то окончательно снес занавеску с окна, причем вместе с карнизом. Спавший на занавеске Трофимов даже не пошевелился, лишь укрылся ею, как одеялом.

 — Игорь, где мои трусы? — Вопил Венька, вытаскивая из-под Балона брюки.

 — Ты меня спрашиваешь, где твои трусы? — Раздался голос Игорька откуда-то из-под кровати.

 — Это чьи в голубой горошек? — Балон стащил трофей со стола и демонстративно поднял на вытянутой руке.

 — Мои! — Обрадовался Смехов.

 — А что они у тебя делали на столе? — Володя взял с тарелки кусочек заветренного соленого огурца. — Кстати! — Вдруг осенило его. — Если твои труселя лежали на столе, то… чьи же тогда на тебе?

Венька замер и медленно перевел взгляд вниз.

 — Игорек… — Осторожно начал он. — Ты ничего не потерял?

Раздавшийся грохот заставил проснуться даже Трофимова, до этого момента никак не реагировавшего на происходящее.

 — Шишка будет. — Резюмировал Балон, наблюдая, как Игорь медленно выкатывается из-под кровати, потирая макушку. — Хорошо хоть, в шляпах снимаемся. Но от Хила получим. — Констатировал он.

 — От Хила мы в любом случае получим! — Заорал Мишка, вместе с Валькой вылетая из ванной. — МЫ ДОЛЖНЫ БЫЛИ БЫТЬ НА СЪЕМОЧНОЙ ПЛОЩАДКЕ ЧАС НАЗАД!

К тому моменту, как на пороге оказался сам режиссер Юнгвальд-Хилькевич собственной персоной (сокращенно Хил), все, по крайней мере, успели найти предметы своей одежды, а некоторые даже побриться и умыться. Но то амбре, которое издавали эти шестеро, не оставило у Хила никаких сомнений по поводу причины опоздания на съемку. Посмотрев на помятые лица мушкетеров, де Жюссака и Кардинала, Хил только вздохнул и молча указал всем шестерым на выход.  — Вень… — Балон аккуратно потряс Смехова за плечо. — Ты как?

 — Я вспомнил, как мы гуляли в Одессе в твоем номере во время съемок «Мушкетеров». Кто бы мог тогда подумать, что… — Комок подкатил к горлу, и он не смог закончить фразу.

 — Да… Думаю, никто, и Игорек в том числе, не мог тогда представить, что он уйдет первым.

 — Вов… хоть режь меня, ну не могу я его представить мертвым. Не могу… — Смехов закрыл лицо рукой, словно это могло остановить рвавшиеся наружу слезы. — Для меня он всегда будет жив. У меня просто чувство, что он… вышел… на время. Но обязательно вернется.

 — Понимаю тебя. У самого такое же чувство… — Балон откинулся на спинку стула. — Я ведь его еще до знакомства с вами знал. Ставил ему трюк с прыжком с поезда. Он тогда уперся — хочу сам сделать, сам… Он мне, можно сказать, в сыновья годился. Да я и ощущал себя его отцом, что ли… Никогда не думал, что буду его хоронить. Все это до сих пор в голове не укладывается. Хоть и предупреждали врачи, что все очень плохо. Но каждый из нас верил, до последнего верил. Да и он, я думаю, тоже надеялся, что выкарабкается.

 — Он очень хотел жить. У него ведь все стало налаживаться, как он Катю встретил. Он повеселел, словно возродился. Жена любимая и любящая, дочка, внук. Он любил, его любили. Как нелепо, рано и несправедливо все оборвалось…

На кухне появился Миша Боярский. Он выходил курить на лестничную площадку. Но вернулся он не один, а с Кириллом — мужем Насти.

 — Вениамин Борисович… Владимир Яковлевич… — Поздоровался тот с ними. -Я был на переговорах, когда Мика позвонила. — Это просто шок какой-то…