Музыканты из Мичигана (СИ)

У нас не может быть отношений. Я больше не хочу и не могу бессовестно обманывать её и делать вид, что у нас всё хорошо. Я больше не хочу притворяться и признаваться ей в любви. Я не могу и не буду давать ей надежду на наше общее будущее. Зачем? Чтобы потом разбить её сердце вдребезги?

Я всегда и во всём искал выгоду для себя. Даже в наших отношениях. Разве мог я подумать, что она полюбит меня всем сердцем? Разве мог я тогда подумать о том, что смогу так сильно привязаться к ней? Не нужно мне было вообще соглашаться быть с ней, я уже тогда понимал, что всё это закончится плачевно. Зачем же я согласился? Явно не только за тем, чтобы отныне не тратить свои деньги на проституток.

Моё сердце изнывало от безграничной любви к Джеймсу. Мне казалось, что ещё немного, и оно просто не выдержит. Безответная любовь — вот самое ужасное, коварное и болезненное человеческое мучение. Когда я встретил Эрику, мой собственный мир перевернулся с ног на голову. Нет, я не видел в ней девушку, с которой хотел бы связать свою жизнь любовными узами, но я очень хотел быть её другом, видеть, как она улыбается, как грустит, как смеётся и плачет. Но она влюбилась. И когда настал момент нашего разговора с ней в кухне Джеймса, когда она предложила мне быть с ней, я просто ослабел. Мне необходимо было переключиться на другого человека, я начинал сходить с ума от постоянных мыслей о Джеймсе. К тому же мне льстило её отношение ко мне, и я не смог отказать. Где-то в глубине души я таил искреннюю надежду, что во мне всё же загорятся чувства к Эрике. Я надеялся, что однажды смогу полюбить её, как и она меня. Но этого не случилось. Я подарил своё сердце Джеймсу, и только ему. Даже при всём желании я не смог бы полюбить Эрику, не смог бы сделать её счастливой.

И только сейчас я понял, к чему шёл все эти долгие месяцы. Я не хотел терять Эрику, но страстно желал нашего расставания. Парадоксально! Когда я получил от неё то, что хотел, почувствовал вдруг какое-то безразличие к ней. Нам нужно было расстаться давно, но я не хотел отравлять её чувства. Я не мог бросить её сам, поэтому дал ей несколько поводов расстаться со мной. Я старался вести себя так, чтобы Эрика остыла ко мне. Я вёл себя ужасно, совершил кучу чудовищных поступков, но всё это, однако, не дало результата. Она прощала меня раз за разом, и я понимал, насколько сильны её чувства ко мне. Она впустила меня в свою жизнь, открыла для меня сердце, полностью отдалась мне. И я понял, что я разрушу, если причиню ей боль. Я боялся потушить огонь её страсти, боялся, что из-за меня её чувства отупеют, потухнут, и она больше никогда не сможет испытать того же. Поэтому я продолжал лгать, лукавить, обманывать, но лишь для того, чтобы поддерживать этот огонь в душе Эрике. Всё это я делал лишь для неё.

Но, как известно, ничто не может длиться бесконечно. Я в какой-то степени нарочно переспал с миссис Робертс и рассказал об этом Эрике. Я был абсолютно уверен, что в этот раз она меня отошьёт, я был преисполнен этой уверенности. Да, теперь я жаждал нашего расставания и думал, что это поможет мне почувствовать наконец себя свободным, независимым. Мне надоел этот цирк, и я даже перестал думать о чувствах Эрики, о том, что её сердце будет разбито. Позже я постыдился собственных мыслей: я ведь вновь думал о самом себе, искал выгоду только для себя.

И наши с ней дороги почти разошлись, но случилось то, чего я вовсе не ожидал. События моего спектакля пошли не по сценарию, и занавес опустился раньше, чем закончился акт. Теперь я сидел совершенно один в опустевшом зрительном зале и ждал продолжение пьесы. Но будет ли оно? Есть будущее у моего творения? Ответ знаю только я – я, сценарист своей собственной пьесы. И раз уж я взялся за это дело, придётся дописать сценарий до конца. Что же дальше?

Доктор рекомендовал не напоминать Эрике о нашем разговоре и постараться огородить её от стресса. Как-то некрасиво будет с моей стороны просто молчать. Я ведь виноват перед ней, мы оба это знаем. Придётся всё же напомнить Эрике о нашем диалоге. Не хочу, чтобы она думала, будто я вовсе забыл наш разговор. Это не так. Я должен добиться прощения, но сделать это так, чтобы после Эрика меня всё же бросила. Не могу я сам сказать, что она мне больше не нужна. Пусть Эрика сама поймёт это, а я лишь ей немного помогу.

Когда она пришла в себя, я сидел рядом. Некоторое время мы молча глядели друг на друга, ни один из нас не решался заговорить первым. Наконец я нарушил тишину:

— Как ты себя чувствуешь?

— Нормально, — был мне короткий ответ.

И мы вновь замолчали. Я не хотел начинать наш разговор с неприятных вещей, а кроме них, казалось, нам совершенно не о чем было говорить…

— Доктор велел напоить тебя чаем с лимоном, — снова выдавил из себя я. — Принести?

— Здесь был доктор?

— Конечно. Я очень испугался, когда ты потеряла сознание, и…

— Что он сказал? Что сказал тебе доктор?

Я вздохнул. Эрика явно переживала из-за того, что док мог рассказать мне о её недуге. Вероятно, она не желала, чтобы мне было известно это.

— Он сказал, что у тебя случился сердечный приступ, — произнёс я и заметил, как изменилось выражение лица Эрики. — И мне известно о твоей стенокардии.

Она опустила глаза. Я присел рядом с ней и взял её за руку.

— Почему ты не рассказала мне? Я думаю, это очень важно. Я должен был знать.

Эрика посмотрела на меня каким-то болезненным взглядом, и от него мне стало как-то не по себе. Я крепче сжал её руку.

— Логан, это уже не имеет никакого значения.

— Как это не имеет значения? Болезнь вернулась, и мы…

— Замолчи, Логан! — вдруг закричала Эрика, и я покорно умолк. — Замолчи, и больше никогда не возвращайся к этой теме в разговоре!

— Не нервничай, пожалуйста. Доктор сказал…

— Да нет мне никакого дела до слов этого доктора! Я сказала, что больше не хочу это обсуждать.

Я начинал злиться. Эрика не дала закончить мне почти ни одной фразы! Сначала я тоже хотел накричать на неё, но вовремя вспомнил слова дока. Мне нужно постараться сделать так, чтобы Эрика меньше нервничала, и самому держать себя в руках, быть сдержанным, спокойным.

Я молча вышел из комнаты. Следовало дать Эрике немного времени, чтобы она смогла успокоиться. Я нашёл на кухне лимон, налил чай в маленькую фарфоровую чашечку и вернулся в спальню.

Эрика отказалась от чая. Я не стал настаивать, не хотелось вновь волновать её. Присев напротив девушки, я поднял на неё уставшие глаза.

— Можно задать тебе один очень важный вопрос? — спросил я. Мне больше не хотелось оттягивать этот разговор, я понял, что нужно действовать решительно.

— Можно.

— Мы с тобой вместе?

Эрика замерла и смущённо опустила глаза. Я внимательно смотрел на неё, ожидая ответа.

— Если честно, я не могу дать ответ, — сказала она дрожащим голосом. — Я даже не знаю, как мне себя вести после этого. Знаешь ли, Логан, мне никогда раньше не изменяли. Наверное, я должна безумно злиться на тебя, может, даже ненавидеть, но… Я не чувствую злости. Этот приступ, он… Он будто потушил во мне пламя гнева. Я не сержусь, и это кажется мне странным. Всё, что я чувствую сейчас, это безмерная благодарность тебе за то, что ты со мной.

Я опешил. Благодарность? Какая к чёрту благодарность? Я предал её, а она пытается выразить мне благодарность?!

Нет, нет, нет. Всё не должно было обернуться вот так. Эрика пытается оправдать меня в своих глазах и сохранить наши отношения. Это неправильно. Она не должна так поступать.

— Я думал, ты захочешь расстаться со мной после того, как узнаешь о моей измене.

Она должна меня бросить, просто обязана! У наших отношений нет будущего.

— Я тоже так думала. Но потом я представила свою жизнь без тебя, и в то мгновенье целый мир утратил для меня меня все свои краски. Я хочу, чтобы ты был рядом со мной всю жизнь. И я не хочу дать безрассудной мелочи разрушить наши судьбы.

Я сидел, уныло повесив голову. Слова Эрики были абсолютно искренними и шли от самого сердца. Я понял, что она не расстанется со мной, даже если я изменю ей тысячу раз. Она назовёт это «безрассудной мелочью» и простит. После её слов мне стало не по себе от собственных мыслей и намерений. Я признавался ей в любви и играл роль любящего парня, а в душе мечтал о нашем расставании. Теперь я не смогу простить себя за то, что хотел так подло обойтись с ней. Эрика не заслуживает такого отношения к себе. Она была абсолютно честна со мной, а взамен получила лишь ложь, притворство, а позже и предательство.