Музыканты из Мичигана (СИ)

— И что дальше? — спросил я, растерянно пожав плечами. — Что с нами будет потом?

— Я бы тоже хотела знать это. Всё, что нам остаётся сейчас, — это ждать свадьбу…

— Ну, уж нет.

Я резко встал и, схватив с соседнего стула куртку, направился к выходу.

— Логан, куда ты идёшь? Ты не можешь просто взять и оставить меня одну!

— Неужели?

Я громко хлопнул дверью и ушёл обратно, в сторону отеля. Может, Хэйзи и будет ждать свадьбу, но я не тот, кто может просто смириться. Я не собираюсь ничего ждать. Свадьбе Джеймса и Хэйзи просто не бывать. Я не позволю.

Пока мы все впятером возвращались в родной Бэй-Сити, я напряжённо размышлял. Мысли не давали покоя моей тяжёлой голове. Я думал, как буду рассказывать обо всём Эрике и уже приготовился к самому страшному. Наверное, она не захочет знать меня после того, что было, и я её понимаю. Нет, я был не готов отпустить её и вовсе не хотел этого. Но пусть наше расставание будет моим заслуженным наказанием.

Эрика — первая и, надеюсь, последняя девушка, к которой я испытываю такие сильные чувства. Она была для меня человеком, с которым я мог говорить абсолютно обо всём. Но несмотря на это, я всё же не доверял ей многие свои тайны. Почему? Наверное, потому, что боюсь потерять её. Если Эрика узнает о том, что я так тщательно пытаюсь скрыть, она не станет со мной говорить. Получается, мне легче врать ей, чем говорить правду. Так мне легче удержать её возле себя.

Тайное рано или поздно станет явью. Значит, и моя тайна когда-нибудь, может, уже скоро, всплывёт наружу. О ней узнают — в том числе и Эрика. Есть ли тогда смысл скрывать от неё правду? Есть ли смысл в том, чтобы не доверять ей тайны? Горькая правда, как известно, лучше сладкой лжи. Но как мне поступить, если от этой правды зависят мои отношения с человеком, который мне очень дорог?

Нет, нельзя рассказывать Эрике сразу всё. Пусть для начала она узнает о нас с Мелиссой, а потом, может быть, я расскажу ей и про остальных.

Мы с Эрикой стояли друг напротив друга и молчали. Её зелёные глаза внимательно, но в то же время доверчиво смотрели на меня. Я чувствовал себя отвратительно: мне предстояло рассказать об измене человеку, который поправде любит меня. И при этом я должен смотреть в глаза этому человеку. Прямо в эти глаза, которые доверяли мне, по-настоящему доверяли.

— Тебе даже нечего рассказать мне? — со слабой улыбкой спросила Эрика. — Почему ты молчишь?

— Пытаюсь собраться с мыслями.

Она нахмурилась. Я сделал шаг к ней и сжал её худые руки.

— Пит сказал, что нам не нужно будет тратиться на жильё. — Я заглянул в её глаза, будто пытаясь найти там что-то, что могло прибавить мне сил. — Сестра его отца живёт в Бостоне долгие двадцать пять лет.

— Вы жили у неё?

— Да. Хочешь, я расскажу тебе о ней?

Эрика не торопилась с ответом. Наверное, она начинала смутно о чём-то догадываться, это было видно по её растерявшемуся взгляду.

— Это всё, о чём ты хочешь рассказать мне? — спросил её похолодевший голос. — Какая-то чужая женщина?

— Эрика, то, о чём я хочу рассказать тебе, очень важно для наших отношений.

Она оттолкнула меня и отошла на пару шагов назад. Брови Эрики сердито нахмурились.

— Я не хочу тебя слушать, Логан.

— Хотелось бы узнать причину.

— Ты начинаешь говорить каким-то таинственным голосом и берёшь меня за руки, чтобы успокоить. Я вижу невысказанную печаль в твоих глазах, и я прекрасно понимаю, что это значит.

Я молча смотрел на неё.

— Ты в чём-то виноват, Логан, и ты хочешь рассказать мне об этом. Мы оба с тобой знаем, что однажды я дала тебе последний шанс. А ты использовал его и даже не хочешь всё исправить.

— Я хочу всё исправить. — Я сделал шаг к ней, но она отстранилась. — Эрика, давай поговорим.

На какое-то мгновенье лицо Эрики приняло странное выражение. Я никогда не видел её такой; можно было подумать, что Эрику со всей силы ударила чья-то невидимая рука. На лице девушки была написана такая боль, что я просто не мог смотреть. Однако это выражение лица тут же сменилось злостью.

— Проси сколько хочешь. Я не желаю с тобой говорить.

Я вздохнул. Эрика вела себя не так, как обычно: она пыталась перенести наш разговор, хотя всегда была сторонницей душевных бесед.

— Что ж, придётся тебе немного потерпеть.

Эрика повернулась ко мне спиной, всем видом стараясь показать, что у неё нет желания говорить со мной, но я схватил её за руку и развернул лицом к себе.

— Ты никуда не пойдёшь. Ты будешь молча стоять и слушать, пока я не закончу.

Она поставила руки на пояс и вызывающе спросила:

— А что, если я не захочу?

— Мне очень жаль, Эрика, но тогда мне придётся применить силу.

Она покорно замолчала. Конечно, я бы не ударил Эрику, никогда и ни за что. Я знаю, что у меня не всегда получается контролировать себя, но я уверен, что моя рука в жизни не поднялась бы на эту милую, хрупкую девушку.

Эрика не хотела со мной говорить, и мне было понятно почему. Она просто боялась услышать от меня то, что станет причиной нашей очередной ссоры. Не скрою: я тоже не хочу этого. За время нашего с Эрикой разговора (честно говоря, разговором это тяжело назвать) я успел тысячу раз передумать. Но дороги назад уже нет. Я решил, что всё расскажу ей сегодня, и это решение окончательно.

— Её зовут Мелисса Робертс, — начал я, сжав похолодевшие руки Эрики. — Она живёт одна в большом доме. Её муж погиб в автокатастрофе несколько лет тому назад, и она до сих пор носит статус вдовы.

— И ещё, наверное, она очень красивая, — сказала Эрика ледяным голосом. — Судя по твоему неровному дыханию, это так.

— Мелиссе сорок лет.

— А это имеет какое-то значение, Логан? Разве женщина не может быть красивой в сорок лет?!

Моя собеседница начинала нервничать, у неё задрожали руки. Я крепче сжал её ладони и тихо сказал:

— Не буду врать, она была чертовски привлекательна. Но клянусь своей жизнью, для меня она с тобой рядом не стоит.

В глазах Эрики появился живой блеск, но лицо выражало всё так же эмоции: брови были сердито сдвинуты у переносицы, губы — плотно сжаты.

— Как-то вечером я немного повздорил с парнями и рано ушёл с репетиции. Я приехал в дом миссис Робертс, злой, уставший, и она предложила выпить. Мы пили вино, говорили, а потом… Я даже не знаю, как так вышло. Мы… переспали.

Она смотрела на меня глазами, полными дикой боли. В моей душе царила гамма чувств. Я ощущал некое облегчение, свободу от того, что Эрике теперь обо всём известно. Но в то же время я чувствовал себя просто отвратительно. Этого нельзя описать словами. Мне было чертовски больно от того, что я причинил боль Эрике — девушке, которая никогда не сделала мне плохого, никогда не сказала ничего обидного в мою сторону. Она была так невинна и доверчива, так хорошо относилась ко мне, а я взял и всё испортил. Чего мне это стоило? Мне было тяжело смотреть ей в глаза и осозновать, что доверие, на котором строились наши отношения, просто рухнуло. Я больше не видел наивности в этих зелёных глазах, в них не было той слепой доверчивости. На смену ей пришли злость, негодование, осуждение.

— Да уж… — прошептала она, качнув головой. Я заметил, что глаза её стали хрустальными, словно озёра, наполненные прозрачной водой. — Когда тебе вскружили голову, трудно заметить момент, когда тебе уже свернули шею…

Из её глаз брызнули слёзы, и Эрика тихонько заплакала. Я попытался её обнять, чтобы успокоить, но она оттолкнула меня. Появилось ощущение, что мы с ней чужие люди. В её ко мне отношении появился холод, который заставлял меня чувствовать себя настоящим чудовищем.

— Убирайся к чёрту из моего дома, Логан!

— Я не оставлю тебя одну тогда, когда ты больше всего нуждаешься в поддержке.

— О какой поддержке может идти речь? Мне от тебя вообще ничего не нужно. Пошёл вон.

Я коснулся её запястья, но девушка резко отдёрнула руку.