Музыканты из Мичигана (СИ)

Когда гроб был опущен, священник велел каждому бросить сверху по горсти земли. Джастин подошёл к могиле и долго-долго молча глядел на гроб, с трудом сдерживая слёзы. Но он не выдержал. Джастин рванулся вперёд и, громко разрыдавшись, бросился прямо в могилу. Мои глаза расширилсь от страха. Несколько девушек сонхронно закричали. Мы с Джеймсом, не сговариваясь, отбросили зонтики в сторону и поспешили на помощь Джастину.

— Пит! — кричал парень и гневно бил кулаками по крышке гроба. — Я не готов отпустить тебя! Ты нужен мне, ты нужен мне здесь! Не оставляй, меня, пожалуйста, я умру без тебя! Я знаю, что ты слышишь меня! Пожалуйста!

Его голос звучал как гром в этой хрустальной тишине. Сначала все молча смотрели на убитого горем парня, а затем народ зашумел. Они обсуждали его, и мне было неприятно слушать их разговоры. Они осуждали его, даже не понимая, что сейчас происходит в жизни этого бедолаги.

Мы с Джеймсом стояли на коленях рядом с могилой и тянули руки вниз. Дождь нещадно лил, мокрая земля уходила из-под ног и сыпалась в могилу. Джастин не видел нас с Джеймсом, кажется, он даже не слышал, что мы звали его. Я не мог представить, что творилось в душе Джастина, раз он дошёл до такого отчаяния. Наверное, это очень непросто мириться с тем, что лучшего друга нет рядом и никогда больше не будет. Но, как мне казалось, Джастин даже не собирался мириться с этим. Он считал, что Пит по-прежнему жив и может услышать его.

Люди смотрели на нас. Они ждали, затаившись, как какие-то звери. Они ждали, что будет дальше, им хотелось увидеть это. Я тоже смотрел на них и почему-то мне было стыдно перед ними за поведение Джастина. Он кричал и плакал, как маленький ребёнок, он стучал по крышке гроба руками, и истерика никак не отпускала его. Я несильно ударил Джастина по плечу, желая привести его в чувства.

— Джастин, — мягко произнёс Джеймс. — Тише, друг. Всё хорошо…

Но тот только громче разрыдался. Я устало вздохнул и сильно сжал его плечо.

— Джастин, — сквозь зубы процедил я. Голос мой звучал твёрдо и настойчиво. — Сейчас же перестань.

— Уйдите отсюда. Уйдите, оставьте меня наедине с ним.

Мы с Джеймсом переглянулись.

— Мы не уйдём, — сказал я. — Вылезай оттуда немедленно, на тебя люди смотрят.

— Мне насрать, пусть смотрят. Мне на всё насрать, на всех. Слышите? И на вас в том числе!

Джеймс бросил на меня усталый взгляд. Я стиснул зубы. Меня разозлили слова Джастина, меня разозлило его наплевательское отношение. Мы пытались помочь ему, а он чихать на это хотел! Я уверенно поднялся на ноги и сказал:

— Если ты сейчас же не закончишь этот цирк и не вылезешь из этой чёртовой могилы, клянусь, я возьму лопату и собственноручно закопаю тебя вместе с Питом!

Все вдруг замолчали. Я осторожно огляделся; все взгляды были направлены на меня.

— Логан… — расстеряно произнёс Джеймс. — Зачем ты так грубо?

Я молча смотрел на друга. Дождь продолжал идти, не взирая ни на что. Холодные капли бежали по моему лицу, шее и стекали вниз, под рубашку.

— Джеймс, дай мне руку, пожалуйста, — послышался глухой голос Джастина.

Он протянул руку, и убитый горем парень выбрался из могилы. Его костюм и ботинки были перепачканы в земле.

Пита похоронили на семейном кладбище Джонсонов, что находилось на заднем дворе их дома. Здесь было ещё несколько могил, эпитафии к которым я не смог прочесть: они были написаны на латыни. Заметнее всего была одна большая могила с огромным мраморным памятником. На земле лежал букет лилий, а рядом — две сигары и бутылка какого-то коньяка. Меня заинтересовало это, и я подошёл поближе в надежде прочесть эпитафию. «Карен и Джош Джонсоны», — гласила красивая надпись. Ниже были написаны годы жизни. «Наверное, родители», — подумал я, вспомнив, что Пит ни разу не упоминал о своих маме и папе в наших разговорах.

После погребения Рейчел пригласила гостей укрыться от дождя в доме. Я не горел желанием посещать этот дом, но отказываться было неудобно, ведь через полчаса должен был состояться вечер памяти. В гостиной на стене висел портрет Пита, перевязанный чёрной траурной лентой, а рядом — букет тёмно-алых роз. Я не мог смотреть на это фото, лишь при одном взгляде на счастливую улыбку Пита по моей спине бежали мурашки.

Те люди, которые остались почтить память Пита, расселись на большие мягкие диваны в гостиной. Я стоял в стороне и наблюдал за Рейчел, которая не уставала принимать соболезнования. Она была одета в чёрную водолазку с высоким воротником и того же цвета юбку в пол. Чёрные волосы и неправдоподобно белая кожа делали её образ каким-то жутким.

Я увидел Джеймса и Джастина, они сидели на лестнице. Джастин снова рыдал, а Джеймс сидел молча и даже не старался его успокоить. Я помнил, что не очень красиво обошёлся с Джастином, пытаясь вытащить его из могилы, поэтому мне хотелось попросить у него прощения. Я знал, что ему сейчас непросто.

Я шагал к лестнице, обдумывая, что скажу Джастину. Но тут я ударился плечом о плечо мимо проходящего человека. Остановившись, я обернулся.

— Аккуратнее, Логан.

Мелисса обворожительно улыбнулась. На ней было чёрное блестящее платье, на белых плечах лежала шёлковая шаль. Я молча смотрел на неё. Мне совсем не хотелось её видеть, а тем более — говорить с ней.

— Извините, миссис Робертс.

Я продолжил свой путь, но мягкий голос Мелиссы вновь заставил меня остановиться.

— И это всё, что ты хотел мне сказать?

— Это даже больше того, что я хотел сказать вам. Я не ожидал увидеть вас здесь.

— Ты снова называешь меня миссис Робертс? — Она рассмеялась. — Во время последней нашей встречи ты говорил по-другому.

— Я очень надеялся, что та наша встреча была последней.

Мелисса не переставала улыбаться. Я не мог понять, почему она так ведёт себя со мной. Тогда, в Бостоне, она сказала, что наша ночь была большой ошибкой, она вела себя холодно, отчуждённо. А сейчас она первой завела разговор со мной, да ещё не снимает с лица эту кокетливую улыбку!

— Ну же, Логан, куда подевалась твоя вежливость?

— Я вежлив с вами, миссис Робертс. По крайней мере, стараюсь таким быть.

— Прекрати это, называй меня просто Мелиссой.

— Вы сами попросили меня не называть вас так, — равнодушно пожал плечами я. — И были правы, я должен уважительно относиться к старшим.

Она снова засмеялась.

— Ты заставляешь меня чувствовать себя старухой, Логан.

— Можете почувствовать себя гораздо моложе, если переспите с кем-нибудь из друзей Пита. Смотрите, их здесь немало.

Улыбка мгновенно сошла с лица Мелиссы. Она ударила меня по щеке.

— Какой же ты нахал, — произнесла она ледяным голосом. — Ты ведёшь себя непозволительно грубо.

— А вы вели себя по-другому со мной?

— Да что с тобой такое? Ты расстроен? Я думаю, наш разговор станет немного приятнее за чашечкой кофе.

Я мысленно усмехнулся. Мелисса продолжала говорить со мной даже после моей попытки унизить её. Кажется, она расчитывала так же на продолжение разговора «за чашечкой кофе». Но нам обоим известно, что могло последовать после этой чашечки кофе. Удивительно. Разве не она обвиняла себя в наивной глупости после того, как мы переспали? И она же теперь стоит передо мной и пытается сделать мне прозрачный намёк.

— Да, я расстроен, — тихо произнёс я. — А вы выглядите слишком весёлой для человека, потерявшего любимого племянника.

На её губах вновь просияла улыбка.

— У меня была целая неделя, чтобы дать волю эмоциям. У меня просто-напросто не осталось никаких чувств в душе, кроме тоски. — Она бросила взгляд в сторону лестницы. — А Джастин оказался эмоциональнее, чем я думала.

Я вспомнил о Джастине и о моём намерении извиниться перед ним.

— Ну, что ты скажешь насчёт моего предложения? Выпьем кофе вместе?

— Извините, не могу. Мне надо идти к друзьям.

Мелисса вновь посмотрела на лестницу.

— Помнится, ты с большим трудом называл Джастина своим другом.

— Это уже не важно. До свидания, мне пора.