Стон (СИ)

Этот мужчина был страшен непредсказуемостью. Он готовился к чему-то такому, от чего у Шерлока давно уже ныло под ложечкой. Упакованный с головы до ног в дорогую одежду, которую так и не снял, несмотря на то, что успел разуться и избавиться от носков, с забавно свисающим пенисом, он мог бы показаться смешным. Но вряд ли кому бы то ни было пришла в голову мысль улыбнуться, глядя на раздувающиеся в нетерпении ноздри и побелевшие губы красивого, покрытого искусственным загаром лица.

Вжавшись спиной в прохладные простыни, Шерлок был готов ко всему.

Но только не к этому…

…Мужчина устроился рядом и, приподнявшись на локте, скользнул по Шерлоку алчным взглядом. Его член набухал, но пока едва заметно и слабо. Руки нежно блуждали по вздрагивающему, покрытому мурашками телу, изучая, поглаживая, разогревая… Пальцы медленно обводили ареолы сосков, несильно сжимая подушечками, оттягивая и сразу же отпуская.

Нежно, слишком нежно…

Поглаживая и лаская, пальцы спустились к животу, нырнув в маленькую пупочную впадину, исследуя глубину, погружаясь, вдавливаясь.

Нежно, слишком нежно…

Он потерся о бедро Шерлока по-прежнему слабой эрекцией и шепнул: — Я обожаю вас…

Как змея извиваясь, он спускался всё ниже и наконец устроился у Шерлока в щиколотках, встав на колени и тяжело опустившись на пятки. Совершенно нереально выглядели в этой ситуации его чуть помятый галстук, застегнутая на все пуговицы рубашка и стрелки на отутюженных брюках, из ширинки которых выглядывал наливающийся возбуждением член.

И да — это было ничуть не смешно.

— Согните ноги в коленях, мой сладкий… Раскиньте пошире бедра… Подтяните их к животу… Боже, какой потрясающий вид! Я раскрою вас, как бутон цветка. Вы и есть цветок — дикий, благоухающий, яркий.

Обильно смочив слюной сразу два пальца и помассировав анус, он резко протолкнулся, проворачивая их, сгибая, исследуя гладкие стенки, проникая предельно глубоко. Шерлок застонал от боли и услышал ответный стон — полный сладострастия и восторга. Так же резко мужчина выдернул пальцы и жадно их облизал, посасывая с омерзительным причмокиванием и тихими вздохами.

— Вы бесподобно вкусны. Жаль только, что настолько чисты, — промурлыкал он, ласково улыбаясь. — Ваш сутенер заверил, что я могу не опасаться за свое здоровье, но даже если он мне солгал, это уже не имеет значение. Ради этого… — он снова облизал пальцы, — я готов рисковать даже жизнью. — А затем вновь протиснулся в Шерлока, начиная ритмично него толкаться, имитируя движения члена, поэтапно ускоряя темп, увеличивая глубину и силу проникновения. Жестко. Варварски. — Боже мой, как это красиво, — причитал он, не отрывая глаз от скользящих пальцев, которыми без устали Шерлока трахал. — Как великолепно…

Он задыхался, вскрикивая протяжно и громко, когда касался простаты, а Шерлок в это время всеми силами пытался отключить сознание. Но как он ни старался, его разум, порабощенный не меньше, чем тело, кричал. Его кровь была отравлена, его кости были пропитаны кислотой, которая разъедала их изнутри, делая полыми и хрупкими, его нервы звенели, а жалобные стоны рвались в небо — Шерлока снова уничтожали.

Анус горел от резких, грубых толчков, которым, казалось, не будет конца.

— Ах, как горячо и тесно в вашем прекрасном теле… Ах…

Пальцы исчезли как раз тогда, когда икры высоко поднятых ног прошила первая судорога, и Шерлок вскрикнул вполголоса.

Мужчина опустил его ноги, заботливо массируя и поглаживая.

— Вы так и не возбудились. Любопытно. Вы не импотент, я это вижу. Ваше тело… Боже мой, ваше тело только и ждет… Хм… А может быть, я ошибаюсь? — Он деловито рассуждал, продолжая делать Шерлоку легкий массаж. — Хастлер, не способный возбудиться. Это лучше самого изысканного вина. Удовольствие сродни неземному блаженству. Я потрясен сладостью вашего тела, вашим ароматом, вашей тончайшей мелодией… Вы — поэма о любви, молодой человек. Закройте глаза.

…Он ущипнул его неожиданно и очень больно.

Шерлок рванулся в сторону и снова вскрикнул, и его крик, будто давно ожидаемый сигнал, вызвал в теле мужчины мощное сотрясение. Припав всей тяжестью, распластавшись на Шерлоке и вдавив в его пах налитый возбуждением член, он прерывисто зашептал: — Тише… тише… Это только сначала больно, а потом будет сладко… Я знаю… знаю… — Он захватывал кожу Шерлока пальцами, внезапно ставшими острыми, режущими, будто ощетинившиеся шипы. Шерлок метался под безжалостными руками, но на охваченных болью бедрах появлялись все новые и новые следы от скручивающих кожу щипков. Слёзы заливали глаза — не освободиться! Дьявольская сила превратила тяжело навалившегося мужчину в многотонный монолит. Истязающие руки переместились к животу, вмиг сделав его средоточием адской муки. Казалось, ещё секунда, и Шерлок потеряет сознание, но, чутко уловив предел, мужчина резко поднялся, вновь становясь на колени, и, обхватив ладонью багровый, перетянутый венами член, заскользил по нему в бешеном темпе, и через пару минут пульсирующее от боли тело оросили обильные сгустки, а в уши ворвался крик, но не торжествующий и счастливый, а пронизанный смертной тоской. Подвывая и постанывая, не выпуская из рук обмякшего члена, мужчина долго содрогался и корчился, отходя от пережитого наслаждения.

— Всёвсёвсёвсёвсёвсё…

Лежать голым с саднящими, пылающими бедрами и животом было унизительно, но встать и уйти Шерлок не мог — идти ему было некуда. Он находился во власти хозяина этой стерильной ловушки и отдавал себе в этом отчет.

Смотреть в лицо, изуродованное оргазмическими гримасами, не было сил: в алом блеске прикроватных светильников оно было особенно страшно. Остекленевший взгляд блуждал, пугая заливающей радужку чернотой. Шепчущий рот походил на рваную рану, и, перемежая бредовый шепот, из него вырывались грубые, так не похожие на недавнее журчание хрипы. Животное — вряд ли насытившееся и готовое к очередному броску… Видно было, что в этот миг Шерлок, как и весь мир вообще, для него не существует — только удовлетворенное желание, наполнившее тело легкостью и восторгом.

Но постепенно лицо мужчины ожило, перестав напоминать адскую маску. Он остановил на Шерлоке уже осмысленный взгляд и утомленно улыбнулся. — Прекрасно. Как непостижимо прекрасно. — Он приблизился и заботливо осмотрел его кожу. — Вам больно? Это пустяк. Ваше тело ещё не привыкло к настоящей яркости ощущений. Посмотрите…

Он резво вскочил с кровати и за одно мгновение разделся догола, невольно поразив Шерлока своей хищной грацией. — Видите, это совсем не больно, — заверил он, разведя в стороны руки и демонстрируя покрытое багрово-синими кровоподтеками тело.

Начиная от ключиц и заканчивая коленями тело было истерзано, расцвечено следами безумной страсти к себе самому.

— Я слукавил, — хитро улыбнулся мужчина. — Одиночество меня ничуть не пугает. Я счастлив, молодой человек. Никто, никогда не был мне нужен, и это самая лучшая форма свободы.

Он снова улегся рядом, любовно поглаживая красную, опухшую кожу бедер и живота. — Всё это заживёт, но вы навсегда останетесь в моей памяти. Надеюсь, и я — в вашей, — шептал он расслабленно и сонно, а потом, откинувшись на спину и потянувшись в сладкой истоме, добавил: — А теперь — спать. Завтра у меня очень насыщенный день. Работа… Видите, как мало мне надо — всего два оргазма…

Уснул он мгновенно, едва договорив последнее слово, и проспал до самого утра, ни разу не поменяв позы, не вздрогнув, не издав ни единого звука, кроме легкого, едва уловимого посапывания.

Шерлок почти не спал, прислушиваясь к собственной боли. Было невыносимо плохо и пусто. Даже ненависть к Садерсу потеряла и силу, и страсть. Тупое безразличие стало его единственной эмоцией в эту ночь. На рассвете он задремал, но вскоре был разбужен бодрым и деятельным хозяином, который отправил его в душ, напоил кофе, возбужденно болтая и добродушно посмеиваясь, а затем, вызвав такси, проводил до дверей квартиры, с упоением целуя руки, припадая губами к запястью, с неподдельной нежностью очерчивая пальцами скулы и линию губ.