Мелания (СИ)

- Ты знаешь, почему я здесь, – продолжает Йен.

Это не совсем так – Микки слишком растерян, чтобы рассуждать здраво. Кажется Йен понимает это после того, как Микки молчит какое-то время, потому что он продолжает:

- Мик, мы врозь – это полный пиздец. Я хочу тебя назад.

На мгновение Микки закрывает глаза. Всем своим телом он ощущает неправильность происходящего – быть с Йеном в одной комнате и не иметь возможности прикоснуться к нему. Это лишает его сил.

Когда он открывает глаза, их начинает щипать, и Йен по-прежнему смотрит на него.

- Ты знаешь, почему мы не можем быть вместе, – говорит Микки низким и треснутым голосом, пытающимся сказать Йену «нет» снова.

- Микки, – говорит Йен слишком мягко, слишком открыто, слишком, блядь, больно, как будто жалит его прямо в сердце. – Если бы я думал, что ты больше не хочешь меня, отлично, я бы принял это, я бы уважал твое решение, и я бы пошел на хер. Я знаю – я ненормальный, я знаю, что я не самый лучший вариант, я знаю, что иногда меня трудно выносить, и если бы ты захотел расстаться со мной по одной из этих причин, я бы принял это. Но это не так. Дело в том, что ты зациклился на какой-то ебанутой идее, что мы сломаем Мэлли жизнь или еще чего, и я не готов расстаться с тобой из-за этого.

- Но это так и есть! – кричит Микки в ответ. – Ты же знаешь, каково это – иметь таких родителей, чел, и я знаю, и посмотри на нас. Я не собираюсь провести ее через все это, понимаешь?

- Мы абсолютно не похожи на наших родителей, – говорит Йен, упрямо выпятив челюсть. – Мы ссоримся, Мик, и, блядь, в прошлом у нас было не все гладко. Но ты же понимаешь – это ничего не значит. Что имеет значение – это то, что мы всегда миримся. Ты приехал в Филли совершенно случайно, в тот же чертов квартал, в котором я живу, вся чертова вселенная пытается свести нас, и только ты продолжаешь отрицать это. Мы всегда возвращаемся друг к другу. Это любовь, Микки, я знаю, мы никогда не говорили об этом, но любовь – это единственное, что ты должен показать Мэлли.

- Слушай, чел, ты можешь быть счастлив с другим, – говорит Микки. Ему больно, каждое слово Йена затрагивает что-то внутри него. – Как насчет твоего прежнего ебаря, как там его, Скотт? Ты мог бы быть с ним или еще с каким-нибудь хреном, и это было бы лучше для тебя, чел.

- Если ты думаешь, что я в принципе могу быть с кем-нибудь еще, ты не услышал, блядь, ни слова из того, что я сказал.

Микки чувствует себя усталым и разбитым, он перевозбужден и взбудоражен, каждый его нерв, как оголенный провод. Микки сходит с ума, все, чего он хочет – это поцеловать Йена, перестать бороться с тысячей законов природы, которые, кажется, хотят, чтобы они были вместе так же сильно, как и он.

Однако он не уверен, что это поможет им сейчас. То, что сказал Йен, очень важно, но им нужно еще о многом поговорить, чтобы между ними наконец-то все наладилось. Они пытались избегать этого, снова и снова, каждый раз, когда они расходились и потом снова сходились, так и не поговорив по-настоящему. Только недомолвки. Обрывки злости, которыми они прикрывались, не желая высказаться откровенно.

- Микки, это просто тупо, – говорит Йен. Он наклоняется через диван и берет Микки за руку, чтобы привлечь его внимание. – Я знаю, ты считаешь, что поступаешь правильно, но Мэлли не будет счастлива, если ты не будешь счастлив. Это все, что ты должен сделать ради нее.

И, может быть, думает Микки, может быть, он прав. Может быть, они смогут сделать это. Но сначала им необходимо выяснить все между собой раз и навсегда.

***

Они разговаривают несколько часов, лежа в обнимку на диване Микки. Разговаривают так, как никогда до этого, о самых темных, самых потаенных и личных проблемах. Микки думает, Йен о многом догадывался, читая между строк и делая выводы из его поступков, но Микки никогда не говорил с ним об этом в открытую.

Так же как и Микки никогда не слышал ничего подобного от Йена, потому что не давал ему шанса, а если они и пытались выяснять отношения, то это всегда случалось в ситуациях, когда было не до разговоров и следовало поскорее сваливать на хуй.

Но сейчас – сейчас у него есть все чертово время в мире, и он тратит его, слушая Йена.

К тому времени, когда между ними что-то начинает проясняться, наступает утро. Они оба чертовски устали и абсолютно опустошены от эмоций, щеки Микки покрывают дорожки от высохших слез, в чем он ни за что не признается, и Йен выглядит так, как будто может уснуть в любой момент. Только все настолько хорошо, что ни один из них не хочет отвлекаться на сон.

Микки знает, что осталось немного времени до того, как проснется Мэлли, но все же его достаточно. Наконец, под звуки просыпающегося города, проникающие через окно, Микки наклоняется и целует Йена. Это медленный поцелуй, который поначалу почти не чувствуется.

Но он словно открывает для них что-то.

От этого тихого и нежного поцелуя тоска, которую он чувствовал все эти дни, точно изливается из него по капле. Микки вылизывает его рот, выгибаясь на диване и прижимаясь к Йену так близко, как может, впитывая тепло, которого ему не хватало, которое он может получить только от Йена.

Они начинают стягивать друг с друга одежду, дергая пуговицы и молнии на джинсах, не разрывая поцелуя больше, чем на несколько секунд. Вскоре они полностью раздеты, Йен ложится на Микки, кусает ему губы и трется об него. Микки старается погладить каждый дюйм нежной кожи Йена, до которого может дотянуться, пробегает пальцами по спине Йена, его прессу, его заднице, поглаживает его член так, что Йен начинает дрожать. И тут…

- Черт, – говорит Йен, чуть отстраняясь и прижимая свой лоб ко лбу Микки. – Черт, я не думал, что мы сегодня так далеко зайдем, я не принес ни смазку, ни резинки.

Микки требуется время, чтобы отдышаться, прежде чем он может ответить.

- Ванная, – выдыхает он, слегка приподнимаясь, чтобы сорвать еще один быстрый поцелуй с губ Йена. – Там все есть, осталось с прошлого раза.

Йен кивает и начинает мучительный процесс разделения их бедер для того, чтобы пойти в ванну. Он едва слезает с дивана, как внезапно останавливается и поворачивается к Микки:

- Ты, я имею в виду, с тех пор как мы расстались, ты…с кем-нибудь еще?..

Микки чуть не ломает себе шею, так отчаянно мотает головой.

- Нет, – уверяет он Йена, как только к нему возвращается речь. – Нет, блядь, конечно нет, чел. А ты… э, ты с кем-нибудь спал? Потому что это абсолютно нормально, если…

- Нет, – обрывает его Йен. – Нет, я тоже ни с кем.

Мгновение они просто улыбаются друг другу. Микки почти забывает, что у него стоит, потому что он уже чертовски счастлив. Конечно, его член не позволяет ему отвлечься слишком надолго.

- Резинки, – напоминает он Йену. Затуманившийся взгляд Йена проясняется.

- Точно, – говорит он и уходит в ванну.

Микки кажется, что каждый миг его отсутствия тянется как час, но на самом деле Йен возвращается через несколько секунд, на ходу открывая смазку и выдавливая ее на пальцы. Он бросает презерватив Микки на грудь и снова ложится на него, держа в воздухе смазанную руку, пока наклоняется, чтобы поцеловать Микки.

Еще какое-то время они просто целуются, сильно и жестко, с каким-то отчаянием, и Микки едва ли в состоянии выдержать это. Потом Йен снова отстраняется и засовывает смазанный палец внутрь Микки, вырывая у того задушенный стон.

Йен не тратит время на подготовку и быстро вытирает пальцы о футболку Микки – что, конечно, свинство, но это последняя вещь, о которой Микки думает сейчас, раскатывает презерватив и входит в Микки.

- Блядь, – говорит Микки, пока Йен вставляет.

У него низкий и тихий голос из-за эмоций, которые он бы постыдился показать, если бы это был кто-нибудь другой. Но это не кто-нибудь другой, это Йен, так что он абсолютно не парится.

- Даа, – соглашается Йен, улыбаясь, перед тем как наклониться и поцеловать Микки.

Куда-то исчезает необходимость спешить, сейчас, когда они наконец-то соединились, и их поцелуй медленней и слаще, чем другие, такой нежный, что сводит Микки с ума. Не разрывая поцелуя, Йен начинает двигать бедрами, закидывая ноги Микки вокруг своей талии.