Мелания (СИ)

- Как в старые времена.

Микки не способен сосредоточиться с членом в заднице, поэтому шикает на Йена и требует заткнуться и продолжать. Позже, когда они оба кончили и лежат, обнявшись под простынями – дыхание Йена замедляется, а глаза закрываются, – Микки задумывается об этом.

Вспоминает, как они трахались в его комнате, подперев дверь стулом, и оба знали, что это охуенно ненадежный запор. Они делали это так быстро, что почти не получали удовольствия, просто старались кончить, одеться и разбежаться до того, как кто-нибудь застукает их вместе и устроит им тот еще пиздец.

Во время секса их тела были напряжены из-за чего-то большего, чем секс, они были готовы бежать или драться в ту же минуту, как это потребуется, никогда не позволяя себе расслабиться.

Сейчас у Микки есть его собственная чертова квартира, и им достаточно просто вести себя тихо, чтоб не разбудить ребенка. Это не опасно. Если Мэлли проснется, это будет всего лишь небольшой помехой. Они сейчас могут делать, что они, блядь, захотят.

Это не как в старые времена. Микки так чертовски счастлив, что готов от этого разрыдаться. Йен валяется на кровати рядом с ним, занимая гораздо больше, чем чертова половина постели, его рука перекинута через живот Микки, его нога поверх ног Микки, его глубокое дыхание щекочет Микки шею. И Микки, блядь, счастлив.

***

Как-то ночью во вторник случается гроза, дождь обрушивается с темного неба и стучит по окнам. Снаружи холодно и неуютно, но в квартире тепло, а в постели еще теплее, особенно если под простынями есть еще одно тело, которое можно прижать к себе.

Йен измучил его, подготавливая так долго, что Микки готов взорваться, его член, тяжелый и налитой, лежит у него на животе, ноги закинуты Йену на спину. Когда Йен наконец-то, блядское наконец-то, вставляет свой член в него, Микки впивается зубами ему в шею, чтобы не заорать. Он настолько возбужден, что готов кончить за две секунды, просто от чувства наполненности от члена Йена внутри него. Йен замирает на еще один долгий мучительный момент, перед тем как начать по- настоящему двигаться.

И естественно, именно этот момент Мэлли выбирает, чтобы закричать из своей комнаты.

Сначала Микки даже не способен реагировать, он зажмуривается и стонет, чувствуя, что готов заплакать еще громче, чем она. Но он понимает, что девочка не виновата и не злится на нее.

Микки отталкивает Йена, скатывается с кровати, натягивает первые попавшие под руку штаны. Не оглядывается на Йена – на тот случай, если не выдержит, передумает и официально выиграет приз «худший отец года», который он приберегал для своего собственного отца и едва ли хочет с ним разделить. Когда он входит в комнату Мэлли, она стоит в своей кроватке, вцепившись кулачками в перекладины, и плачет.

Ее мишка и пустышка оба при ней, так что не в них дело. Со вздохом он достает ее из кроватки и устраивает на руках.

- Мук, – говорит она между всхлипами, вцепившись ему в плечо. – Мук, мук, мук.

Он закрывает глаза, на одну долгую секунду, и мысленно готовит себя к тому, что, возможно, не получит сегодня оргазм. «Мук» - это молоко, значит, Мэлли проголодалась и он проведет с ней какое-то время.

Она вертится, пинает его своими ножками и впивается ноготками ему в плечи, пока он идет на кухню. Не спуская ее с рук, он достает бутылку из холодильника, ставит ее в СВЧ, подогревает, пробует, потом вручает ей. Она вцепляется в бутылочку, обхватив ее двумя руками, и немедленно начинает пить.

Микки ходит по гостиной, нежно укачивая Мэлли в своих руках, пока она пьет, стараясь уговорить ее спать дальше. Если ему повезет, она уснет, как только прикончит бутылочку, и он сможет заполучить член Йена обратно в свой зад до того, как ночь закончится.

Пока она пьет, Микки нашептывает ей всякую ерунду, вроде «мне интересно, чем сейчас занимается тетя Мэнди» и «почему ты пьешь молоко так медленно», и «как ты думаешь, скоро ты наконец-то станешь самостоятельной?». Он знает, что его голос убаюкивает ее, и в сочетании с молоком и гулянием по квартире это должно достаточно быстро отправить ее назад, в чертову страну сна.

Он ходит с ней по кругу, наверное, минут пятнадцать, когда оборачивается и видит Йена.

Йен стоит, прислонившись к дверному проему комнаты Микки, одетый в футболку и боксеры Микки, смотрит на него и Мэлли с нежностью в глазах. Он, должно быть, заскучал, ожидая, когда Микки вернется в постель, и вышел посмотреть, что его так задержало. Микки замирает на мгновение. Никто никогда не видел его с Мэлли таким. Посреди ночи, убаюкивающим ее, разговаривающим с ней. Это странное ощущение, как будто Йен каким-то образом заглянул внутрь него и увидел то, что ему не хотелось кому-то показывать. Но если и есть кто-то, кому он мог бы позволить увидеть себя настолько уязвимым, то это Йен.

Их глаза встречаются, и это момент откровенности, у Микки возникает ком в горле, он не может даже думать, ему хочется заплакать просто от того, что он смотрит Йену в глаза. Он знает, что уже давно любит Йена, но впервые осознает это всем своим существом, как и то, что Йен все так же легко может разрушить все.

========== Часть 21 ==========

Месяц спустя Микки замечает зубную щетку Йена в своей ванной. Сначала он просто смотрит на нее, не вполне понимая, что не так. Сейчас раннее утро, слишком раннее, он все еще пытается проснуться, протирая глаза, и поэтому его мыслительный процесс идет медленнее, чем обычно. Он смотрит на стаканчик со щетками, стоящий на краю раковины: тюбик почти использованной зубной пасты, без колпачка, его светло-зеленая зубная щетка, розовый динозавр, которым он чистит молочные зубы Мэлли… И еще одна щетка, бело-голубая, которую Микки не узнает. На секунду Микки думает, что сам купил ее по какой-то странной причине и потом забыл об этом, или Мэнди принесла ее для Мэлли, потому что та любит играть с такими вещами.

Но тут в ванную вваливается Йен, сонно щурясь, берет эту самую новую зубную щетку и сует ее в свой рот. Так что загадка разрешается сама собой.

***

Микки не поднимает этот вопрос, но как только Йен уходит на работу, начинает тщательную проверку квартиры. Все его барахло на месте, но он замечает другие вещи, те, которые не принадлежат ему. Носки Йена на полу, любимые хлопья Йена – отвратительно полезные, – в кухонном шкафу позади его хлопьев и мало того, открытка от Липа в гостиной: «Привет из Торонто, братишка, где погода холодная, а чики горячие, и они на самом деле будущие инженеры».

Это хуйня какая-то, вот что это такое. Микки не помнит, чтобы они договаривались о том, что Йен может разбрасывать свои манатки по всей квартире. В принципе, это не важно, это не напрягает Микки, на самом деле, ему это, можно сказать, нравится. Тем не менее…

Он думает, что вроде как должен был быть поставлен в известность до того, как это начало происходить.

Он возвращается в ванну и проверяет шкафчик. Наряду с детским аспирином, пластырями, присыпкой и дезодорантом Микки, там еще и дезодорант Йена. Но никаких признаков таблеток Йена. Значит, их Йен хранит в своей квартире.

Микки не понимает, что чувствует – облегчение или разочарование. Он решает остановиться на здоровой смеси того и другого и идет на кухню, чтобы смешать свои неполезные хлопья с хлопьями Йена.

***

В этот же вечер Йен встречает Микки у магазина, когда тот заканчивает работу.

- Эй, – говорит удивленный Микки: он думал, что Йен взял вечернюю смену в баре, и не ждал его раньше, чем через пару часов. А он тут, стоит, прислонившись к стене, набирает смс, но сразу поднимает голову, услышав голос Микки.

- Эй, – повторяет Мэлли, вызывая улыбку у Йена.

Он засовывает телефон в карман, наклоняется, чтобы поцеловать сначала Микки, а потом чмокает в макушку Мэлли.

- Захотелось пожрать дерьмовой магазинной еды? – говорит Микки, несмотря на то, что прекрасно знает, зачем Йен здесь. – Я должен предупредить тебя: последний парень, который ел пончик из этой дыры, сдох в страшных муках.