Реабилитация (СИ)

Я увижу маму….

А еще….

Всего раз я заходила в RusNet, оттуда и знала, что Егор Щукин вышел на лед, в составе команды «Медведи». Тогда я улыбнулась, пролила на себя кружку кофе и быстро захлопнула крышку ноутбука.

Сейчас эти воспоминания казались мне такими далекими. Если день за днем внушать себе, что нужно что – то забыть, это что – то забывается. А если вокруг вся обстановка и вовсе новый мир, не напоминает старый, то сделать это еще более возможно. В мои планы входило лишь одно, по приезду домой, скрыться в родительском доме и носу оттуда не показывать, чтобы не дай Бог не с кем не встретиться. Хотя, это было мало возможным, Егор ни разу не наводил обо мне справок, с чего бы ему начать теперь.

Наконец чемодан захлопывается, и я без сил падаю поверх него.

Если все пойдет по плану, и Бог даст мне сил и терпения, я верну свою жизнь в прежнее русло, и не буду вставать по утрам от кошмаров.

Под окном раздался гудок вызванного мной такси, и я еще раз перекрестилась перед выходом. Перед глазами так и маячил теплый взгляд голубых глаз Алекса. Было неимоверно приятно, что он все еще ждал меня, но сложнее было другое, я хотела видеть не его, а хоккеиста. Сидя в такси уронила голову в руки, все же дурь из человека не так просто выбить, особенно когда глубоко в душе, он старательно этому сопротивляется.

Зазвонил телефон, но мне было откровенно лень вынимать его из сумки, доверху наполненной косметикой и сувенирами.

Звонок повторился еще и еще раз, таксист уже подозрительно косился на меня, и пришлось найти аппарат, чтобы хотя бы выключить звук.

Лишь краем глаза заметив фото на дисплее, я выронила мобильник из рук и тот, ударившись о край сидения, дал трещину на дисплее. Но поломка дорогого телефона, не шла в сравнение с тем, что вызов все - таки сбросился.

…Егор Щукин…

Показал телефон, и фото красно - сине - белой формы до сих пор стояло в глазах. До мороза по коже. Таксист на немецком языке поинтересовался все ли со мной хорошо, я лишь отрицательно качнула головой.

Как такое вообще возможно?

Телефон был сломан безвозвратно, и может, оно было и к лучшему, меньше шансов поддаться соблазну и перезвонить.

Выбросила осколки в ближайшую урну в аэропорту, с каким - то садистским удовольствием, будто и самого хоккеиста можно было в мыслях так же разбить и выбросить из жизни и мыслей.

Головная боль просверливала виски и, запив минеральной водой Цитрамон, я продвинулась дальше по трапу, и все же дома лучше, чем в чужой стране.

- Пристегните ремни.

Услышала я из динамиков голос, переведенный на три языка. Было бы усмешкой судьбы, разбиться сейчас на самолете и дело с концом. Но подгоняемая этими мыслями, я лишь быстрее заснула, а пробудилась лишь во время объявления посадки.

- Не разбилась, - с сарказмом выдохнула я.

Пассажир рядом, даже отшатнулся от меня, выпучив глаза. Видимо бедолага боялся летать, а тут еще я со своими шуточками. Пришлось мило ему улыбнуться, поправляя изящными пальчиками прическу и так привлекая к себе его внимание. Что и не говори, а порой приходилось пользоваться дарами матушки природы.

- Вы прилетели надолго?

Поинтересовался пришедший в себя мужчина.

А мне вновь пришлось поразиться тому, что с некоторых пор я рассматриваю мужчин, как нечто безликое, у чего нет ни черт лица, ни половой принадлежности.

- Думаю, нет.

Расплывчато ответила я и завозилась с ремнем безопасности.

- Позвольте вам помочь, - его пальцы неожиданно встретились с моими держащимися за крепеж.

И ничего….

Он красив, а у меня никакой реакции!

- Спасибо.

А сама как ужаленная, подхватив дамскую сумку и на скоро попрощавшись, продвигаюсь на выход. И только сойдя с самолета, попадаю в руки Лекса.

- Мелкая.

Алекс сначала крепко сжимает меня в объятиях, а только потом отстраняет от себя и как игрушечную вертит из стороны в сторону.

- Новая стрижка? Ты не рассказывала.

Я много чего тебе не рассказывала, подумала я про себя, а вслух ответила следующее.

- Нравится?

- Безумно.

Он запустил свои пальцы в мои волосы, и слегка потянул за них.

- Ты очень красивая. Я так скучал!

Позволила ему себя поцеловать, испытывая при этом водоворот различных чувств, основным из которых была нежность, а еще страх и нетерпение.

- Поспешил?

Проводит большим пальцем по моей нижней губе, а я не чувствую должного удара током.

- Честно говоря, да.

- Извиняться не буду, и не надейся.

Узнаю Корсакова, в свойственной ему манере, пытается все перевести в шутку. А собственно наши отношения и были шуткой судьбы.

- Я тоже скучала, Лекс!

Глава 32.

Никогда не видьтесь после расставания с теми, которых когда-то любили. Это нехорошие встречи, все равно как с покойником.

Максим Горький.

- Маленькая, ты знаешь, что сегодня твоя мать и Вознесенский готовят обед в честь тебя?

Его вопрос возвращает меня с небес на землю.

- Теперь знаю, - радости мне это известие не приносит, я бы предпочла отдохнуть дома в одиночку.

Алекс выглядит слегка взволнованным, что крайне удивительно для его характера.

- Что – то еще?

- Да, - на секунду отрывая взгляд от дороги, переводит его на меня, - я все еще думаю, стоит ли тебе рассказывать что – то?

Внутренне я готова к любой новости, но так не хочется, чтобы Александр нервничал. Слишком часто, я выворачиваю его жизнь наизнанку. И так же часто, ему попадает из – за меня и моих выходок. Что я еще могла натворить?

- Правда, всегда предпочтительнее лжи.

- Держи.

Александр протягивает мне телефон, с прогруженном на нем видео. В глаза мгновенно бросается хоккейная форма и знакомые лица.

- Зачем?

Рука, сжимающая смартфон чуть дрогнула, и это не укрылось от взгляда Алекса.

- Я люблю тебя и знаю, что для тебя важно.

Больше не тратя слова на споры, я запускаю видео, прикрывая экран ладошкой от солнечных лучей.

Первые минуты я смотрю, слегка сузив глаза, стараясь унять сердцебиение, а потом отчетливо понимаю, что именно хотел мне показать Александр. На первый взгляд, не врачебный, это просто видео, хоккейной команды «Медведи», а для меня все выглядит иначе.

Ставлю на паузу и вновь проматываю нужный фрагмент. Егор играет блестяще, но я за всем этим вижу лишь одно, он подволакивает поврежденную ногу, лечение не удалось.

Облизываю пересохшие губы. Это не мое дело, не я подписывала разрешение выпускать его на лед, я оставила все рекомендации, если кто и допустил ошибку, то не я!

Не я! Не Я!

Хотя….

Какое это имеет значение?

- Давно?

Казалось, Александр рассчитывал на то, что я не проявлю интерес, и проявленный его ранит. А какой реакции он ожидал?

- С самого начала его игр.

- Ты хочешь сказать, что Щукин с поломанной, неправильно сросшейся нагой играет на льду уже пару месяцев?

- Именно.

Протяжно стону.

- Кто его лечащий врач?

- Был, Черняков.

Один из людей Вознесенского. Черняков Петр Михайлович, мне хорошо знаком. Знающий свое дело врач, работающий в клинике долгие годы. Но как говориться, хочешь сделать что – то хорошо, сделай это сам.

- Им виднее, - вкладываю телефон ему назад в карман пиджака, - не отвлекайся от дороги.

- И ты ничего не будешь делать?

- Н – И – Ч – Е – Г – О!

Произношу я по слогам и отворачиваюсь к окну в машине со стороны пассажирского сидения. Я не собираюсь вновь в это вмешиваться.

- Вик.

Странный человек, как можно отдавать девушку, которую любишь, своими же собственными руками?

- Алекс, я пыталась забыть о хоккее почти семь месяцев, давай договоримся, больше не общаться на эту тему?

Секунда молчания.

- Давай.

Что бы порадовать мать, я решила принарядиться на ужин. Красивое шелковое платье, купленное в Берлине, стального цвета с открытой спиной и длинной юбкой. Разрез шел почти до бедра, но ткань соединялась внахлест, от того кожа не оголялась при движении. Даже каблуки по такому поводу пришлись к месту.