Реабилитация (СИ)

Маленькой девочкой, возомнившей себя, супергероем, да вот только быстро исчерпавшей запас сил. Это только в фильмах, можно было воскрешать людей, всегда имелся добрый волшебник, способный предоставить вам второй шанс. В жизни же, было все и сразу – набело.

Если ты умер, то это означает лишь одно – твои кости грызут червяки, а твою семью сотрясают ужас потери и страдания.

И никаких вторых шансов.

Нельзя переиграть финал, или попросить еще один дубль. Причиняя боль, ты причиняешь ее, без права возврата. Ты впечатываешь гвозди в чье – то сердце, навсегда.

- Жизнь….

Комкаю пальцами подушку, и глубже зарываюсь в одеяло. Маленькие прозрачные капельки, делают мокрым белый материал, а я так и не могу понять, что это мои слезы….

Глава 28.

Надо просто жить. Баловать себя вкусным, строить семью или не строить, делать карьеру или не делать, уезжать в другие страны, читать красивые книги, ходить босиком по весенней траве, собирать полевые цветы, булькать лимонадом через трубочку и временами поворачиваться задом к стереотипам общества.

Эльчин Сафарли.

- Да, нет, же!

Заорала я во все горло, видя как мой коллега, пытается поставить Егора на коньки. Пожилой мужчина, порекомендованный Василием Геннадьевичем, уже который час пытался не допустить смертоубийства. И не допустить того, чтобы мой многомесячный труд пошел с молотка.

- Вы что не видите, под каким наклоном он ногу ставит?

Да, все же командные мероприятия, не мой вид «спорта», я лидер и не терплю возражений. На свой пристрастный взгляд, мне виднее, что с ним делать.

- Дайте мне коньки!

- Вик?

Попытался возразить мне Егор, едва ли не первые слова, что он произнес, после вчерашней ссоры. Лед нам выдали на пару часов, и то лишь после того, как Вознесенский и Макеев, подняли свои связи.

- Ты уверена?

Ах, если бы! Но падать в грязь лицом не хотелось, а контролировать тренировку другим путем, возможности не было.

- Лучше шнуруй, а то подвернешь.

Вот поломать свои две целые ноги в мои планы не входило, но я твердо сделала шаг на лед. Когда – то в детстве, когда еще родители были вместе, они водили меня зимой на каток и, держа за две руки, учили скользить. Те времена прошли, девочка сильно выросла, а вот страх, потерять почву под ногами, остался жить во мне.

- Вик.

Егор попытался заскользить ко мне, но я резко выставила вперед руки.

- Если я буду падать, наврежу и тебе! Так что держись подальше.

Все дружно заржали, а у меня так дрожали колени, что проще было добраться до Егора на четвереньках. Я понятия не имела как, но жизненно необходимо было вернуть Егора в команду, потому что только при взгляде на ледовый стадион, его глаза светились жизнью. Чтобы человек увидел цель, его нужно поманить мечтой.

- Егор, как нога?

Сделав поворот на коньках, парень плавно отвернулся от меня.

- Василий Геннадьевич, Андрей Сергеевич, вы можете пойти отдохнуть, я сама справлюсь.

Мешков, новый тренер Егора попытался возразить, но Василий Геннадьевич, очень понимающий и мудрый человек, увел его прочь. Заниматься с Егором один на один, было привычнее и для него и для меня.

- Егор, еще раз. Как сильно болит нога?

Парень отдалялся все дальше, а я так и скользила на месте, боясь сделать шаг и сломать себе позвоночник.

- Егор.

И черт дернул меня сделать самостоятельное движение, перепутал мне небо с землей. От удара в глазах даже звездочки заплясали, и я испугалась, что вот выключись я сейчас, не миновать мне сотрясения.

- Волкова, ну чтоб тебя!

Щукин тянул ко мне руку, но я лишь ударила по ней.

- Опара на больную ногу, увеличивает нагрузку на кость! Забыл, что ты напичкан металлом, как Росомаха?

- Сама встанешь?

Можно подумать, у меня был другой выход. Чувствуя себя семидесятилетней старухой я, держась за спину, с трудом перекатилась на четвереньки, все же встала на трясущиеся ноги. Тело ломило страшно.

- Талант!

Съязвил Егор.

- А ты бы смог реанимировать человека?

Щукин скривил лицо.

- Вот и не упрекай, что я не стою на коньках.

- А я не смеюсь, между прочим. Просто, зачем бросаться на амбразуру, если не стоишь на лезвии?

- Я тебя сколько раз окликнула?

- Прости. Нога почти не болит.

Против воли, улыбаюсь, облегченно выдыхая. Это значит, что мы на правильном пути.

- Но я настолько не в форме, что даже стыдно парням на глаза попадаться.

- Егор, - на свой страх и риск упасть, беру парня за руку, и подтягиваю свое тело к его, - с твоим диагнозом, ты не должен был продвинуться дальше костылей, а сейчас ты стоишь в ледовом дворце на коньках. Если ты смог преодолеть это, то сможешь и достичь прежнего уровня! Просто верь мне.

- Можно ты будешь моим тренером?

- Можно, но с одним условием.

- С каким?

- Я твой тренер, не больше!

Парень высвобождает руку, и отъезжает в сторону, но слабо кивает головой.

- Если конечно, я раньше не угроблюсь, на этих колодках для пыток.

Щукин смеется, не смущаясь, невольно улыбаюсь и я.

- Ты сейчас выглядишь, лет на шестнадцать.

В белой шапочке и свитере с орнаментом, я действительно выгляжу очень молодо. А если учесть, что с утра не было времени накраситься, и вовсе ребенок.

Сжимаю пальцами переносицу, я вновь впутываю себя в то, что отнимет у меня кучу времени, не принося абсолютно никакой пользы, кроме галочки, что я смогу поставить на ноги еще одного пациента.

Плюс для карьеры, минус для личных чувств.

- Как думаешь, насколько продляться тренировки?

Опасный вопрос. Не престало мне врать, а правда в данном случае может покалечить, не хуже падения.

- Этого тебе никто не скажет, я ведь не Господь Бог.

- Я столько пропустил.

С горечью заметил парень.

- Я своими ушами слышала слова Макеева, что твое место в команде, ждет тебя.

- В спорте все куда сложнее, чем те же благородные желания Макеева.

- Эй! Ну, посмотри на меня, кто бы сказал, что я могу ставить взрослых мужиков на ноги? Все мы добиваемся того чего хотим, если действительно хотим этого.

- Ты здорова.

- Егор, здоровых нет. Все мы устаем, перенапрягаемся. У всех нас бывает упадок сил, болит голова. Я такой же живой организм, как и ты. Так что не жалуйся, продолжай тренировку.

Тренировка продолжалась еще на протяжении получаса, и мы оба устали до такой степени, что я не чувствовала под собой ног.

- Как первый раз на льду?

Егор расшнуровывал мои коньки, потому что у самой меня тряслись все части тела.

- Гадость редкостная.

- Я тоже устал, как дьявол!

- Нога как?

- Теперь болит.

- На сколько?

- Бала два – три.

- Это еще терпимо.

Развязав мне шнурки на обеих ногах, он принимается за свою обувь.

- Помнишь спор? Ты меня на ноги, я тебя на коньки. Так поставили же!

«Первый раз увидел её в клубе, она была немного пьяна. Проходила мимо, пританцовывая и напевая песню, кто-то её толкнул, и она упала прямо мне в объятия. Я держал её в своих руках секунд 5, потом спросил с улыбкой: «Продлевать будете?», её взгляд затуманился, и она с придыханьем прошептала «На всю жизнь, пожалуйста». Теперь на наших обручальных кольцах есть эта надпись. На всю жизнь, пожалуйста…”

Глава 29.

Я любила его и потому не могла желать ему плохого и оттого еще больше страдала.

Януш Леон Вишневский “Одиночество в Сети”

Взять под контроль Егора Щукина, было все равно, что посадить шаровую молнию на поводок. Уже спустя две недели тренировок, он уверенно держался на льду, и активно пытался участвовать в командных тренировках.

- Нет, я против.

Уверенным голосом, вещала я Макееву за чашкой кофе.

- Вам виднее, но по моему стоит дать парню шанс. Я сейчас не про тренировки, но нахождение на льду с командой, поднимает и ребятам и ему боевой дух.