Достояние нации. Ренегат (СИ)

Истребители даже без приказа шарахнулись назад, отходя под прикрытие флагмана. Поздно. Уцелели единицы. Да и корабли, большие и неповоротливые, теперь остались без защиты.

Слишком мало места для маневра. Если попытаться развернуться — они разнесут двигатели. И привет. Но и оставаться нельзя. Просто разнесут. Давай, тройн Шиар, давай, думай… ты так и так пропал. Можешь спасти своих людей. Все еще можешь.

— Прицельный огонь по кольцу. Не торпедами. Выжигайте кольцо из всех орудий. Ну!..

Все, что могло стрелять импульсами, энергией беззвучно полыхнуло, исторгая из всех стволов потоки белесого огня. Последний шанс? Да, пожалуй. Другого не будет.

Вот только усилия пропали втуне. Встречный огонь не позволил нанести смертоносному кольцу вреда, но и залпы противника не достигли цели, встретившись с огнем дарков.

Корабль содрогнулся, когда щиты приняли на себя скользящий залп.

— Тройн… — глухой голос офицера связи слышался словно из трубы. — Нас вызывают. Это… — побелевшие губы слушались своего владельца плохо, — «Премьер».

Шиар на миг прикрыл глаза, а потом кивнул.

— Соединяйте, лейтенант.

Кто будет на экране? Хэмсворт? Хиддлстон? Реннер? Не важно. Не будет одного — пощады.

Хиддлстон. Собранный, серьезный. С тенью усталости на лице и решимостью в глазах.

— Тройн Шиар… — легкий кивок и тлеющее любопытство. — Рад видеть вас вживую. Предлагаю небольшое перемирие на «поболтать». Прекратите огонь.

— После Вас, хэймэ Хиддлстон, — улыбнулся Шиар. — Понимаете, я привык рисковать собой, но со мной здесь несколько сотен людей, за которых я отвечаю. И еще один, ставший жертвой обстоятельств и случайностей, которого я хотел бы уберечь. Так что после вас. И желательно с гарантиями, что мое судно не разнесут на атомы.

Хиддлстон ничего отвечать не стал. Только прикрыл глаза, чуть склонив голову. И огонь стих. Замедлилось кольцо «Премьера», а потом и вовсе остановилось.

— Я не сомневаюсь в вашем слове, тройн.

— Благодарю, — коротко кивнул Шиар. Огонь прекратился. Крохотная передышка. Есть время вернуть уцелевшие истребители. — Я вас слушаю, хэймэ.

— Я далек от мысли, что вы не понимаете, что происходит, и какую роль отвели вам. Кристалл уничтожен. Полностью. От планеты не осталось и следа, — горечь и холодную ярость в голосе Хиддлстон даже не пытался скрыть. — Это не ваша вина, это всего лишь самолюбие одного человека и одного дарка, решивших под шумок и под прикрытием поиска «национального достояния» уничтожить все, что имеет ко мне отношение. Но если к атаке на Кристалл я был готов, то вовсе не уверен, что мне удастся избежать сотни тысяч жертв, если эта сладкая парочка нацелится на другую базу. И я не знаю никого, кроме вас, кто мог бы их остановить. Хор далеко и даже вы не можете быть уверены до конца в том, какую именно информацию ему выдают. Я не хочу ни убивать вас, ни стрелять по вашим кораблям, хотя ситуация такова, что сейчас я могу смести вас одним залпом. Вам нужно принять решение, тройн.

— У меня нет выбора, хэймэ Хиддлстон. Какое бы решение я ни принял, все равно я останусь ренегатом. Вы правы в одном: я не допущу настолько больших жертв, — Шиар медленно кивнул. О да, он понимал и понимал все великолепно.

— Тогда выбор предлагаю вам я, — Том медленно выдохнул и подался вперед. — Я могу взять вас на абордаж. Тогда пострадает только ваша профессиональная гордость. Впрочем, я сделаю это в любом случае. Но мой вариант не предполагает возможных жертв.

— И что вы сделаете на борту моего корабля? — вскинул бровь Шиар.

За его спиной стояли его офицеры. Его люди. Ни один из них не считал его слабаком. Ни один никогда не оспаривал его приказов. Многие знали его еще с пограничных стычек. Верность ценилась. Равно как и здравомыслие со способностью не бравировать до идиотизма. Ему верили. И вот это доверие он предать не мог.

— Ничего, — Хиддлстон позволил себе хулиганскую улыбку. — Всю жизнь мечтал побывать на даркийском военном корабле, а тут такой шанс. — И тут же снова стал серьезным. — Вы же понимаете, что я не могу оставить вас за спиной? Поэтому вариантов особо нет. Вы можете просто сдаться. Вы можете позволить мне взять вас на абордаж и сохранить лицо, ибо тогда станете не предателем, а проигравшим. Или будете пытаться сопротивляться до последнего с тем же конечным результатом и парой сотен душ на личном кладбище.

— Имейте в виду, к системам жизнеобеспечения я вас и близко не подпущу, — выдохнул Шиар.

Впервые в жизни он почувствовал себя стариком. Проигравшим и стариком. И приятным это ощущение назвал бы только законченный кретин.

— Я встречу вас у шлюза.

Но Хиддлстон покачал головой.

— Слишком рано. Вам предстоит разговор с экипажем. Кто-то захочет вернуться. Я дам вашим людям эту возможность. Когда будете готовы — свяжитесь со мной, — короткий взгляд куда-то в сторону, и Том отключился.

Шиар медленно развернулся лицом к рубке. Его офицеры вставали со своих мест и медленно и нарочито четко вскидывали руки к груди в приветствии. Все и каждый. Выбор… может, Хиддлстон и прав. Может, еще не все потеряно и выбор все еще был. Вот только какой…

— Сегодня была уничтожена база людей на Кристалле. И уничтожили ее Голос Санторио и мистер Корр. Мне ничего не сказали о погибших, но мы с вами знаем, что они есть. И что высшая ценность — жизнь, была грубо попрана. Вы знаете меня не первый год. Мы с вами прошли множество сражений во имя защиты Империи и ее ценностей. Но сейчас… сейчас я не уверен, что хочу защищать империю. И я хочу рассказать вам почему.

Он вышел на средину помещения и глубоко вздохнул. Ренегат. Такое имя ему дадут. Но отчего-то клеймо предателя больше не казалось такой ужасной участью.

— Нас послали для того чтобы отнять у Хиддлстона то, что Хор назвал достоянием нации. Ребенка. Ребенка, рожденного от человека и дарка. Вот только никто не сказал никому из нас, что ребенок, величайшая ценность нашего мира — девочка. Первая рожденная дарка…

Повисшую в рубке тишину не нарушал ни единый звук. Ни единый. Кажется, офицеры затаили дыхание. На миг показалось, будто биение десятка сердец так же замерло. Слишком… слишком странной и почти пугающей была озвученная капитаном новость.

— Каждый из нас однажды сделал свой выбор. У каждого есть те, кто любит и ждет дома. Дети. Нас слишком мало и мы очень сильно отличаемся от прочих именно потому, что вынуждены меняться для того чтобы дать продолжение жизни. И вот в мире свершилось чудо. Настоящее чудо, которое способно изменить нас в последний раз. Вернуть нас. Не за день, не за год. Но вернуть. Но вместо того, чтобы радоваться, чтобы просить о помощи, Хор решает отобрать дитя у его родителей и развязывает войну, пойдя на поводу у человека. Человека, который отчаянно ненавидит другого человека и сделает все, чтобы уничтожить плоды его трудов. Даже развязать бойню, уничтожить базу и убить множество людей.

Сегодня… Нет, пожалуй что раньше, несколько раньше, я понял что не хочу войны. Что для меня жизнь маленькой дарки важнее Хора и его амбиций. Для меня жизнь людей важнее моей собственной чести. Потому я не отдам приказа стрелять. Но я запятнал себя предательством. Вот здесь. — Он легко коснулся груди напротив сердца. — И я не могу больше быть вашим капитаном. Вы вольны сдать меня. Вольны вернуться на Бету. Вольны дальше делать с тем знанием, что я дал вам что угодно. Оно теперь ваше. У каждого из вас — свой путь. И я прошу вас следовать им, куда бы он вас не привел.

Он ожидал чего угодно. Только не сиплого «ТРОЙН» в динамиках громкой связи. И еще, и еще. В тишине рубки слаженно гаркнули: «ТРОЙН». Звонко лязгнули магнитные подковки.

— Выбор сделан.

Отключившись, Том несколько секунд смотрел прямо перед собой, а потом медленно встал и, безадресно кивнув, вышел из рубки. Стиснув пальцы в кулаки, почти бегом преодолел коридор и, проскользнув в оранжерею, грузно осел за раскинувшимся кустом китайской розы — любимицы Райса. Сделал пару глубоких вдохов-выдохов и с силой зажмурился, отпуская себя. Пальцы ту же затряслись, но он слишком хорошо себя знал. Напряжение нужно выпустить, пока оно его не сожрало. Так учил Реннер, так вдалбливал ему Роберт. Мужская гордость хороша до определенного момента. Перед смертью все равны, а ему нужно выжить. Любым путем. Напряжение и усталость ведут к раздражению. А все вместе — к ошибкам, на которые он не имеет права. Они проскочили на грани фола. По самому краю. Ибо как бы он ни расписывал будущую судьбу Шиара, ситуацию еще можно было развернуть в пользу дарков. «Гранд» не способен к долгому и активному сопротивлению, а зарядов «Премьера» хватило бы всего на два круга «лучей». Дальше бы в ход пошло обычное оружие, и вот тут исход не взялся бы предсказать и сам Реннер. Им повезло. Им просто повезло.