Выученные уроки (СИ)

Когда все закончено, я настолько вымотан, что мне приходится сесть. Выбор небогатый, поэтому я выбираю тот же ящик, на котором сидела Кейт, когда я пришел. Она ко мне не присоединяется. Она только начала одеваться, и я смотрю на нее. Ее трусики не подходят к бюстгальтеру. Она натягивает их, а я думаю, знает ли она, что они фиолетовые, а ее бюстгальтер — зеленый. Большинство девчонок, я думаю, об этом заботятся, хотя я не знаю парней, которые бы это замечали. Естественно, большинство этих болванов настолько рады, что им перепадет, что они даже не удосуживаются обратить внимание на детали.

— Что? — спрашивает она, заметив, что я наблюдаю. Она натягивает футболку и расправляет ее, прежде чем заправить в джинсы.

— Тебя не волнует, что твое белье не сочетается?

— А тебя? — она смотрит на меня, подтягивая джинсы и начиная их застегивать.

— Нет.

— Тогда почему это должно волновать меня?

— Не знаю. Просто думал, что большинство девчонок это волнует.

— Ну, большинство девчонок — дуры, — честно отвечает она. — А ты выглядишь как полный придурок, когда сидишь тут голый вот так, - она швыряет мне брюки.

Я понимаю, что она права. Парни не так привлекательны, как девчонки, когда голые. И я это говорю не просто потому, что я гетеросексуал. Я имею в виду, там, в мужском теле, ведь ну совершенно, совершенно нечем восхищаться. Не то, что в женском теле, все эти груди, талия, задница, бедра, ноги. Я вскочил и начал быстро одеваться, прежде чем заведу себя этими мыслями, иначе мне или придется снова ее раздевать или заняться самообслуживанием, когда вернусь в спальню. Это был бы просто позор.

Мы договариваемся встретиться снова через пару дней. Она сказала, что даст знать, когда и где, когда проверит свое префектское расписание. Она попросила меня не устраивать квиддичную тренировку в полночь, и я пообещал. Вот и все. Она пошла в сторону Равенкло, а я — к Гриффиндору. Я очень спокоен и расслаблен. Она отлично позаботилась обо всем том напряжении, что у меня было, и благослови ее бог за это, вот все, что я скажу.

Кейт — чудесная девочка. Чудесная, чудесная девочка. (И да, под «чудесная» я имею в виду «отлично трахается»).

Я иду назад в башню не спеша. Я не знаю, который час, но должно быть близко к полуночи. В общей гостиной наверняка еще кто-то есть, и я не чувствую себя настолько сонным, чтобы сразу идти в постель. Так что легкая ленивая прогулка по коридорам замка — звучит приятно. В коридоре нет ни души, даже Пивза или призраков. Чувствуя себя предельно беззаботным, я начал мурлыкать песенку.

Я не знаю, что именно я напевал, но я остановился посреди песенки, когда какой-то голос спросил:

— Что это?

У меня нет времени спрятаться, потому что обладатель голоса вышел из-за поворота в ту же секунду, и я оказался лицом к лицу с Меган Томас и моим дорогим братцем. Это Меган говорила, потому что голос был явно девчоночий. Она остановилась, как только меня увидела, как и Ал. Мы секунду смотрим друг на друга, и я понимаю, что забыл проверить Карту, прежде чем идти назад.

— Я вам в чем-то помешал? — шутливо спросил я. Конечно, я знаю, что они просто на дежурстве, хотя должны были уже закончить.

— Почти полночь, - сказала Меган, чем напомнила мне Роуз, которая сказала почти то же самое (правда назвала другое время), когда я уходил.

— Верно, — согласился я. — Разве ваше дежурство не должно было кончиться?

— Ты пользуешься помадой? — спросил Ал, покосившись на коридорную лампу и уставившись мне в лицо. Я вытер рот, и, правда, на руке остались красные следы. Мой братец, бедолага, не понимает, что, когда целуешься с девчонкой, есть шанс, что на тебе останется ее косметика. Наверное, это потому, что опыт у него в этом деле нулевой.

— Кейт Милтон, - ответил я, будто объясняя. Ал ничего не сказал, а Меган закатила глаза:

— Ты отвратителен.

— Не забивай этим свою хорошенькую головку, - ласково ответил я ей. — Ну что, пойдем? — я показал рукой в сторону башни, решив, что мы вполне можем пойти дальше вместе.

— Ты не должен был быть здесь, - назидательно сказала Меган. Господи, она что, моя мать?

— Ну да, спасибо, милая, - с сарказмом произнес я. — Я бы предложил тебе, как следует меня наказать, но это расстроит парней, которые за тобой бегают.

Я не стал смотреть при этом прямо на Ала, но даже в тусклом свете коридора я заметил, как он покраснел. Чудесно. С ним так легко.

— Мы должны об этом доложить, - ответила Меган, совершенно не смутившись. Я впечатлен. Ее не напугал мой намек.

— Да, но вы этого не сделаете, так зачем время терять? Я уже замерз.

— Кто сказал, что мы этого не сделаем? — тут же спросил Ал, и я медленно обернулся и посмотрел на него. У него было странное выражение лица, почти решительное.

— Полагаю, я это сказал, - со значением произнес я. — Иначе я надеру тебе задницу.

Я только наполовину шучу. И, похоже, он это знает, судя по тому, как серьезно он смотрит на меня. Он не собирается отступать, и не будь он такой сволочью, я был бы впечатлен. Обычно он не противоречит мне, и, когда я говорю ему что-то сделать, он делает. Он знает, что я заставлю его сожалеть, если он не подчиниться, поэтому обычно он не дает мне повода. Но он совершенно не в себе после той истории с квиддичем.

Он почти не говорил со мной, а если и говорил, то что-то ехидное или грубое. Я не трудился что-либо ему отвечать, потому что думал, что немного это заслужил. То есть, я бы, наверное, тоже был расстроен, если бы он был капитаном и вышвырнул меня. Так что я ничего ему не говорил. Я даже не сказал моим родителям отцепиться, когда они прислали мне супердлинное письмо о том, какой я негодяй. Я просто оставлял все как есть. Но на этот раз хватит.

— Если мы этого не сделаем, это ведь будет нечестно по отношению к другим, верно? — выпалил он и почти зловеще уставился на меня этими своими зелеными, совсем как у папы, глазами. — Разве не ты проповедуешь всеобщую честность, Джеймс? — ядовито спросил он. Он, конечно же, говорит так из-за той херни про честность, возможность всем принять участие в пробах, неприятие фаворитизма, которую я нес.

Вот ведь маленький мерзавец.

Меган просто смотрит и ничего не говорит. Я могу сказать, она немного удивлена, потому что вообще-то не планировала докладывать. Это Ал начал угрожать, так что у нее нет выбора, только стоять здесь и ждать. Ал не отрывал от меня взгляда, пока не достал из кармана маленький блокнот и не начал в нем писать, конечно. Я протянул к нему руку, но он отвернулся и положил его в карман, прежде чем с триумфом мне улыбнуться. Как только этот маленький ублюдок на это решился?

— Сделаешь это, и будешь жалеть всю оставшуюся жизнь, - серьезно сказал я.

— Я не боюсь тебя, Джеймс.

Этот пацан серьезно?

— А тебе на хрен стоило бы!

Ал даже не вздрагивает:

— И что ты сделаешь, ударишь меня?

Это звучит заманчиво, но я пока не заинтересован в насилии. Если он этого хочет, то давайте, на хер, начнем.

— Ты уверен, что хочешь начать эту войну?

Ал смотрит на меня настолько спокойно, насколько может:

— Не я ее начал.

Отлично. Отлично.

— Слушай ты, говно маленькое, - я понизил голос, чтобы он понял, насколько я серьезен. — Ты сам напросился. А потом беги и жалуйся мамочке с папочкой, когда об этом пожалеешь.

Я нагнулся прямо к его уродскому лицу, но он ни на секунду не напуган. Вместо этого он повторяет свое предыдущее предложение:

— Я не боюсь тебя.

Раз он повторился, то и я делаю то же.

— А стоило бы. Тебе на хрен стоило бы.

И, с этими словами, я оставил его и его маленькую подружку и пошел в башню. Этот маленький ублюдок хочет поиграть… Что ж, посмотрим, как он пожалеет, когда я его уничтожу.

Потому что я это сделаю.

========== Глава 12. Роуз. В последний раз - не Роузи! ==========

Хэллоуин.

Это моя любимая часть года. Я люблю это, потому что это означает осень. Листья лежат по всей земле, воздух прохладный и бодрящий. Лучшее время года, хотя в Шотландии у нас его не так много. Но я люблю ту малость, что мы получаем, вот почему я люблю Хэллоуин.