Выученные уроки (СИ)

Кстати, тогда и Важная Весть Номер Три: я больше не боюсь говорить с Меган.

Не поймите меня неверно, я не делюсь с ней секретами, мы не ведем задушевные беседы и все такое, но с тех пор, как у нас начались эти еженедельные патрули, я, наконец, дошел до той точки, когда могу говорить с ней и не боюсь при этом от страха блевануть. Это на самом деле большое достижение, если вы вспомните, что я пытался заговорить с ней лет пять. Я должен быть осторожен, тем не менее, потому что я начал говорить о ней все чаще и чаще, и, думаю, люди скоро догадаются. И я определенно этого не хочу, потому что хоть я и могу с ней разговаривать, я не хочу, чтобы она знала, что я на нее запал (убейте меня, я говорю, как девчонка).

Не знаю, что с этим делать. Я абсолютно ни за что не скажу ей, что чувствую, потому что это самая ужасная вещь, которую я могу себе представить. Мой папа однажды сказал, что пригласить пятнадцатилетнюю девочку на свидание ему было страшнее, чем сразиться с Волдемортом, и я ему полностью верю. Это просто охренительно пугающе. Роуз говорит, что я должен набраться храбрости и сделать что-то, потому что Меган «больше не западает на Джея-Ди», но ей легко это говорить, потому что это она пятнадцатилетняя девчонка. Она, наверное, понятия не имеет, насколько они все ужасные.

Но однажды наступит время, так? Ага. Однажды.

Важная Весть Номер Четыре: Квиддич. Первый матч сезона. Гриффиндор против Равенкло.

Знаю, я сказал, что буду болеть за кого угодно, кроме Гриффиндора, но я не могу себя заставить. В конце концов, это не вина остальной команды, что мой брат ублюдок, верно? И они были моими товарищами по команде, моими друзьями. И Гриффиндор — мой факультет. Так что, если бы я заявился на матч, одетый в голубое, а не в красное, меня стали бы презирать всю оставшуюся жизнь, а давайте посмотрим фактам в лицо — мне нужна любая возможная поддержка, когда речь заходит о социальной части жизни…

Так что вот он я, иду к квиддичному полю с остальными моими друзьями — что-то, чего я не делал с первого курса, минус один матч на четвертом, когда я долечивал сломаную руку, поэтому мне пришлось пропустить. Странно идти на матч, в котором играет Гриффиндор, и направляться не в раздевалки. Я определенно не рад этому, но это оказалось не так плохо, как я думал. Я вроде как примирился с этим и теперь просто надеюсь, что Гриффиндор себя покажет (но я все еще надеюсь, что Джеймс облажается на глазах всех этих скаутов, что заявятся на матч).

Роуз снова счастлива. Она практически взбежала на холм по дороге на матч. Думаю, это потому, что она узнала, что у нас будут пробные СОВы через две недели. Она единственная, кто, как кажется, этому был рад, когда вчера объявили об этом, и с тех пор не перестает улыбаться. Да, это в ее стиле — радоваться экзамену, пусть даже и пробному. Она смеется о чем-то с Меган, они идут в нескольких шагах впереди меня. Я иду чуть сзади с Алленом, который, конечно, все еще мечтает о Роуз, несмотря на то, что она ему отказывает снова, и снова, и снова, к тому же она поклялась навсегда завязать с парнями. Он странный пацан, этот Аллен, не совсем долбанутый, но и не совсем нормальный. Если бы это была не моя кузина, на которой он так пугающе помешан, я бы его пожалел.

Трибуны были уже прилично заполнены, когда мы до них дошли. Все пришли на квиддич, даже с тех факультетов, которые сегодня не играют. Я не удивлен, что вижу больше синих флагов, чем красных. Общеизвестно, что Гриффиндор в этом году - лучшая команда, так что понятно, что все остальные факультеты будут болеть против них и надеяться, что это уменьшит их шансы на выигрыш. Ну и ладно. Гриффиндор к этому привык и нас (их) специально тренировали не обращать внимания на публику. Тоже мне, большое дело.

Роуз повернулась и побежала назад ко мне:

— Твоя мама здесь, — сказала она, взглянув на Аллена и вздернув нос, когда он обалдело на нее уставился.

Я посмотрел на трибуну для гостей и попытался найти маму. Она сказала, что она может прийти, но у нее намечен матч Падлмера, который она должна будет осветить. Думаю, она нашла кого-то другого, кто это сделал бы, потому что я вижу ее сидящей в третьем ряду, рядом с Невиллом. Меня на самом деле не беспокоит, когда мама заявляется в школу (обычно для квиддича), потому что она умеет быть незаметной. Она знаменитая и обычно легкозаметная, но, когда она приходит в школу, она проскальзывает очень тихо и изо всех сил старается смешаться с толпой. Когда приходит папа, тут, конечно, другая история, потому что ему просто невозможно смешаться с толпой. Его всегда замечают, и тогда люди начинают за ним гнаться, а дети начинают на него глазеть и просить автографы и всякие вещи. К счастью, он сейчас уехал из страны (в Венгрию, вроде), так что тут сегодня только мама. Я хотел притвориться, что не вижу ее, но она нас уже заметила и машет рукой. Роуз радостно помахала ей (как потрясающе вовремя к ней вернулось хорошее настроение…) и помчалась в ее направлении. У меня не было выбора - только идти за ней.

Мы дошли до трибун, и я едва поспевал за Роуз, пока она прыгала вверх по лестнице через ступеньку. У нее ноги длиннее моих, поэтому ей легко, но я, наконец, догнал ее. Мы пробрались сквозь группу учителей, которые сгрудились у двери, и даже вроде кого-то толкнули. Они даже не заметили - были погружены в какую-то беседу. Роуз добралась до моей мамы первой, но я был прямо за ней. Мама улыбнулась и крепко нас обоих обняла. Мне не было стыдно, честно говоря, но мне не слишком это нравится. К счастью, мама знает это, поэтому не стала устраивать громкое шоу.

— Не думал, что ты придешь, — сказал я, облокотившись о перила. Роуз протиснулась на скамью между мамой и Невиллом.

— Ну, почти не смогла. Но потом все же уговорила Энн заняться Падлмером, — я кивнул, и она украдкой бросила на меня взгляд. — Ты говорил с Джеймсом? Он знает, что я здесь?

— Твои сыновья не разговаривают, — чинно проинформировала ее Роуз. Я попытался убить ее взглядом, но попытка не увенчалась успехом, потому что Роуз меня игнорировала. — Так что, если Джеймс и знает, что ты здесь, то не от нас. Я на стороне Ала, — без особой нужды добавила она.

Мама же покачала головой и сказала:

— Только представьте.

— И Джеймс — задница, кстати.

— Роуз, не могу поверить, - воскликнула мама в притворном шоке. — Я думала, он твой самый любимый человек на свете.

— Тетя Джинни, дразниться невежливо. Особенно, когда я знаю, что ты делаешь, — невозмутимо ответила Роуз, и мама рассмеялась.

Они хорошо ладят, мама и Роуз, куда лучше, чем Роуз и тетя Гермиона, с которой они ссорятся просто из-за всего. Это что-то вроде того, как Джеймс относится к дяде Рону. Я всегда думал, что, может, Роуз и Джеймс родились не в тех семьях, если бы они родились в одно время, я решил бы, что их перепутали. Но, скорее всего, просто легче иметь дело с дядями и тетями, чем с родителями, потому что у теток и дядей есть какая-то власть, но не им приходится разбираться с проблемами. Я думаю, однажды все устаканится. Папа и Джеймс вовсе не не ладят, у них просто мало общего в характерах. Роуз и тетя Гермиона… Ну, вот они не ладят. Но они ладили, когда Роуз была маленькой, я имею в виду, так что, когда Роуз перерастет свои подростковые тревоги, они снова будут нормально общаться. Я думаю, Роуз сильно отличается от того, какой ее мама себе воображала, когда представляла, какие у нее будут дети. Она, наверное, думала, что они будут вежливыми, положительными, разумными и потрясающими. Ну да, Роуз потрясающая… Но она громкая, своевольная, очень темпераментная и, вообще, подросток. Она влезает в проблемы, ругается, кричит на людей… Короче, делает такое, чего я не могу представить, чтобы тетя Гермиона делала в ее возрасте. Ее, наверное, шокирует, что у нее вырос такой ребенок.

— Я слышала, у тебя были проблемы, — приподняла мама брови, посмотрев на Роуз, которая только невинно пожала плечами.

— Не понимаю, о чем ты.

С другой стороны от Роуз хмыкнул Невилл, а мы все рассмеялись. Хорошо видеть его вне обычных школьных занятий, потому что это заставляет все выглядеть нормальным. Он не вмешивается, и мама продолжает: