Выученные уроки (СИ)

Черт.

Вот, пожалуйста, я опять вырубаюсь. Мне надо сконцентрироваться. Я изучаю инструкции на доске и смотрю на соседей по парте, чтобы проверить, готовы ли они хотя бы прикинуться, что им не все равно. Не готовы. Даррен рисует голую девушку с огромными сиськами на форзаце своего учебника, а Джастин строит глазки Сюзанне в противоположном конце класса. Это отвратительно просто, эти двое. Удивительно, почему они не сидят вместе, они едва расстаются кроме еды иногда и отбоя. Ну да, Сюзанна довольно симпатичная. Но она определенно не супермодель, и она точно не так красива, как Роуз.

Бессознательно я оглядываюсь на гриффиндорскую сторону и вижу, что у нее нет проблем с концентрацией на зелье. Она стоит у котла и методично отмеривает ингредиенты, прежде чем добавлять их. Она кусает нижнюю губу, сконцентрировавшись, и не замечает ничего вокруг. Ее кузен хмуро смотрит в книгу, определенно запутавшись (он хренов в зельях), а ее парень (я предполагаю, что парень, потому что они определенно так себя ведут в последнее время) откинулся назад на стуле, позволяя ей делать всю работу, пока он смотрит на ее ножки и задницу. Наверное, мне его не в чем винить.

Если бы у Джастина или Даррена были такие ноги, я тоже сидел бы и глазел, как они работают сзади. Роуз наклоняется вперед, чтобы заглянуть в котел, и ее юбка поднимается достаточно высоко, так, что можно увидеть заднюю часть ее бедер, и, черт, ну почему меня распределили на этот долбаный факультет, который сидит в другой стороне кабинета? Но это не мешает мне продолжать смотреть, конечно, но резкий грохот возвращает меня в реальность. Я понимаю, что грохот издал я, и смотрю вниз, и вижу, что флакон с настойкой морозника, который я держал в руках, упал и теперь лежит разбитый на полу. Все в классе остановились и уставились на меня.

Униженный, я немедленно падаю на колени под стол и начинаю собирать осколки. Монтегю подходит и велит мне оставить это, немедленно восстанавливает флакон, хотя настойка безнадежно пропала, разлившись по полу. Вокруг начали хихикать, когда я поднялся, и я не могу на них смотреть. Я ненавижу, когда люди на меня смотрят, а еще больше — когда они надо мной смеются. Многие в этой комнате встали бы и рассмеялись сами над собой, если бы разбили флакон, они ни за что не чувствовали себя так, как чувствую себя я. Как будто я в прямом смысле хочу умереть.

— Поздравляю, придурок, - шепчет Даррен, когда все, наконец, возвращаются к своей работе.

Я ничего не ответил. Я молча прошел к шкафу с ингредиентами и взял другой флакон. Я чувствую себя так, будто все на меня все еще смотрят, но я не знаю, выдумываю я или так оно и есть. Я иду, не поднимая головы, и возвращаюсь к котлу. Я заканчиваю подготовку зелья без других остановок. Оно получилось нормальным, мне кажется, так как Монтегю изучил его и не нашел ничего, чтобы покритиковать. Он многих критикует и даже называет некоторых гриффиндорских девчонок (не Роуз) «отвратительным недоразумением, которое не способно даже близко произвести нормальное зелье».

Единственный стол, кроме моего, который остается без критики, это стол, который делят Роуз, Ал и Дэвид. Похоже, Монтегю это расстроило, но, думаю, он не может открыто придумать что-то, на что можно было бы наехать. Не у всех на глазах, по крайней мере.

Роуз выглядит довольной собой, как всегда это бывает, и уходит из кабинета, держась за руки с Дэвидом, пока Ал собирает ингредиенты. Я думаю, что это дерьмово, но, конечно же, тут же это происходит со мной, и я обнаруживаю, что я один за своим столом, так как Даррен умчался из комнаты, словно у него штаны горят, а Джастин побежал к Сюзанне так быстро, как только смог. Я собираю все и гашу огонь, прежде чем сдать образец своего зелья профессору Монтегю. Он странно смотрит на меня, когда берет флакон и наклеивает на него этикетку.

— Ты должен быть аккуратнее, - проворчал он. — Эти ингредиенты нельзя так разбрасывать.

— Да, сэр, - отвечаю я и смотрю вниз на свои туфли, потому что снова чувствую себя сконфуженным.

Стараясь не обращать внимания на тех, кто может посмеяться на мой счет, я хватаю сумку и выбегаю из класса. Я просто хочу уйти куда-нибудь и спрятаться. Вот так каждый день, и я это ненавижу.

Я не понимаю, почему мне надо быть таким идиотом.

========== Глава 11. Джеймс, который это любит ==========

Мне всегда было интересно, за что девчонки любят секс?

Я имею в виду, ну серьезно, что они от этого получают? Особенно девчонки-подростки, потому что, скажем прямо, существует не слишком много парней-подростков, которые тратят достаточно времени, заботясь о том, чтобы девчонке было хорошо, если вы понимаете, о чем я. Я лично особого смысла в этом не вижу. Это довольно трудно, раз, и два — это охренительно утомляет. Я имею в виду, почему это должно быть так трудно? Для пацанов все проще — бум-бам-мерси-мадам, понимаете? Но с девчонками приходится трудиться, и чаще это того даже не стоит.

Так что да, мне интересно, почему это им так нравится. Это ведь немного грязно, так? Это ведь не какой-то лак для ногтей или розовые оборочки. То есть да, полагаю, можно сказать: “Симпатично смотрится твой маникюр, Сюзан” или “Эмма, какой шикарный розовый бюстгальтер”, если надо их немного ублажить. Но обычно это - много пота, много ругательств и много трущейся и шлепающей кожи. Выглядит как то, от чего любая девчонка вроде бы должна задрать носик и сказать: “Фу!”. Но они этого не говорят.

Не все из них, конечно. Всегда есть парочка жеманниц, который берегут себя для брака или ждут Единственного и тому подобная херня. Хрень собачья. Во многом потому, что я не верю в “Единственных”. Что вообще это значит? Люди говорят, что знания основаны на личном опыте, так где же я могу убедиться в этом? Полагается, наверное, посмотреть на моих родителей, понимаю. Да, они женаты уже миллион лет, ну и что? Это ведь не значит, что где-то на планете нет кого-то, кто подходит им лучше. Как они могут нести какую-то хрень про “Единственного”, если они не перезнакомились со всеми до единого во всем мире? Не могут. Никто не может.

Так что да, я считаю, что если ты ждешь “Единственного”, то, скорее всего, умрешь девственницей, потому что нельзя перезнакомиться со всеми людьми в мире и сделать выбор.

В любом случае, это неважно, потому что на каждую капризную малышку, ждущую “Единственного”, найдется парочка или больше желающих скинуть ее трусики по первому зову. И, слава богу за это. Я имею в виду, это ведь настоящая жертва для женщины — смириться со всем этим потом, ругательствами, трущейся кожей, чтобы парням перепал кусочек. Думаю, поэтому мужики тратят столько денег на всякое дерьмо вроде цветов и конфет — дайте женщинам то, что они хотят, в конце концов, они это заслужили.

Есть одна девчонка, Кейт Милтон… Она любит трахаться. Я не знаю почему, как я уже говорил, не понимаю, что она от этого получает. Но она это любит, правда любит.

Полагаю, я довольно хорош в этом деле, и она все время мне так говорит. Вот почему она возвращается снова и снова, я думаю. Кейт из тех девочек, которые такие милые, что почти чувствуешь себя виноватым, когда стягиваешь с них трусики. Она всегда такая игривая, и, не знаю, невинная, наверное. Но она определенно не невинная. Вас может ввести в заблуждение то, что она такая хорошенькая, с короткой блондинистой стрижкой и огромными голубыми глазами, но это неважно. Она и не из этих дрянных девочек, впрочем, этих шлюшек, которые дают всем подряд, они просто мерзкие. Мне эти девки не нравятся. Одно дело парню пробовать все подряд (надо же все проверить, прежде чем остепениться), но, когда это делает девчонка… Ну, это просто мерзко. Но нет, Кейт может и не невинная, но она не потаскуха или типа того. Она не вешается на каждый член в этой школе. Я ей нравлюсь, и меня это устраивает.

Кейт тоже хороша в этом деле. Ей правда это нравится, а ни что так не поднимает эго, как то, что девчонка дает понять, что ей это нравится (почему — до сих пор за пределами моего понимания). Она из тех девчонок, которых я бы согласился назвать своей девушкой, если бы собирался заводить девушку, чего я определенно делать не буду. Не верю, что следует себя ограничивать, пока не женат, во всяком случае (да и тогда, думаю, не такой уж грешок - выйти разок-другой развеяться). Но Кейт — довольно милая девушка. Она забавная и саркастичная, она больше похожа на одного из моих приятелей (хотя у меня нет привычки трахать моих приятелей, потому что они, знаете ли, парни, а содомия меня не привлекает…). Ну, вы понимаете, если бы девчонка действительно могла быть другом, то Кейт смогла бы. Но я не думаю, что парни и девушки могут дружить, не может быть, чтобы не было чего-то еще, что делает все это совсем не платоническим. Я просто в это не верю. Я имею в виду, да, мой отец вырос с девчонкой в качестве «лучшего друга», и это мерзость, да, но я не поверю ни на секунду, что он хоть раз не думал о том, чтобы ее трахнуть. Вы не можете проводить столько много времени с кем-то противоположного пола и просто-напросто полностью забыть о сексе. И, само собой, другой их лучший друг думал об этом более чем часто, если учесть, как у них все дело кончилось. И да, я не знаю, почему я сижу здесь и думаю об их интимной жизни, когда у меня даже рвотного пакетика под рукой нет, но я просто так сказал. Вот почему я не дружу с девчонками. И не завожу подружек.