Выученные уроки (СИ)

Но если бы вдруг захотел, Кейт Милтон была бы идеальной.

Она хочет встретиться со мной в кладовке на втором этаже. Вот что мне еще в ней нравится: она всегда идет прямо к цели. Другие девчонки всегда говорят что-то вроде «Давай прогуляемся вокруг озера» или «Не пригласишь меня на чай в Хогсмид?». Но не Кейт. Ей плевать на это дерьмо. Она просто хочет потрахаться без предварительного спектакля. Я ее за это обожаю.

Она передала мне записку во время обеда, где велела встретиться в одиннадцать. Уже без десяти минут и почти час, как объявлен отбой. Кейт не нужно об этом беспокоиться — она префект, и ей можно ходить по коридорам после десяти. А вот у меня нет этого миленького маленького значка, так что придется положиться на кое-что другое.

Господи, благодарю тебя за Лунатика, Хвоста, Бродягу и Сохатого.

Я стащил Карту Мародеров из отцовского стола, когда мне было тринадцать. Я узнал о ней только потому, что Тедди рассказал мне по секрету в то лето, когда закончил школу. Она была у него всю учебу, и он только-только вернул ее моему отцу. Он рассказал мне, куда папа ее положил и как ей пользоваться. Так что я пошел и стащил ее. Когда отец, наконец, понял, что она пропала, я прикинулся дураком, хотя не уверен, что сработало. И, хотя папа оставил все как есть, у меня теперь есть еще одно доказательство того, что он любит Тедди больше меня (он это всегда отрицает, но это очевидная ложь). Отец может и закрыл глаза на пропажу Карты и наверняка знает, что она у меня, но он никогда не давал мне ничего другого. А конкретно — Мантии. Если честно, он ее и Тедди не давал, во всяком случае, так я слышал. На самом деле папа утверждает, что ее вообще не существует, и это дерьмо собачье, потому что мой дядя сказал мне (тот дядя, который женился на своем «лучшем друге» и завел с ней троих детей), что она есть. Я знаю, что Мантия-Невидимка существует, и знаю, что папа ее где-то прячет. Я не знаю где, хотя Мерлин свидетель, я искал ее тысячу раз. Может, она хранится в сундуке Ала. Я бы ни на секунду не удивился (отец и его любит больше).

Я всегда прячу Карту, потому что не хочу, чтобы кто-нибудь о ней знал и пользовался, когда меня нет рядом. Даже мои самые близкие друзья не знают о ней. Прямо сейчас я держу ее между страницами учебника по Трансфигурации, и мне нужно убедиться, что мои соседи не обращают внимания на то, что я делаю. Большинство их внизу, здесь только Брэмптон и Дерек, и они впопыхах царапают эссе по Зельям. Я тихо бормочу заклинание, открывающее карту, и смотрю, как повсюду появляются имена, в основном сконцентрированные в общежитиях. Только несколько человек ходят по коридорам, несколько префектов и несколько нарушителей, шатающихся после отбоя. Оказывается, сегодня дежурство моего брата, потому что они с Меган Томас идут в крыле рядом с кабинетом истории. Я знаю, что это какое-то префектское дерьмо, потому что у Ала ни за что яиц не хватит пройтись рядом с Меган по своей воле. Он боится ее до усрачки, и это довольно смешно, но, в то же время, немного неприятно.

— Куда идешь? — спросил Брэмптон, когда я положил Карту в карман и принялся зашнуровывать кроссовки.

— Трахну Кейт Милтон, — беззаботно ответил я. Дерек и Брэмптон с пониманием улыбнулись. — Так что увидимся позже, окурки. Не ждите!

Я сверкнул своей фирменной улыбкой и сбежал вниз по лестнице.

Общая гостиная была еще заполнена, и я совершил ошибку, когда прошел мимо кресла, которое моя кузина делила со своим новым бойфрендом. Я почувствовал тошноту, когда случайно заметил там язык:

— О, хрена ради, найдите себе комнату, — сказал я с омерзением.

Роуз остановилась и лениво посмотрела на меня.

— Уже одиннадцать часов, — многозначительно сказала она.

— Да, идиотка, знаю, спасибо большое, — с сарказмом ответил я.

— Надеюсь, тебя поймают и отчислят, — сказала она, даже не трудясь сменить вялый тон своего голоса. Ее парень, Дэвид, казался полностью обалделым, явно все еще переживал ту секунду, когда у него в горле был девчоночий язык.

— Надеюсь, однажды ты узнаешь, что тебя удочерили, и переедешь жить к своей настоящей семье в зоопарк. В Австралии, — добавил я на всякий случай.

Роуз это не впечатлило:

— Ты такой ребенок.

— А ты такая дряннолицая стерва.

Дряннолицая стерва? Серьезно?

Роуз определенно точно так же отнеслась к этой жалкой попытке оскорбления, потому что она прыснула и закатила глаза, а потом вернулась к Дэвиду.

Черт. Роуз — один. Джеймс — ноль.

О, прекрасно. Ну и ладно. Меня ждет одна ненасытная девочка, так что я оставил эту тошнотворную сцену и вышел в коридор. Согласно Карте, я не должен встретить проблемы по дороге на второй этаж. Я продолжаю следить, тем не менее, нельзя ведь быть всегда точно уверенным. Когда я, наконец, дошел до нужного чулана, Кейт уже сидела там на ящике и барабанила ногтями по крышке. Они накрашены, ее ногти, я имею в виду, но не розовые, как у большинства девчонок, они серебристо-голубые. Они подходят ей больше, чем розовые, кстати.

— Ты опоздал, — заметила она, разглядывая меня без особого интереса.

— Я здесь, — ответил я. Не имеет значения, что я опоздал, она все равно ждала бы меня хоть всю ночь, и она это знает.

— Хорошо, — усмехнулась она и встала. — Я уже собиралась начать без тебя.

Вот так вот.

Я хотел предложить ей сделать это и начать, а я пока посмотрю, но слова пропали где-то между моим ртом и ее языком, когда они соединились, прежде чем я успел подумать.

Я люблю эту девчонку. Серьезно, люблю. Я имею в виду, не так люблю, нет, я люблю то, какая она прямая, и не ждет, пока я возьму все под свой контроль. Она просто знает, чего хочет, и берет это. И она в этом хороша.

Кладовка, наверное, не самое лучшее место для секса, просто чтоб вы знали. В идеальном мире есть кровати, удобные матрасы и мягкие подушки. Но все же, в школе полной подростков, отбоев, соседей по комнате, учителей, префектов… Короче, кладовка — как раз что надо.

Она, наверное, действительно соскучилась, потому что мне не пришлось делать вообще ничего. Она стянула с меня рубашку и толкнула к двери, прежде чем я вообще понял, что происходит. Свою рубашку она тоже стянула. Она так часто делает, кстати. Многие девчонки думают, что лучше, когда ты их раздеваешь, но Кейт не видит в этом смысла. Ее волосы, довольно короткие, взмокли и прилипли к голове, она стягивает с себя футболку и бросает ее рядом с моей.

Я, наверное, один из немногих парней в мире, который предпочитает бюстгальтеры голой груди. Не поймите меня неправильно, сиськи — это мило и все такое, но бюстгальтеры… Не знаю, это просто сексуально. Мне нравится, как они выглядят и как игриво они смотрятся, как маленькие кусочки материи, что скрывают настоящие драгоценности или типа того. Я просто это люблю. Бюстгальтер Кейт ярко-зеленый, она никогда не носит простые черные или белые, как другие девчонки, у нее всегда что-то настолько интенсивно-яркого цвета, что аж дух каждый раз захватывает. И у нее симпатичная грудь, как раз подходящего размера - не маленькая, но и не чересчур большая. Я не слишком люблю огромные груди, как у этих моделей в порножурналах, меня такие просто не привлекают. То есть, мне вообще-то наплевать, главное, чтоб не выглядели, как мальчишки, а так, я люблю девочек всех категорий.

По шкале от одного до десяти в вопросах поцелуев я дам Кейт одиннадцать. Я имею в виду, да, трахаться с ней классно, но она потрясающе целуется. Она делает языком такие вещи, что вы и представить себе не можете, что такое возможно. Это еще и полезно, когда дело доходит до минета, но сегодня этого не будет. У нее вкус карамели, и я подумал спросить, не ела ли она сегодня конфет, но у кого есть время говорить, когда девчонка сосет твой язык и царапает своими серебристо-синими ногтями спину?

Быстро снимаем оставшуюся одежду — мои брюки и трусы, ее джинсы и трусики. И вот мы, полностью раздетые, в кладовке, в нескольких метрах от кабинета Трансфигурации, где нам обоим предстоит сдавать домашнее задание завтра, без пятнадцати девять. Это просто шикарно, скажу я вам. То, как трахается Кейт Милтон — это как Виктор Крам играет в квиддич. Совершенно безукоризненно.