School game (СИ)

Милкович присаживается рядом. Слышно, как дождь все ещё тарабанит по крышам, но сильнее пропускают в себе удары внутренности брюнета, будто соревнуясь с сильными каплями дождя. Йен сквозь темноту улыбается.

— Тебе идёт футболка моего брата, — Милкович кривится этим словам, но успокаивается. Странно, что он вообще не сбежал после всего этого.

— Оставим все как есть, да? — решается опять вернуться к этой теме и поинтересоваться мнением Микки.

— Как? — с непониманием спрашивает Микки.

— Бесчувственно, — спокойной говорит Йен, и снова смотрит этим испепеляющим взглядом. Будто это можно хоть как-то контролировать.

Они смотрят ещё пару секунд, устремивши свои глаза один на одного, и в порыве срывают с себя футболки, отбрасывая их в сторону.

Секс без чувств, это же звучит нормально? Тела горят, и они не могут не дотрагиваться до оголённой кожи, руки блуждают по всем открытым участкам. Галлагер стягивает с Милковича штаны и уже намокшие боксёры, и невольно смеётся.

— Ты чего? — спрашивает брюнет, сводя брови на переносице в очень странной позе.

— Нахер было одеваться вообще? — и Йен продолжает то, на чём остановился.

Два подростка в доме — это катастрофа, а если один из них — рыжий обмудок: все и всегда закончится именно этим.

Галлагер все ещё в спортивных штанах, и кажется, будто презерватив в кармане — приятный сюрприз от старшего брата. Он берёт нужную вещь в руки, и сам стягивает с себя штаны, пока Милкович уже невольно постанывает от одного лишь вида на большой агрегат парня. Йен смотрит пылающим взглядом на брюнета, и прикусывает губу от огромнейшего возбуждения, которое появляется от одного лишь Микки, который уже не знает, куда себя деть. Тянет руку к своей возбуждённой плоти, но рыжий недовольно смотрит на парня и заставляет только терпеть.

Галлагер, явно довольный стойкостью Микки, наконец-то оказывается сзади брюнета, который уже полностью наготове. Никаких поцелуев, не-а. Гандон полностью надет на большое достоинство Йена, и он через плечо тянется к тюбику смазки, который, естественно, есть в его доме.

— Ты полностью оборудован, — с улыбкой проговаривает Микки, становясь поудобнее, в предвкушении наполненности.

Галлагер не хочет причинить этим слишком много боли. Как и в первый раз, только теперь с нужной вещью, которая даст только самые наилучшие воспоминания о этой ночи. Рыжий обмазывает пальцы липучей жидкостью, и проникает сразу двумя в суженое колечко Микки. Идеальная жопа брюнета просто вызывала Галлагера прямо сейчас забить на все эти растягивания и войти, но нужно чтобы все прошло правильно.

— Да хватит, ты заебал, — прошипел Микки, чувствуя холодные пальцы у себя в анусе.

Галлагер ещё вводил пальцами, увеличивая до трёх, но Милковичу хотелось именно горячую плоть парня, а не холодные липучие пальцы внутри. Со чпоком вытащив длиннющие пальцы, Йен приготовился к самому главному. Он взял брюнета за бедра и короткими ногтями слишком сильно сдавил чувствительную кожу парня. Легонечко начал проникать внутрь, чувствуя, как дырочка раздвигается навстречу.

— Ебанный педик , — прорычал Микки, сжимая подушку от жестокого возбуждения, которое давалось миллиардами мурашек и головокружением.

Эти слова нисколько не были обидными, ведь он знал, что в этот момент чувствует брюнет. Раньше он слышал только молящие «Давай, котик» и остальные ласкательные, но Микки никогда не скажет хоть что-то похожее на это, поэтому «ебанный педик» — это не так уж и плохо звучит от человека, который сейчас снизу.

Галлагер стал делать все ускоренно, вызывая немые стоны у парня, тот всеми силами пытался удержать себя, но когда Йен вбился прямо в цель, чувство наполненности взяло вверх, и он протяжно застонал. Настолько громко, что люди, проходящие мимо, могли запросто вызвать полицию. Милкович послушно подавался назад, пока рыжий нашёл самую цель — простату, от одного лишь прямого попадания хотелось взвыть и разорвать волосы на себе. Настолько это приятное ощущение.

— Давай же, — просил Микки, прикусывая губу до крови.

Капли пота появились на лбу у Галлагера, который выполнял просьбу одноклассника, делая все под нужным углом, отчего все слегка кружилось от переполняющихся эмоций. Слишком уж тягостно и желанно это было.

Милкович был весь влажный, в глазах потемнело, старый диван лишь колыхался от каждого нового толчка.

Это все настолько неправильно, что аж тошно, но когда Йен рядом всё кажется таким, как должно быть. Когда он сзади, телом Милкович именно здесь, а мыслями далеко за пределами штата. Микки не готов делать все «бесчувственно» и при этом, пропуская через глотку охрипшие стоны. По крайней мере, он попытается, ведь для Йена все именно так и должно быть, иначе он точно испугается своих проявлений, смотря сверху на изогнувшегося Милковича, который своими громкими выдохами и вздохами выбивает того из обычного секса, относя это к чему-то запредельно изумительному

Комментарий к Домашние посиделки

ну, вот. как-то так закончились “домашние” посиделки у Галлагера.

Развязка подходит к концу, ребята, я жду ваших отзывов!х Спасибо за лойсы.

Ждите продолжение, но пока что не знаю, как скоро оно будет.

========== Манипуляция ==========

***

— Почему так быстро сбежал вчера? — спросил Галлагер, садясь рядом на стул, в слишком заполненной столовой.

Они переспали. Дважды. Йен явно дал понять, что не готов ни к каким серьёзным отношениям, потому что боится ответственности, а кто её не боится? Быть с кем-то — это значит отдавать кусочек себя, давать полную отдачу, быть рядом в болезни и в здравии. Нет, это все слишком уж серьёзно. Иногда чувства заносят тебя в огромную кучу неясности, хочется просто нажать на кнопку «стоп» и продолжать делать то, что делал до этого: мутить со всеми. Ибо у Йена всегда была позиция: «Что по кайфу, то и делаю». Но есть вещи, которые ты не можешь взять под полный контроль.

— Нужно было остаться и приготовить тебе завтрак? — улыбнулся Милкович, видя рядом с собой рыжего. Сегодня их предметы почти не совпадали, и увидеться можно было только в школьной столовке.

Не сказать, что Микки согласился на полное бесчувствие, потому что все это выходит из тебя постепенно, и куда ты это денешь? Он и сам побоялся того, что на вопрос Йена: «Нравлюсь ли я тебе?», он чуть не заорал: «Да, да, блять». Благо, все вывернулось как нужно. Он не показал себя влюблённым дебилом, а тот, в свою очередь, вроде ничего и не понял. Это же все очередная хуйня, которая, как всегда, закончится ничем.

— Нет, — коротко отрезал одноклассник, плотно рассматривая свой поднос. — Когда я первый раз сел с тобой в столовой, ты был не слишком доброжелателен, — подметил Йен, вспоминая тот раз и слишком уж дёрганного Милковича, который боялся представить себя, сидящего в школьной столовке, поедая сэндвич с сыром, любезно разговаривая с рыжим одноклассником. А сейчас это выглядит не так уж и плохо, верно?

— Мне тебя выгнать? — совсем по-доброму спросил Микки, поднимая одну бровь вверх.

— Вот ты сейчас флиртуешь со мной, — заметил Йен. Не сказать, что ему это все не было по нраву.

Милкович скривил лицо, откусывая огромный кусок и, жуя, вскинул палец к вверху с самым популярным жестом «среднего пальца». Йен пропустил короткий смешок и продолжил опустошать свою тарелку. Рядом с этим парнем, с первого виду, который точно смахивает на какого-нибудь отморозка, было странно хорошо.

— Ты гей? — тихо спросил Йен, зная, как Микки ненавидит все это в присутствии людей. Когда рыжий решил, что в любом случае его трахнет, он был уверен, что тот помешанный натурал или, ещё хуже, ярый гомофоб, но обычно такие парни легче всего поддаются напористому Галлагеру. Почему? Потому что это все для них впервой. Первые разы всегда привлекают своей загадочностью. Даже если все, что между ними было, можно отнести к самой глупой случайности, нежный и трепетный поцелуй говорит о другом, а секс во второй раз был точно не был ошибкой.