Звездный демон (СИ)

Мерсу раздраженно тряхнул волосами, потом быстро вышел из комнаты.

Когда муж наконец избавил ее от себя, Киа обхватила голову руками и горько заплакала. В висках у нее стучали слова Мерсу: о сыновьях, которых она ему родит. Кто знает, кого и на что она может ему родить?

Киа опять ощутила божественную ласку… убийственную ласковость руки, гладившей ее по животу. Наверное, то же самое Ра делал с ее сестрой, и Бекет не выдержала этого.

“Если узнаю, что беременна, я убью себя, - вдруг подумала Киа, ощутив решимость это сделать. – Или сбегу, чтобы мой ребенок не достался Ра!”

Она понимала, что ей теперь остается только ждать. Чего?

Когда Киа достигли вести об изгнании родителей, она рванулась было во дворец, но ее удержал муж: угрозами, едва ли не ударами.

- Не смей просить за них! Они преступники! – приказал ей яростный Мерсу. – Если не оставишь этих мыслей, я сочту, что и ты такая же!..

- Я не буду за них просить, - чистосердечно сказала Киа. Она знала, что умолять это чудовище в золотой маске бесполезно. – Я только хочу узнать, не осталось ли во дворце вещей моего отца, которые я могла бы забрать себе.

- Это проклятые вещи!.. – дернулся было Мерсу; но вдруг остыл. Жена сказала хорошо. Добро преступников должно доставаться праведным людям.

- Хорошо, иди, я тебе разрешаю.

Киа сдержанно поклонилась мужу, потом вышла – отдавать приказания рабам.

Пока она собиралась во дворец, в голове ее лихорадочно кружились мысли, которых Киа никак не могла ухватить: зачем она делает то, что делает? Чего хочет?

Потом Киа оставила раздумья и положилась на судьбу. Она просто не могла больше сидеть сложа руки.

Киа доставили во дворец на носилках, как и в прошлый раз. И, как и в прошлый раз, она оставила своих носильщиков позади и направилась ко дворцу. Может быть, пропустят?

Киа почти не надеялась на это; ее и не пропустили.

После случая с Менесом дворцовая стража смотрела в оба.

Киа побрела в сторону пустыни, чувствуя, что слезы наворачиваются на глаза – она вспомнила, как на этом самом месте они с Менесом чуть не предались любви; но что-то им воспрепятствовало. Как препятствует всегда.

Киа остановилась и огляделась; горячий ветер ерошил волосы, песок лез в глаза, и Киа раздраженно протерла их. Недалеко от дворца, вне ограды, располагалось сооружение, о назначении которого Киа знала давно: посадочная площадка для виман. Киа еще ни разу не приближалась к ней.

Сама не зная зачем, Киа побрела к квадрату каменных стен.

Ей хотелось хотя бы прикоснуться к мужской силе, к свободе. Ах, почему она не мужчина!

Стражник, охраняющий вход на площадку, вдруг угрожающе щелкнул копьем: на конце его раскрылся огненный цветок. Киа вздрогнула и остановилась, потом грустно улыбнулась.

Она могла бы продолжить путь – и идти, пока ее не застрелят. Почему нет?

Киа повернулась и побрела обратно, к своим рабам. Что у них за разум, интересно, вяло думала она. Наверное, место, которое полагается занимать разуму, у рабов занимает страх.

Кто в Та-Кемет не раб?

========== Глава 20 ==========

Спустя несколько месяцев Неру исполнилось пятнадцать лет, и он получил в пользование виману.

Сын дворцового стражника-“Хора” готовился в свой черед принять соколиную маску и копье, заступив на место отца, который уже утрачивал силу и лоск, необходимые для такой почетной должности. Охранители бога должны были сами выглядеть как боги, неподвластные смерти. А возраст отца Неру уже подходил к сорока годам – старость для служения божественной особе. Скоро его должны были удалить от двора и сослать в удаленный гарнизон: доживать свои дни на службе без маски, с обыкновенным луком и копьем. Хотя они едва ли пригодятся – вся Та-Кемет в таком страхе перед Ра и звероголовыми богами у него в подчинении, что и простым солдатам едва ли можно опасаться каких-нибудь выступлений.

Зато тем, кто когда-то состоял в страже Ра, была обеспечена сытая и бестревожная старость. Ра позволял им кормиться со своих земель, облагая поселян налогом в пользу воинов.

Хотя вся земля со всем, что на ней произрастало и кормилось, принадлежала Ра.*

Состарившихся отцов подпирали и молодые сыновья, заступавшие на их места в войске или страже. Неру знал, что скоро станет кормильцем своего отца, и служил усердно – и его быстрые успехи позволили ему добиться для себя особенных отличий. Летательных аппаратов у Ра имелось не так много, и пилоты особенно ценились. До соколиной маски Неру еще не дорос; но виману он начал осваивать заблаговременно.

Скоро ему предстоит облетать Та-Кемет, зорким соколиным глазом высматривая непорядок – и поражать мятежников небесным огнем, буде таковые найдутся…

А пока Неру упражнялся под руководством учителя, осваивая полет на чудесной машине над пустыней, делая все более широкие круги и опасные виражи, пугая шакалов и коз; но каждый раз к вечеру смирно возвращался на площадку, где птицы бога дожидались очередного полета под охраной божественных воинов.

Виманам велся строжайший учет – пожалуй, более, чем каким-либо другим аппаратам Ра. Это была техника, таившая в себе наибольшую опасность. Если бы Неру сбежал, улетев на доверенной ему вимане, и стражников, охраняющих эти аппараты, и его учителя немедленно бы казнили.

Не говоря о том, что таким поступком Неру убил бы своего отца, старого честного служаку.

Как Ра умел связывать людей - любовью, страхом и долгом!

Хотя, вероятнее всего, Неру просто не удалось бы сбежать таким образом. За ним в погоню тотчас устремились бы опытные воины-пилоты, обученные, помимо прочего, и сражениям в воздухе; Неру нагнали бы и сняли выстрелом, после чего, тем не менее, казнили бы и его учителя, и его отца.

Юноша, у которого наконец открылись глаза, слишком хорошо понимал все это, чтобы попытаться воспользоваться дарованными ему преимуществами.

Менес заканчивал подготовку в отдаленном северном гарнизоне – очень далеко от южной столицы. Вначале к нему относились с подозрением и неприязнью, зная, что дыма без огня не бывает: отрешению от почетнейшей службы в Мен-Нефер-Ра должна была быть причина. Но Менес показал себя таким исполнительным и стойким юным солдатом, что вскоре и на новом месте оказался на хорошем счету.

Причину ссылки он, глядя открыто и честно, объяснял происками завистников, ревниво относившихся к сыну знатного человека, которого ожидало блестящее будущее.

Ему не сразу, но поверили – после того, как Менес заявил, что будь он истинно виновен в преступлении против бога, его бы казнили. Почему, в таком случае, Ра поверил клевете и сослал сына начальника стражи, никто не задумался. Ведь Ра – всеведущ, разве можно обмануть его око?

Но люди, окружавшие Менеса, в большинстве своем не были склонны к размышлениям. Они не были подготовлены к размышлениям ни воспитанием, ни теперешней службой. Пища, волею Ра питавшая умы воинов в гарнизонах Ра, была очень скудна.

Когда Менесу исполнилось четырнадцать лет, он получил первое серьезное задание – зашумела полупустая деревенька поблизости, отказывавшаяся платить налог. Старики и старухи с детьми, на которых приходилось только несколько мужчин, заявили, что лучше умрут от копий, чем с голоду.

Эту деревню недавно опустошили по приказу Ра – самых сильных мужчин забрали на небо для добычи наквада. Оставшиеся селяне больше не могли платить Ра зерном в нужном количестве.

- Там их мало, - с пренебрежительной усмешкой сказал Менесу еще молодой и полный сил начальник гарнизона, “Себек”. – Они сейчас упрямятся только потому, что не пуганы как следует. Внушить им смирение легко, и ты пойдешь вместе с отрядом! Проверим тебя в первом бою!

Менес взглянул в уродливую крокодилью морду.

- Боя не будет, господин, - ясным голосом сказал он. – Много чести для такого отребья!