Звездный демон (СИ)

- Что?

- Менес, меня выдали замуж сразу после того, как мы поговорили с тобой тогда, - сказала она.

Менес некоторое время стоял как оглушенный. От лица его отлила кровь.

Потом он сжал кулаки.

- За этого Мерсу? – хрипло спросил юноша. – Почему ты согласилась?

Киа засмеялась.

- Ты разве не знаешь, что женщин не спрашивают? Меня выдали замуж, чтобы спасти этим союзом моих родителей, оказавшихся в немилости.

Киа лукавила, как лукавит всякая женщина, говорящая с мужчиной. Она не сказала, что согласилась на брак сама. Но Менес поверил ее словам сразу и всецело: юноша пошатнулся, потом сел на песок, не замечая, как тот горяч.

- О боги, - прошептал он. – Почему я не мог этого предотвратить! Я не позволил бы!

“Ты ничего не смог бы сделать, и никто не смог бы. Если бы я не стала женой Мерсу, меня взял бы твой великий бог”, - подумала Киа, уже не сомневавшаяся в этом. Да, демон делал с женщинами странные вещи, но он в них нуждался как мужчина, что Киа знала достоверно.

Но разве можно Менесу такое сказать? О скольких вещах не знают мужчины, еще меньше знают юноши. Они горячее женщин, но они бывают просты и чисты как дети… Женщина же редко бывает проста, еще реже - чиста…

- Менес, - сказала Киа.

Он поднял голову. В глазах было страдание.

- О, если бы я мог тебя отобрать…

- Ты бы сделал это? – спросила Киа.

- Да, - сказал Менес твердо. – Если бы я уже вошел в пору, я бы завладел тобой и взял тебя в свой дом. Твой муж не посмел бы воспротивиться, потому что я гораздо знатнее его!

“А ведь это правда”, - удивленно подумала Киа.

Но к тому времени, как Менес войдет в пору, она может уже стать матерью. Киа снова ощутила прикосновение руки бога к своему животу, и ей стало страшно чего-то неведомого.

Киа, охваченная жалостью и нежностью, села рядом с Менесом и придвинулась к нему. Он тотчас же прижал ее к себе; Киа оказалась у возлюбленного на коленях. Рука Менеса скользнула к ее затылку, и, притянув к себе ее голову, он жадно припал к ее губам.

Несколько мгновений они наслаждались губами друг друга, а Менес неловко, но ненасытно ласкал Киа, сжимая ее грудь, скользя руками по бедрам. Он проник ей под юбку, и тут Киа вырвалась.

- Милый, нам нельзя!

В глазах его были слезы.

- Я бы убил твоего мужа!..

- И этого нельзя, - прошептала Киа с сожалением. Она погладила Менеса по щеке, потом опять прижалась к нему. Юноша стиснул ее в объятиях с каким-то отчаянием.

“Так ли ты отчаешься, маленький мальчик, когда узнаешь правду, - мрачно подумала Киа. – Тобой сейчас владею я и твоя любовь, а о настоящих бедах ты ничего не знаешь!”

Она обернулась к Менесу.

- Я должна рассказать тебе, что я узнала о Ра, - прошептала Киа.

Он вздрогнул, хватка его ослабла.

- Говори.

В его глазах появилась готовность слушать.

“Он вождь, - подумала Киа, отчего-то гордясь Менесом, точно мать. – Он умеет подчинять себе свое сердце и делать то, что должно”.

- Менес, помнишь ли ты папирусы Хат? – шепотом спросила Киа. – Те, что я нашла в тайнике?

Менес сморгнул. Он забыл об этом, как о какой-то детской игре. Менес все еще не верил в могущество слова.

- Ты их прочла? – спросил он.

Киа обхватила его ладонью за шею, приблизила губы к уху и долго говорила шепотом. Она почти слово в слово пересказала юноше страшную повесть о порабощении людей и природе существа, которому они поклонялись.

Некоторое время после того, как Киа замолкла, они все еще сидели так – припав друг к другу, словно ища один в другом тепло и защиту, которые они не могли больше найти в мнимом солнечном боге.

Потом влюбленные посмотрели друг другу в глаза.

- Я должен увидеть все сам, - шепотом сказал Менес. – Я не могу поверить…

- Я закопала свитки в саду перед дворцом, - сказала Киа. – Под пальмой, отступив от нее на локоть.

- Под которой? – тут же спросил юноша.

Киа восхищенно улыбнулась.

- Под самой высокой, слева… Со стороны ограды, а не дворца…

- Я найду, - спокойно и решительно сказал Менес. Бледный и взрослый. Казалось, в этот миг он стряхнул с себя детство окончательно.

“Плохи те люди, которые не умеют быть как дети, - вдруг подумала Киа. - Кто умеет любить и верить так, как ребенок?”

Она снова обняла Менеса за шею, и они снова поцеловались. Киа с радостью отдалась бы Менесу прямо сейчас, но было нельзя…

- Я понял, зачем ты мне это рассказала и чего хочешь, - вдруг тихо произнес Менес. Он уже думал не о любви… А о чем?

О войне.

Молодые люди прочитали это в глазах друг друга.

Они поднялись, и Киа нежно стряхнула песок, облепивший смуглые ноги Менеса. Тот опять обнял ее и прижался к ней: руки словно запоминали ее тело.

- Мы скоро увидимся, - сказала Киа.

Менес улыбнулся.

- Да…

Соединенные руки еще долго не расставались.

Потом Киа тихо отняла руку и, повернувшись, пошла. Она должна была сейчас бояться мужа, бояться Ра: но она все еще ощущала в себе ту неодолимую силу, которую почувствовала в Менесе.

Она была женщиной, вдохновившей мужчину как обещанный ему дар. Она была лучником, нацелившим стрелу в солнце…

Киа остановилась, подняла глаза на светило и сжала руку в кулак.

Рабы, конечно, не отважились спросить ее ни о чем.

* Возлюбленная.

========== Глава 18 ==========

Менес все еще жил при дворце – в казармах, которые включал этот огромный комплекс. Менес еще не состоял в страже Ра и не был причислен ни какому гарнизону из тех, которые бог держал по всей стране, – он был пока еще слишком молод, хотя и являлся одним из самых знатных людей Та-Кемет и самых одаренных будущих воинов.

Менес жил с такой же молодежью: сыновьями приближенных Ра, готовившимися к воинской службе. Они все еще считались приближенными Ра, но уже не имели допуска к его божественной особе – такого, как дети-жрецы.

Из которых вышли почти все эти юноши.

За ними все еще приглядывали, но око Ра уже не следило за каждым их шагом, как за воспитанием детей. Отлучение от Служения имело свои преимущества.

Менес мог так же свободно, как и раньше, ходить по дворцовому саду, который почти не охранялся, – охранялись только стена, которой тот был обнесен, и все входы в дом бога. Но стражники ни снаружи, ни изнутри не могли увидеть, что делается в самом саду.

Юноша выполнил свое обещание Киа в тот же день, как только смог ускользнуть из казармы. Менес спокойно направился ко дворцу: его поведение ни у кого не могло возбудить подозрений. Он слышал, как играют дети вокруг: мальчишки шумели достаточно, чтобы отвлекать на себя внимание охраны, но были далеко от него. Прямо перед входом в дом Ра жрецы затевать свои игры не решались.

Менес легко отыскал пальму, о которой ему сказала подруга: это и в самом деле было самое высокое дерево из росших перед дворцом.

- “Отступив на локоть, в сторону ограды”, - пробормотал он.

Менес глубоко вздохнул, приблизился к пальме и присел: как будто решил под ней отдохнуть. Зоркие глаза обежали сад – за темными чешуйчатыми стволами пальм, зелеными пышными ветвями смоковниц мелькали тени играющих мальчишек, но дети были слишком увлечены, чтобы что-нибудь заметить. Никого из взрослых поблизости не было.

Менес решился: он приподнялся и тут же припал на колено, перекатившись из сидячего положения. Отмерив локоть от пальмы, он зачерпнул было землю, но тут же сообразил, что его локоть будет подлиннее локтя Киа. Вычислив на глаз разницу, Менес начал копать под деревом. Вернее, в отличие от осторожной Киа, юный воин в несколько гребков разрыл ее тайник. Сердце его ликующе забилось.

Папирусы были там, не тронутые ни человеком, ни тлением, как будто дожидались его.

Менес вытащил свитки, измазав руку по локоть: темная жирная земля забилась под ногти, и он с досадой понял, что его вид легко может вызвать подозрение. Юноша уложил папирусы под набедренной повязкой, измазав и ее землей.