Север помнит (СИ)

Рыцарь. И она готова была поклясться, что знает, кто это. Бриенна испытала одновременно облегчение, чувство вины и тревоги. Послышался лязг и плеск – в ржавый котелок наливали какую-то жидкость, потом шипение и треск – в огонь подбросили веток. Она даже не сопротивлялась, когда сир Хиль Хант приподнял ее, словно бревно, а Под принялся по ложечке вливать бульон ей в рот, будто птица, выкармливающая чахлого птенца.

Бриенна могла лишь открывать рот и глотать. Бульон был жидкий, но горячий; по крайней мере, у того зверя, которого им удалось убить, было достаточно мяса на костях, чтобы придать вареву хоть какой-то аромат. Она почувствовала вкус соли и костного мозга – нужно пить, чтобы восполнить потерю жидкости, - и взмолилась, чтобы сир Хиль не сильно утруждал себя уходом за ней. Мысль о том, что он заглянул под окровавленные шкуры, сделал свои выводы и понял, что девица не может страдать таким недомоганием, была слишком ужасной.

Бриенна с закрытыми глазами глотала бульон и поняла, что он закончился, только когда Под перестал подносить ложку к ее губам. Желудок сжался от внезапного приступа тошноты, и она была уже готова извергнуть все из себя, но ценой колоссального усилия сдержалась. Она не знала, может ли считать себя в безопасности. Они втроем снова вместе, вдали от виселицы леди Бессердечной, но где именно? Где-то в заснеженном лесу, а в горах уже вновь бушует буран. В этой чаще бродят волки. И они, конечно, учуют кровь, мясо и огонь.

- Миледи, - откуда-то сверху раздался голос сира Хиля, знакомый, но изменившийся – более хриплый и резкий. – Добро пожаловать обратно в мир живых.

Бриенна издала неопределенный звук; она не в силах была терпеть от него даже самые безобидные шутки. Ей понадобилось некоторое время, чтобы восстановить способность говорить, но наконец ей удалось выдавить из себя:

- Спасибо.

Он положил ее обратно на шкуры и уселся у огня.

- Благодарите Пода. О лучшем заике-оруженосце нельзя и мечтать, в чрезвычайной ситуации ему нет равных, хотя в остальное время толку от него никакого. Он пытался остановить кровь, но не смог найти рану. – В голосе Ханта звучал скрытый вопрос.

- Это лунная кровь. – Никогда раньше в такие дни ей не было настолько плохо, но сиру Хилю не обязательно об этом знать. Бриенне всегда казалось забавным, что закаленные в битвах воины, привычные к потокам крови, льющейся из всех мыслимых отверстий, становятся брезгливы, словно невинные септы, сталкиваясь с этой загадкой женского тела. Если мужчина будет неделю истекать кровью, он умрет. Она вспомнила, как когда-то давным-давно Джейме пошутил, - тогда они еще ненавидели друг друга, - что, должно быть, она убила Ренли во время этого своего недуга. Всем известно, что женщины во время лунных дней становятся опасными и непредсказуемыми. Нельзя давать женщине в руки оружие, когда у нее месячные.

О, Джейме, что же мы наделали. У Бриенны защипало в глазах. Никогда ей так сильно не хотелось забыть о Цареубийце, а после Харренхолла это желание посещало ее бесчисленное множество раз. Ей не хотелось вставать, дышать, двигаться и думать. Она просто лежала на земле, тихо умирая.

Сир Хиль кашлянул. Ей показалось, что рыцарь собирается произнести пространную речь, но он лишь тихо сказал:

- В десяти милях отсюда есть маленькая септа. Мы можем вернуться туда. Если вы согласны.

- Согласна? – с подозрением переспросила Бриенна. – На что?

- Принять мое предложение. – Слова сира Хиля не казались наглыми, наоборот, он говорил почти печально. – Миледи, у нас с вами теперь не так много вариантов. Выходите за меня, и я отвезу вас на Тарт и буду ухаживать за вами, пока вы не поправитесь. Может быть, со временем нам обоим удастся исцелиться. Вот что нам нужно, ведь жизнь всего одна. А если вы боитесь, что я буду вмешиваться в ваши дела, будьте уверены – после смерти вашего отца вы станете единоличной хозяйкой острова. Я буду доволен ролью консорта. – Он протянул руку, будто собираясь коснуться ее плеча. – Нам нужна спокойная, мирная жизнь. Мы будем заниматься нуждами вашего народа, обнажать меч в их защиту, если придется, растить сыновей и дочерей, которые будут смеяться вместе с нами у огня, которые оплачут нас, когда мы умрем, и сложат песни в нашу честь. Говорю вам искренне, я вижу свое будущее только таким, только рядом с вами.

- А я вижу свое будущее другим. И уж точно без вас. – Бриенна отвернулась.

Сир Хиль сокрушенно вздохнул.

- Миледи, вы слишком слабы, чтобы идти, не говоря уже о том, чтобы ехать верхом. Вы не можете продолжать эти поиски. Ради вашей жизни, если вы все-таки…

- Она должна. – Из-за обледеневших деревьев появился Подрик с охапкой веток. Он бросил на Хиля обвиняющий взгляд. – Сир, вы должны. Должны рассказать ей. О миледи. Не о ней, а о леди Сансе.

- О леди Сансе? – Бриенна сорвала с себя одеяло и села. Правда, тут же пожалела об этом, потому что ее с головой накрыла бурлящая тьма. Все тело словно взорвалось от боли, пронизанной воспаленно-красным, в ушах шумело, горло обжигала желчь, но даже это не смогло ее удержать. Бриенна осталась сидеть, сверля Пода взглядом. – Вы видели ее? Вы нашли ее? Где? Где?

Подрик, необычайно встревоженный, с громким хрустом уронил охапку хвороста и поспешно подошел к ней.

- Успокойтесь, миледи, пожалуйста. Сир. Мы… мы видели ее. Миледи. Сансу. Она ехала с… с… - Его слова перешли в бульканье, и по его удрученному виду Бриенна поняла, что все плохо. Да сохранят ее боги, неужели с сиром Шадриком? Если Санса все еще с полубезумным межевым рыцарем, который, не получив за нее выкупа, может выместить на ней злобу… женщина ведет свою битву на родильной постели…

Бриенна помотала головой, надеясь избавиться от боли, но легче ей не стало. Она схватила Подрика за плечи, уже готовясь перевернуть его вверх тормашками и вытрясти из него сведения о Сансе, но тут вмешался сир Хиль.

- Не вините парня за то, что он лишился дара речи. Я сам едва штаны не намочил, когда их увидел. Похоже, весна наступит прежде, чем он сможет все вам рассказать, так что я ему помогу. Леди Санса путешествует в обществе нищенствующего красного жреца, упрямого молодого кузнеца, тощего лучника-дорнийца и прочих членов некоего Братства без знамен под предводительством жуткого ожившего трупа ее леди-матери. Да-да, той самой леди Бессердечной, которая готова была нас всех повесить, если бы вы не согласились привести сира Джейме к ним на судилище.

Бриенне повезло, что она лежала, иначе она бы упала.

- Леди Санса… со своей матерью? – наконец выдавила она. Означает ли это, что клятва, данная Кейтилин Старк, больше не имеет силы, ведь вопреки всем вероятиям ее дочь снова вернулась к ней? Но леди Бессердечная – не Кейтилин Старк, и хотя после суда над Джейме она и позволила Бриенне уйти, в ее взгляде была негасимая, неутолимая ненависть. И вряд ли это стоит сбрасывать со счетов.

- Куда они поехали? – Бриенна не знала, как объяснить им, что теперь ей нужно забрать Сансу у ее матери и вернуть в Королевскую Гавань, чтобы спасти жизнь Джейме Ланнистера. Я поклялась вернуть ее целой и невредимой… но какой дурак этому поверит? Бриенне уже приходило в голову, что это ловушка, что люди Аррена хотят заполучить Сансу для своих целей – одним богам известно, каким, а потом просто убьют Бриенну и Джейме. Может быть, единственный способ вернуть Джейме свободу – просто сразиться с ними и оставить Сансу в покое. По крайней мере, с Братством она в безопасности. Но решение зависит от ответа на ее вопрос.

- Так что? – повторила Бриенна. – Куда они поехали?

Сир Хиль и Под обменялись сокрушенными взглядами, и наконец сир Хиль решился ответить:

- В Долину, - сказал он. – Они поехали в Долину. Они отпустили нас, взяв клятву, что мы расскажем об их местонахождении вам, и только вам. Если хотите знать, клятву мы сдержали. Но горную дорогу скоро заметет снегом, – скорее всего, уже замело, - а Кровавые Ворота заперты. Кроме того, до нас дошли невеселые слухи. Говорят, маленький Роберт Аррен мертв, и теперь всей Долиной заправляет лорд-протектор Петир Бейлиш.