Закрой глаза (СИ)

Потрясенно распахнув глаза, Кромешник смотрел на своего врага. Джек не шутил и не насмехался. Он знал, о чем говорит. И в груди Питча что-то сжалось, что-то невыносимо болезненное и острое. Оно вырвалось наружу яростным стоном, когда цепкие длинные пальцы короля кошмаров больно впились в плечи Джека.

Поцелуй духа тьмы был отчаянным, злым, от него веяло ненавистью и извращенным желанием. Джек замер, прикрыв глаза, по-прежнему крепко обнимая противника за пояс и ощущая вспыхнувший в сердце шальной восторг. Сейчас, на такой высоте, в морозном ночном небе, их могла видеть разве что Луна - но Джек знал, что Луноликий не станет препятствовать и даже деликатно отвернется.

Острые зубы Питча сжали нижнюю губу ледяного духа, и Джек удивленно охнул от нежданной боли. Впрочем, проступившую кровь Кромешник тут же слизнул кончиком подвижного языка. Ненависть Бугимена почти обжигала - и вместе с ней юный Хранитель улавливал чудовищную усталость древнего духа, его затаенную страшную тоску и ослепляющий голод по простым прикосновениям.

- Не смей, - прохрипел Питч, на миг оторвавшись от губ юноши, - не смей меня жалеть, Фрост!

- Не смей запрещать мне тебя жалеть! - парировал Джек - и едва не задохнулся от нового поцелуя, еще более долгого и жгучего, чем первый. Он, как выразился бы Николас, нутром чуял, что рассудок духа тьмы сейчас дрожит и бьется в хрупкой клетке воли. Если Бугимен не выдержит и сорвется, Джеку придется несладко. Прежде молодой дух ничего подобного не чувствовал, но опасность, что находилась рядом, неожиданно понравилась и даже опьяняла.

- Ненавижу тебя! - шипел Питч в кратких перерывах между поцелуями и укусами. - Ты маленький стервец, который умудряется вновь и вновь меня побеждать!

- То есть… - Джек хватанул ртом ледяной воздух. - То есть ты признаешь себя побежденным?

- И не мечтай, - злорадно отозвался его враг.

Рукав толстовки ледяного духа треснул от крепкой хватки Питча, та же участь миг спустя постигла и ворот черной мантии Бугимена. Эти поцелуи больше походили на маленькую битву. Губы Джека были искусаны в кровь, но его победа заключалась в том, что Питч не мог от него оторваться. Юноша обнимал его, прижимал к себе, с удивлением чувствуя, как горячо чужое тело под распахнутой одеждой. Костлявая грудь Питча часто вздымалась, и Джек мог дотронуться до нее ладонью и слышать лихорадочное биение сердца.

Небо заволокло черными тучами, повалил снег. Джек понимал, что надо остановиться, что здесь не время и не место для таких, гм, опрометчивых поступков. “То есть в более подходящей обстановке ты бы не возражал против ласк своего врага, доблестный защитник детишек?” - пискнул в сознании насмешливый внутренний голосок. И Джеку подумалось, что и впрямь не то чтобы очень против. Будучи духом, он как-то оставил в стороне всякую романтику, собственная пробудившаяся сила захватила его целиком. А теперь ему вдруг отчаянно захотелось чужой близости. Почти детское любопытство в его душе мешалось с непонятной пока еще ему самому страстью. Ему нравилось чувствовать дрожь Питча и его жажду, понимать границы его воли. А боль… Что ж, разве тому, кто однажды уже умирал, может еще что-то быть страшно?

Неизвестно, как далеко зашла бы эта внезапная вспышка, но коню Кромешника, кажется, надоело, что на его спине творятся такие непотребства. Коротко и зло заржав, кошмар встал на дыбы и скинул увлекшихся всадников вниз. По счастью, на крыше уже успело намести неплохой глубокий сугроб. Вот в него-то и шлепнулись оба духа. Джек лежал на спине и смеялся, не обращая уже внимания на ругань Питча и обиженное фырканье кошмара. Да уж, вот и покатались!

Судя по тому, как Кромешник сжимал кулаки, Джека точно не ждало ничего доброго, но, к счастью, в этот момент сверху послышался зычный окрик:

- Эй, там, поберегись!

Сани Северянина приземлились точно рядом с Джеком, и Кролик мгновенно спрыгнул в снег, держа наготове бумеранги.

- Эй, приятель, поверить не могу, что ты опять устроил метель на Пасху! - воскликнул он. - Это и в первый раз было не смешно, между прочим!

- Ну извини, не удержался, - честно ответил Джек, поднимаясь и отряхивая пострадавшую одежду. - Мы немного не сошлись во взглядах, знаешь ли.

Кромешник отступил в тень под взглядами Хранителей. По крайней мере, в этот момент его с Джеком мысли совпадали: они оба лихорадочно размышляли, как много успели увидеть Санта со своими спутниками. Впрочем, Питч быстро пришел в себя. Еще не хватало начать оправдываться перед собственными врагами!

Фея спрыгнула на снег и от души обняла Джека, чмокнув его в щеку.

- Надеюсь, мы вовремя, - шепнула она. - Николас боялся, что вы тут друг друга поубиваете.

- К тому шло, - совершенно серьезно согласился Джек. Он выпрямился, одернул куртку и обратился к Хранителям: - Спасибо, что пришли, ребята. Думаю, нам всем нужно тихое местечко, чтобы поговорить. Питч, ты не будешь против гостей?

- Я против, - буркнул Кромешник. - Хватит устраивать из моего подземного царства место для посиделок!

- Если ты еще не заметил, парень, преимущество не на твоей стороне, - хмыкнул Санта. - Мы приехали не воевать, раз уж ты не обижаешь Джека. У нас есть для тебя одно предложение, и в твоих интересах его выслушать и принять.

Питч затравленно огляделся по сторонам. Его конь, взъерошенный и усталый, опустил голову. Возле саней стоял Северянин, опершись на них локтем и подозрительно дружелюбно усмехаясь. Кролик и фея стояли рядом, нечего было и надеяться, что проклятущие мелкие зубные крохи промахнутся, не говоря уж об острых бумерангах. А главное, за спиной Питча уже деловито разминал коротенькие пальчики Песочник, явно готовый в случае неповиновения приложить его золотой плетью.

Джек дружески улыбнулся - и тут же, поморщившись, отер кровоточащие губы.

- Ладно, - сдаваясь, проворчал Кромешник. - Один разговор, и только.

========== 16. Принятие решений. ==========

Хозяин маленького бара на окраине города привык закрывать свое заведение далеко за полночь. Последние клиенты, слегка покачиваясь от выпитого пойла, расходились по домам - у кого эти дома были, конечно, - и только тогда хозяин вешал табличку “Закрыто” и занимался уборкой. Жизнь приучила его быть флегматичным и терпеливым, даже когда пьяные посетители начинали дебоширить и ломать мебель. Он просто ждал, когда они закончат драку, а потом при помощи двух своих сыновей, трудившихся в баре вышибалами, хватал тех, кто не мог подняться, и вычищал их карманы дочиста в счет понесенных убытков.

Не то чтобы маленькое заведение процветало, в таком районе и с такой клиентурой особо не пошикуешь, однако стабильный приход долларов в карман бармена и его семейства ощущался.

Той ночью вовсю лил дождь, матросы и местные забулдыги засиделись дольше обычного. Вечер прошел относительно тихо, даже не было ни одной драки, и папаша Дринк, как в шутку называли бармена моряки, собирался уже закрывать заведение и выгонять поздних клиентов на улицу.

Дверь бара вдруг скрипнула на промокших петлях, открывшись ровно настолько, чтобы пропустить вошедшего старика. Он был невысок и грязен, да к тому же промок насквозь. Дождевая вода так и лила с его парусиновой куртки. Оставляя за собой мокрые и грязные следы, старик дотащился до стойки и сел на скрипучий стул.

- Гляди-ка, это же старый Сэм! - крикнул кто-то. - Тебя не было видно эти пару дней, приятель! Что это ты, напился уже где-то?

Поздний гость сидел неподвижно, опустив голову. Видавшая виды моряцкая фуражка была низко надвинута на его лоб, так что лица было не разглядеть. Хозяин бара, стоявший за стойкой ближе всех к старику, услышал низкий, хрипловатый голос: