Закрой глаза (СИ)

Джек быстро учился. Он почти сразу понял, что здесь, в темноте, не имеет значения, кем они будут потом, когда свет дня коснется их лиц. Здесь Питч принадлежал ему - со всеми его язвительными комментариями, сдержанными стонами и затаенной злобой. И Джек точно так же был его. Так зачем скрывать то, чего хочешь? Тьма всегда дает свободу, даже если забирает жизнь.

Он нагнулся над чужими бедрами, коснулся губами налившихся, отяжелевших яичек. Наградой ему стало непроизвольное “О да…”, донесшееся сверху. Джек улыбнулся.

От Питча пахло землей, влагой и его собственным запахом, едва уловимым. Хранитель подумал, что это, наверное, запах темноты.

Продолжая двигать ладонью по члену короля кошмаров, он опустил другую руку к себе между ног. Джек постигал эту тайну, открывал для себя новые эмоции и ощущения - и уже сейчас понимал, что ему не хватает этого, никогда не будет хватать.

- Легче, легче, - Питч зашипел, когда Джек в порыве энтузиазма сжал его член под головкой. - Перестань, Фрост, я и так еле сдерживаюсь…

- Не надо, - отозвался юноша. - Пытаясь меня убить, ты не сдерживался. Делай так, как надо. Я хочу касаться тебя.

Он ловил пряный, мускусный запах чужого тела, такого реального сейчас, дрожал и отчаянно, быстро ласкал член в своей ладони, одновременно гладя себя. Громко, прощально звякнули кандалы, бессильными змеями падая на камень пола, и Питч оказался вдруг над ним. Освобожденный, он повалил юношу на холодный камень, и тьма окутала их обоих, извиваясь чуткими щупальцами за их спинами.

Тьма пила их энергию, довольно вздрагивала от каждого стона, и Джек уже не помнил себя, толкаясь в длинные пальцы Кромешника. Он, кажется, кричал, но не слышал своих криков. Удовольствие - острое, неожиданное, - затопило его с головой. Он охнул, ощутив давление где-то за яичками, в очень чувствительном месте, и кончил, содрогаясь и вцепившись в плечи партнера.

Какое-то время после того, как дрожь унялась, Фрост лежал неподвижно, впитывая лопатками и спиной блаженный холод каменного пола. Потом лежать стало жестко, и он неловко поднялся. Вокруг было тихо, и Джека кольнула обида. Он что, ушел? Сейчас, после всего?

- Да здесь я, здесь, - тяжело вздохнула темнота. - Невозможный ты…

Питч не касался его, но был рядом, и отголоски острого удовольствия все еще заставляли вспоминать испытанное ими.

В зал они поднялись спустя полчаса, не глядя друг на друга. Джек завидовал спокойствию Кромешника, у него самого-то щеки горели от возбуждения и легкого стыда.

- Мусоргский меня побери, что это вы там делали? - изумился Санта, приподнявшись из-за стола. - Джек, на тебе лица нет!

- В этот раз он победил, - усмехнулся Питч, бросив быстрый взгляд на юношу. - Я согласен на ваши условия, Северянин. Но в следующий раз ты так легко не отделаешься, Фрост, учти.

Джек кивнул, не в силах выдавить ни слова, и поймал себя на мысли, что будет ждать следующего раза.

========== 18. Вдали от мира. ==========

Старый поезд грохотал по мокрым рельсам. За окнами проносился редкий подлесок и крохотные фермерские домики. Поезд следовал из Нью-Йорка в Питтсбург, и пассажиры устало дремали в своих креслах. Вагон второго класса был не самым комфортным в составе, однако многим не слишком состоятельным гражданам выбирать не приходилось.

По коридору, покачиваясь в такт тряске поезда, брел высокий мужчина в грязноватой куртке и стоптанных сапогах. На его брюках был вышит крохотный якорь - но даже без этого легко было догадаться, что мужчина принадлежит к славной профессии рыбаков. На это безошибочно указывал запах рыбы, исходивший от него - от обломанных ногтей до всклокоченных волос, высовывавшихся из-под низко надвинутой кепки.

Ступая вразвалочку, как будто все еще шел по неустойчивой палубе, моряк добрел до окна и привалился к нему, кутаясь в свою дешевую куртку. Судя по всему, ему было холодно: он слегка дрожал и сгорбился, будто в полудреме.

- Сэр, у вас все в порядке? - проводник дотронулся до плеча моряка. Тот утвердительно что-то буркнул, даже не повернувшись. Решив, что это все-таки не его дело, проводник последовал дальше - и, возможно, этим спас себе жизнь.

Моряк проводил его недобрым взглядом. Зрачки его налились краснотой, но с болезнью это не имело ничего общего. Ни у одного больного в мире не светятся глаза.

- Голод, - пробормотал моряк, ухватившись за раму. Крепкий металл под его пальцами крякнул от напряжения. - Хочу есть, жажду сильного тела, которое сможет вместить меня.

Состояние голода терзало Фенрира с давних времен, едва он появился на свет. Тысячи лет, проведенных вне досягаемости от мира, ничуть не улучшили нрав древнего волка. Он помнил времена, когда люди трепетали при одном его имени, когда северные народы верили в его приход - и в то, что с первыми шагами чудовищного зверя наступит конец мира.

Вернувшись в мир, который он так давно покинул, Фенрир обнаружил, что все изменилось. Древние боги прекрасно умерли и без его вмешательства - или же ушли так далеко, что дела Мидгарда* перестали их интересовать. И старый волк вдруг оказался не у дел.

Впрочем, горевать по этому поводу он не стал. Мир был почти беззащитен, в нем не осталось тех, кто помнил бы угрозу пришествия Фенрира или верил бы в это на самом деле. Бесчисленные поколения выросли, не зная старых богов и не особенно веря в новых.

Если бы не эти новоявленные Хранители, мир уже сейчас упал бы к ногам волка, а он мог бы жрать и жрать без остановки, пока бушующий внутри пожар не успокоился бы. Неприятным сюрпризом стало появление вместе с Хранителями существа почти столь же древнего, хоть и не настолько могущественного. Во времена, когда старые боги правили Севером, у этого создания не было ни имени, ни тела, он появлялся в виде огромной тени и проникал во все дома, питаясь страхом. Фенрир помнил его - вечный предатель и хитрец, который умел выживать, даже разорванный на куски.

Разве справедливо, что эта тварь выжила, когда боги куда более могущественные оказались повержены и забыты? Старый хозяин тьмы и кошмаров получил имя и стал известен, в него и впрямь верили - в отличие от Фенрира.

Волк посмотрел на руки, которые сейчас принадлежали его временному пристанищу. Чтобы выжить после того, как Луноликий и Питч нанесли свой удар, древнему богу пришлось использовать тела смертных. Увы, люди не очень-то приспособлены для того, чтобы вмещать в себя две души сразу. Они почти сразу умирали, а их тела, поддерживаемые волей Фенрира, начинали разлагаться.

На ладонях давно уже расползлись трупные пятна. Кое-где кожа шелушилась, из-под нее проглядывало черное мясо. Крови, конечно же, не было, она давно свернулась. Еще день-другой - и даже вонь рыбного района перестанет скрывать запах гнили.

Фенрир побрел дальше по коридору. Мерный стук поезда казался приглушенным, человеческое ухо не воспринимало его так остро, как волчье. Он поморщился. Пора искать себе новое пристанище, и как можно скорее.

- Эй, - он поймал за рукав проходившего мимо мужчину, спешившего в свое купе. Человек был в приличном костюме, при галстуке и чисто выбрит. - Приятель, я новичок в этих краях, не подскажешь, куда идет этот поезд?

- В Питтсбург, приятель. Купи себе карту, - нетерпеливо посоветовал мужчина и хотел уже идти дальше, но угрюмый моряк загородил ему путь.

- Я же всего лишь прошу подсказать мне маршрут, - он улыбнулся. - Впрочем, неважно, я сам все узнаю. Спасибо, приятель.

Пассажир брезгливо отодвинул его с дороги и шагнул мимо. На его спину обрушился удар чужой руки, столь сильной, что мужчина с криком упал на пол. Он почти сразу перевернулся, собираясь хорошенько проучить моряка, судя по всему, намеренного поживиться его кошельком.