Герб Дружбы (СИ)

- Кстати, о Гербе – Встрепенулся Мишель. – Атенаис, вы не находили изумруд д’Артаньяна?

Улыбаясь, Атенаис сняла с шеи цепочку с кулоном, осторожно отщелкнула верхнюю крышку, и друзья увидели необыкновенной красоты и чистоты цвета изумруд. Атенаис сама вытащила его и положила на место на Гербе.

Они сидели и смотрели на представшую их взорам красоту. Наконец, они видели полный Герб, такой, каким он был изначально. Их не покидало ощущение, что одна из важных ступеней пройдена и теперь, там впереди, их ждет тайна, которая сквозь века была дарована им их предками.

Рене даже поймал себя на мысли, что ощущает рядом присутствие кого-то невидимого. Словно кто-то положил ладонь на его плечо и ободряюще сжал его. И он удивленно услышал собственный голос, слова сами собой срывались с губ:

- Теперь Герб снова стал единым. Но чтобы понять главное – его тайну – нам нужно найти завещание Арамиса. Мне кажется, что в нем будет разгадка или, по крайней мере, намек на то, куда нам двигаться дальше.

- Я согласен с Рене. – Кивнул Огюст. – Но где нам искать завещание? Насколько я понимаю, ты его в своем доме не обнаружил? – Посмотрел он на Рене. Тот отрицательно помотал головой.

- Кажется, я догадываюсь, где завещание... – Пробормотала Атенаис. Она усердно что-то вспоминала, морща свой очаровательный лобик.

Друзья терпеливо ждали.

- В музее я видела документ, похожий на завещание. Но я не успела его прочитать. Кажется, он был написан на латыни.

- Вот и повод вернуться в музей! – Обрадовался Мишель.

- Да. Там нам надо подойти к одному из кураторов экспозиции – Марку Фабиусу. Это он мне помогает с самого начала, как я занялась историей Ордена.

И, расплатившись за глинтвейн, они поднялись и направились навстречу новым событиям, загадкам и тайнам. Но теперь их было четверо, и они чувствовали то, что и их предки – они были один за всех и все за одного.

====== Глава 12. ======

ГЛАВА 12.

В которой мы понимаем, что настоящие друзья едины и в жизни, и в смерти.

Ночь уже давно накрыла Мадрид своим покрывалом, а Анри продолжал сидеть в комнате гостиницы, не зажигая свечей. В окно проникал мягкий свет от уличного фонаря, от которого камень перстня на пальце Анри переливался гранями. Анри сидел и смотрел на этот перстень, не отрывая глаз.

Он никак не мог прийти в себе после смерти Арамиса. «Почему, Господи... Почему ты подарил мне счастье встречи с отцом, которого я не знал столько лет, и тут же забрал его у меня...» – Думал он снова и снова.

Слез уже не было. Была только тупая боль в сердце. Она не покидала его все время, пока он и Иларио ждали доктора, чтобы тот подтвердил факт смерти Генерала Ордена, она терзала его и когда приехали представители Ордена, которым предстояло взять на себя правление, пока не будет утвержден новый Магистр. В одной части своего завещания Арамис уже определил своего преемника. Теперь оставалось его утвердить на всеобщем собрании Ордена.

Вторая часть завещания касалась мирской жизни герцога дАламеда. Поверенный герцога сказал Анри, что там многое касается его и попросил задержаться в Мадриде на несколько дней.

Сегодня днем к Анри приезжал посыльный от поверенного, который сообщил, что покойный Генерал Ордена в своем завещании пожелал, чтобы его кремировали, а прах был захоронен согласно завещанию его наследником и человеком, которому он передаст при жизни свой перстень. И поскольку все заметили этот перстень на пальце Анри, к тому же оказавшемуся и наследником дАламеда, то исполняли волю Магистра, не задавая лишних вопросов. Так же через день или два поверенный обещал лично встретиться с Анри и передать тому текст завещания.

В дверь постучали. Анри продолжал молча сидеть, никак не реагируя. Ему казалось, что вместе с отцом что-то умерло и в нем самом. Конечно, он понимал, что отец умирает, но все равно его смерть стала для него неожиданностью и шоком.

За спиной раздались тихие шаги. Кто-то зашуршал спичками и по комнате разлился мягкий свет от настольной свечи. Шаги уже послышались где-то совсем рядом. Анри поднял глаза и увидел Иларио. Тот сел на стул рядом с Анри. Какое-то время они оба молчали.

- Сеньор... – Нарушил молчание тихим голосом Иларио. – Последние двенадцать лет я служил герцогу и был предан ему, как верный пес Я так уважал и преклонялся перед ним, что был готов жизнь отдать за него. С его смертью..., – Иларио посмотрел на Анри, – с его смертью моя жизнь потеряла смысл.

- Я понимаю тебя, Иларио... – Анри постарался улыбнуться убитому горем секретарю отца, но улыбка не получилась.

- Я заметил, как отреагировал на ваше появление монсеньор. И я понял, что вы очень дороги ему и много для него значите. Это было видно по его взгляду, это подтверждается и тем, что свой перстень он отдал именно вам. И я подумал... Если вашей светлости будет угодно, я готов всю свою преданность монсеньору отныне перенести на вас.

Анри внимательно посмотрел на Иларио. Тот покорно и преданно ждал ответа юного наследника своего хозяина.

- Ты ведь не знаешь – кто я. Ты не знаешь меня и готов служить мне?

- Я привык не задавать лишних вопросов. Мне достаточно того, что вы обладатель перстня и наследник герцога. Если ваша светлость пожелает что-то мне сказать – ваша воля. Я же готов довольствоваться тем, что уже знаю и что видел.

- И ты последуешь за мной?

- Куда бы вы не приказали, сеньор. Меня ничто не держит более здесь.

- Разве ты не подчиняешься новому Главе ордена?

- Нет. У него будет свой секретарь. А я, оставаясь членом Ордена, отныне волен жить, где пожелаю, и служить, кому пожелаю.

Анри встал и медленно подошел к окну. Он вспомнил, как Иларио преданно и заботливо относился к его отцу. Как сам в тот вечер напомнил, что пора пить лекарство. Он и правда любил его отца и был верен ему. Так почему бы... Анри повернулся к Иларио. Тот по-прежнему сидел на том же месте и ждал его ответа.

- В таком случае, Иларио, мы остаемся здесь до момента передачи нам праха герцога и его завещания, а потом возвращаемся во Францию. Если, конечно, в завещании не будет каких-либо распоряжений герцога, которые потребуют нашей задержки в Испании.

- Как прикажете, хозяин. – Иларио подошел к Анри, почтительно опустился на одно колено и поцеловал перстень. – Будут ли еще какие-нибудь распоряжения сейчас?

- Ты где живешь, Иларио?

- Когда я служил герцогу, я жил в его апартаментах. Пока меня не гонят оттуда, но когда-нибудь мне пришлось бы искать новое место.

- В таком случае ты сейчас поезжай за своими вещами и возвращайся сюда.

- О, сеньор. Вам не придется долго меня ждать. У меня мало вещей, я обернусь меньше чем за час.

- Хорошо, Иларио. Иди... – Когда его новый камердинер уже подошел к двери, Анри окликнул его. – Когда будешь уходить сейчас, попроси хозяина что-нибудь сообразить на ужин. Откровенно говоря, я со вчерашнего утра ничего не ел.

- О, сеньор. У вас будет самый лучший ужин, какой может быть в этой гостинице в это время. – И Иларио, поклонившись, вышел.

Анри вернулся в кресло, в котором он сидел до прихода Иларио. Он снова посмотрел на подаренный отцом перстень. От появления Иларио в его жизни и обретения в его лице верного слуги Анри стало немного легче. По крайне мере, теперь рядом с ним был человек, который любил его отца. А значит, на преданность этого человека может рассчитывать и он, Анри.

На следующее утро, едва Анри успел позавтракать, прибыл посыльный от поверенного Генерала, который сообщил, что у дверей гостиницы Анри ждет карета, которая доставит его к поверенному.

Анри вместе с Иларио спустились за посыльным. Иларио почтительно открыл перед Анри дверцы кареты. Он всячески показывал Анри, что будет так же предан ему и так же будет заботиться о нем, как это делал по отношению к герцогу дАламеда. Едва они оказались внутри кареты, как Анри посмотрел на Иларио, сидящего напротив него, и сказал так, словно произносил самые обычные слова: