Север помнит (СИ)

За исключением дымящихся пальцев, Санса вся похолодела. Гарри и так должен был случайно погибнуть. Как только мы вступим в брак… а потом лорд-протектор, который поддерживал его во всем, женится на его вдове и установит надежное правление, как в старые времена. Никто и слова поперек не скажет. Это будет правильно, прилично, разумно…

Санса вовсе не была в этом уверена, но она с близкого расстояния наблюдала за Мизинцем многие месяцы. Совершенно ясно, что он все это затеял не ради благородного самопожертвования из любви к Кейтилин.

Обгорелые нетерпеливо переглядывались, и Санса попыталась подобрать слова.

- Мои спутники… - наконец произнесла она. – Если вы встретите их… я не хочу, чтобы они пострадали. – Она не знала, удалось ли ей своим поступком завоевать их уважение или поддержку, но нужно было пользоваться возможностью. – Приведите их ко мне… к Воротам Луны.

Горцы недовольно взглянули на Тиметта, очевидно, ожидая, что он воспротивится, но тот промолчал. Санса почувствовала что-то вроде облегчения – первое, что она испытала помимо боли. Вождь поднял голову и пристально посмотрел на нее.

- Ладно, - наконец сказал он. – Мы отведем тебя.

Санса была слишком благодарна, чтобы задавать вопросы или противиться огромному волосатому горцу, похожему на тролля, который подхватил ее ручищами, больше смахивающими на окорока, и закинул себе на шею, словно ягненка. Тиметт что-то рявкнул ему, и тот переместил Сансу на плечо. Дикари отправились в путь, и Санса закрыла глаза. Я не могу вернуться одна… мне нужна мама, мне нужно Братство… но что если ее безумный поступок сохранил жизнь только ей одной?

Обожженная рука нестерпимо болела, а беспрерывная тряска и сильный дух, идущий от ее верного скакуна, не добавляли путешествию приятности, но Санса была так измучена, что провалилась в лихорадочную дрему. Сменяя друг друга, медленно тянулись часы; невозможно было определить, сколько времени прошло, потому что облака и снежная пелена закрывали луну. Впрочем, для горцев, похоже, это была приятная весенняя ночка. Снега намело по пояс, но они пробирались сквозь сугробы без малейших признаков усталости.

Когда забрезжил серый рассвет, снегопад наконец прекратился, и весь мир оказался закутанным в белую фату. Снег глушил все звуки, к тому же у Сансы кровь шумела в ушах, так что она почти ничего не слышала. Обгорелые, перевалив через вершину горы, стали спускаться по узкой тропе, и хотя из-за тумана мало что можно было различить, Санса увидела знакомые места и с удивлением обнаружила, что они оказались на пустоши как раз над горной дорогой в лиге или двух от Ворот Луны. А это означает, что горцы дальше не пойдут. Там могут быть люди Аррена, люди Ройса…

Только Санса подумала об этом, как ее догадка подтвердилась. Обгорелый, который нес ее на плече, сбросил ее в снег.

- Дальше не идем, - объявил он. – Отсюда пойдешь сама.

Ноги свело судорогой, но Санса медленно встала.

- Когда я спущусь в долину…

- Скорее всего, те ублюдки найдут тебя. – Тиметт буравил ее взглядом единственного глаза – даже двумя глазами вряд ли получилось бы смотреть столь пристально. – Если нет, иди четыре мили направо. Придешь к замку.

- Спасибо, - от всего сердца произнесла Санса. – Мои спутники…

- Мы запомним твои слова. – На мгновение ей показалось, что Тиметт хочет едва уловимым жестом выразить уважение, но эта мысль угасла, едва зародившись. Вождь Обгорелых резко отвернулся. – Удачи, Красная Рука. – И с этими словами дикари растаяли в тумане, будто их и не было вовсе.

Санса зажмурилась и осенила себя знаком звезды, подумав, что ей потребуется вся божественная защита, какую только боги смогут ей дать. Она не имела представления, как спуститься с горы, не говоря уже о том, как преодолеть четыре мили до Ворот Луны, но назад пути не было.

Собравшись с духом, Санса стала спускаться. Каждый шаг был для нее мучением; с каждым движением все тело пронзала боль, словно в спину втыкали нож, а обожженная рука отказывалась служить. Санса запела, сначала про себя, потом чуть шевеля губами, потом тихим шепотом. В зимней тишине ее голос казался тонким и надломленным. Она пела песни со счастливым концом, которые любила с самого детства, про прекрасных дев и красивых рыцарей. Она пела о своих мечтах и надеждах, о снежном замке, который строила в Орлином Гнезде, когда появился Петир и поцеловал ее, а потом тетя Лиза попыталась убить. Песни, за которые она так долго цеплялась и которым так долго верила. Теперь они ее единственные друзья.

В конце концов она вышла на горную дорогу. Солнца не было видно – оно скрылось за Копьем Гиганта. Санса вглядывалась в укутанные туманом вершины, пытаясь рассмотреть Орлиное Гнездо, но ничего не видела. И все же она здесь. Наконец-то. Она вернулась в Долину. Одинокая девушка, стершая ноги, измученная и обожженная. Одна-одинешенька против заговоров, интриг и ядов.

Санса стояла посреди заснеженной дороги, слишком усталая, даже чтобы упасть. Она не верила, что Обгорелые действительно ищут ее разбойников или что они вернутся, чтобы помочь ей. Она даже не могла представить, что Братству и горцам удастся заключить сколько-нибудь прочный союз. И что на это будет время.

Времени не было. Нужно идти дальше. Санса с трудом переставляла одеревеневшие и дрожащие ноги. Она почувствовала запах дыма, и наконец, уже теряя сознание, заметила, как навстречу ей что-то движется, все ближе и ближе. Она никогда в жизни так не радовалась при виде кремово-голубых знамен дома Аррен, даже несмотря на то, что они, скорее всего, предвещали ее смерть или пленение.

Час спустя Санса Старк проехала под крепостной решеткой Ворот Луны, сидя в седле позади рыцаря, который подобрал ее на горной дороге. Сир Годфри Уэйнвуд, дальний родственник леди Аньи, без сомнения, мечтал о том, что получит горы золота за оказанную услугу. Он уже послал вперед одного из воинов, чтобы сообщить новости, и теперь Санса пыталась подготовиться к неизбежной встрече. Даже когда сир Годфри спешился в людном внутреннем дворе и помог ей спуститься с коня, она не чувствовала себя готовой. В ней ничего не осталось от былой уверенности, только страх.

- Алейна! – Миранда Ройс энергично растолкала глазеющую толпу и вовремя подхватила падающую Сансу под локоть. – Дорогая, мы так за тебя волновались! После того как этот мерзкий хорек Шадрик… мы все слышали…

Санса безмолвно кивнула. Она заметила, что теплый прием, оказанный Мирандой, не нашел отклика у остальных жителей Ворот Луны; люди смотрели на нее кто недоуменно, кто враждебно. Один из слуг открыто осенил себя знаком рогов, а другой пробормотал:

- Что, вернулась позлорадствовать?

Миранда гневно взглянула на них.

- Держите свою грязную ложь при себе, - заявила она, почти неся на себе Сансу сквозь толчею в теплый замок. – Кто будет распускать язык, пожалеет.

- Распускать язык о чем? – еле выговорила Санса. – Что такое?

- Ничего, дитя. Никто на тебя не думает. – Миранда сделала паузу. – Никто из тех, кто имеет значение. – По натянутой непринужденности в ее голосе Санса поняла: о чем бы Миранда сейчас ни говорила, она лжет.

- Что случилось?

Ранда не ответила. Она поднялась вместе с Сансой по лестнице в ее покои, плотно закрыла за собой дверь, сняла с девушки мокрую одежду и уложила в постель. Санса изо всех сил старалась не уснуть, чтобы дознаться, что произошло, но это было свыше ее сил. Она немедленно провалилась в сон без сновидений, похожий на смерть.

Прошел час, а может, целый день. Санса приподняла отяжелевшие веки. Сквозь оконное стекло пробивался бледный солнечный свет. Санса не сразу осознала, что ее разбудил тихий, но настойчивый стук в дверь. Она смутно надеялась, что это Ранда, но было ясно - это не она. Прежде чем Санса поняла, что это означает, дверь отворилась.

Она плотно смежила веки. Однако это не заставило его уйти.

- Милая, - наконец произнес лорд Петир Бейлиш. – Вернулась к нам из мертвых. Чудо-то какое.