Север помнит (СИ)

- Это имеет значение. Я сам выбрал, какой плащ мне носить, так же, как и Манс сделал свой выбор. Да, я больше не брат Дозора. Я и есть Дозор. Я и есть каждое слово клятвы. Ты тоже произнесла эти слова. Тебе они известны.

- Я произнесла их ради тебя. Думаешь, я принесла бы клятву, делающую меня вороной, пусть даже только по имени, ради кого-то другого?

Джон, казалось, удивился.

- Так много людей погибло, и у нас не было другого выбора…

- Правильный ответ – нет. – Вель подумала было, что, возможно, не стоит так откровенничать с неизвестным созданием, пусть даже таким знакомым на вид, но она уже не могла остановиться. – Тогда зачем ты меня украл? А как это еще назвать? Ты разлучил меня с моими людьми и держал в своем замке, словно пленницу, сколько тебе было угодно. Ты обещал, что не позволишь выдать меня замуж за поклонщика. Или мне просто повезло, что Вун Вун разорвал сира Патрека, пока я сама до него не добралась? Я слышала, что король Станнис предложил тебе Винтерфелл, имя Старка и меня заодно, а ты от всего этого отказался. И все-таки ты доверил мне найти одичалых, а после того как черное колдовство вернуло тебя из мертвых, первое, что ты сделал, – спас мне жизнь. Зачем? Чего ты хочешь? Кто ты?

И с этими словами, слишком расстроенная и разгневанная, чтобы думать об осторожности, Вель обеими руками толкнула его в грудь, достаточно сильно, так что он шлепнулся на свою бессмертную задницу. Пусть убьет, если хочет. Я не боюсь смерти. Но она решила, что будет отбиваться до конца. Она по-прежнему женщина из вольного народа, а он по-прежнему ворона.

Джон был ошарашен, и не удивительно. Похоже, он ожидал нападения только со стороны Иных, а про нее и не подумал; после этого случая Ночной Дозор вряд ли теперь до окончания своего существования – а этого, по-видимому, ждать осталось недолго, - позволит женщинам влиться в свои ряды, даже если совсем припрет. А если бы ты ожидал нападения со стороны Марша, все было бы по-другому. Обозлившись на саму себя, Вель расплакалась.

Джон со вздохом поднялся с земли. Впрочем, он даже не запыхался; у него не было дыхания, которое можно было бы сбить.

- А я и забыл, каковы женщины вольного народа, - пробормотал он, потом подошел к ней, распахнул плащ и обнял. Он стоял, держа Вель в объятиях, но не касаясь, а ветер переплетал ее пепельные локоны с его темными кудрями. Эти мгновения длились бесконечно, и Вель чувствовала, как слезы замерзают на ее щеках. Наконец Джон произнес: - Прости меня.

Простить его было бы благопристойным поступком, достойным настоящей леди, но Вель не была принцессой, хоть поклонщики и величали ее так. Она промолчала.

Джон, кажется, понял, что не стоит испытывать удачу, и больше не сказал ни слова. Вель слышала только звук своего прерывистого дыхания, – а его дыхания не было вовсе, - и вдруг поняла, что не знает, сколько времени прошло. Приглушенный голубой свет начал темнеть – видимо, дело к ночи. Но это не имеет значения. Ничто больше не имеет значения. Вся ее жизнь случилась как будто не с ней, а теперь с ее глаз спала пелена.

Джон, видно, почувствовал, как она судорожно выдохнула, выпустив из себя гнев, словно вино из проколотого меха. Его плечи дрогнули, как будто в ответном вздохе.

- Так ты расскажешь мне про Джейни? – тихо спросил он.

- Не хочу, - хрипло ответила Вель. – Она тебе не сестра… - Что он имел в виду, когда сказал, что лорд Эддард ему не отец? Что с ним произошло, что такое он узнал? – Но она выстрадала столько, что твоей сестре и не снилось. Кстати, ее спас не Манс. Это сделал Теон Перевертыш.

У Джона был такой вид, будто она ударила его по лицу.

- Этот… этот говнюк? Этот убийца? Он еще жив? Может, он и не убил моих… не убил Брана и Рикона, но у него меньше чести, чем у тенна…

- Не знаю. – Вель с удивлением отметила в словах Джона еще одну странность. Бран и Рикон Старки давным-давно убиты кальмарами, все на Севере знают об этом. Поэтому она понимала, почему Джон так удивился, что убийца его братьев вдруг совершил такой опасный и самоотверженный поступок. Но если нет… Вель вдруг подумала – может, то, что она считала истиной, на самом деле ложь? Судя по всему, так и есть.

- Я пытался расспросить ее, - сказал Джон, - но она слишком боится меня. Поэтому я…

- Ничего удивительного. Она скорее язык проглотит, чем заговорит с каким-нибудь мужчиной, кроме твоего повара. Тебя и так все боятся, хотя их не насиловал и не мучил Рамси Болтон. Медве… Алисанна Мормонт присматривала за ней, до того как пришли упыри… - Тяжело было вспоминать о Медведице. – Она сказала, не стоит винить Джейни за то, что она не Арья. Думаю, тебе стоит последовать ее совету.

- Я не виню ее, - сказал Джон, как будто задетый за живое. – Но раз Алисанна погибла, может быть, ты согласишься…

- Ваше величество!

Этот окрик неприятно удивил их обоих. От отвращения Вель затошнило, и дурнота только усиливалась, пока красная женщина плавно поднималась по разломанным ступеням. Алые рукава ее одеяния, словно кровоточащие раны, пятнали сгущающиеся сумерки. Жрица остановила на них взгляд своих красных глаз; заметив, что они стоят близко-близко друг к другу и что Джон все еще кутает Вель в свой плащ, она слабо улыбнулась и покачала головой.

- Ваше величество, - обратилась она к Джону. – А я вас ищу.

- Вы нашли меня. – Джон не шевельнулся. – Ваше пламя вам не помогло?

- Мое пламя очень помогло мне. Именно поэтому я и искала вас. – Мелисандра легко, словно танцовщица, преодолела последнюю груду камней и остановилась так близко, что Вель почувствовала жар ее тела. В других обстоятельствах она бы обрадовалась этому, но холод, исходящий от Джона, был ей дороже, чем тепло Мелисандры. – Я хочу дать вам совет, предупредить вас. А что касается принцессы… - Жрица мельком взглянула на Вель и тут же отвела глаза. – Ваше Величество, вы – возрожденный Азор Ахаи. Запомните - однажды настанет день, когда вы должны будете пронзить своим алым мечом живое сердце Ниссы-Ниссы.

У Вель не было уверенности, что Мелисандра добивалась именно этого, но Джон тут же отошел от нее.

- Да, вы говорили мне, что только смертью можно заплатить за жизнь, - сказал он с непривычной для него резкостью. – Тогда вы вонзили свой клинок в моего волка.

- Смерть Призрака была необходима. – Мелисандра пожала плечами. – Я не могла сама завершить жертвоприношение и возродить вас, даже с помощью его крови, но я сделала все, что в моих силах, в надежде на такой исход. Дети Леса, демоны и тени, которые говорили с вами в богороще, могут считать, что это они воскресили вас, но на самом деле право даровать жизнь или смерть принадлежит лишь Рглору. Вы – воплощение бога на земле, ваше величество, законный наследник Семи Королевств. Идите и возьмите то, что принадлежит вам, и Великий Иной наконец будет повержен.

Джон снова вздрогнул.

- Да, в прошлый раз вы предложили мне этот выбор. Захватить Винтерфелл и уничтожить богов моей семьи. Убив Призрака, вы, должно быть, надеялись убить во мне северную кровь, ту часть меня, которая была варгом и Старком, чтобы я без колебаний сделал то, что вам нужно. Что ж, миледи, у вас, как всегда, не вышло.

- Вы так думаете? – Мелисандра оставалась невозмутимой. – Это пока еще не известно, но если мы проиграем битву, это будет уже не важно. Ваше величество, в пламени мне открылась важная истина. Наконец я увидела, где находится истинный Красный Меч Героев… и дракон.

Воцарилась напряженная, потрескивающая тишина. Наконец Джон заговорил:

- Как вы смеете? – Он резко повернулся и посмотрел на нее сверху вниз. В сумерках казалось, что он стал еще выше и страшнее. – Вы совершали ошибку за ошибкой, плели обман за обманом. Станнис доверился вам, а вы привели его на край света навстречу войне и зиме. Теперь вы хотите так же поступить и со мной? Отправить меня на поиски мифов и теней, в то время как враг в любой момент может напасть? Сколько раз вы говорили, что видели мою сестру, миледи? Сколько раз? Я не держу зла на Алис Карстарк и Джейни Пуль, но они – живое доказательство того, что вы ошибались. С меня довольно ваших фантазий и пророчеств. Дайте мне все, что обещали, или уезжайте обратно в Асшай. Если ваши собратья по вере примут вас.