Север помнит (СИ)

- Нет, - захныкал Теон. – О нет, нет, нет… - Он неловко вытер кровь и закрыл Мансу глаза, стараясь хоть чуть-чуть замаскировать ужасную смерть короля одичалых. Его с головой накрыла волна скорби; глаза защипало от слез, а руки задрожали. Рамси все отнял у меня. Теперь он совсем один, у него никого не осталось, и теперь ему остается только…

Нет. Не один.

У Теона Грейджоя закружилась голова. Он понимал, какая это жестокая шутка, но решил не отступать. Оставив Манса, он встал и поковылял к сердце-древу с лицом мальчика, чья предполагаемая смерть от его рук и стала началом конца. Он снова опустился перед деревом на колени, измученный и покорный.

- Старые боги, - взмолился он, неловко переплетя покалеченные пальцы, словно дитя, твердящее свою первую молитву. – Вы нужны Винтерфеллу. Он разрушен, его атакуют, ему…

Он замер, не зная, что сказать.

- Помогите ему, - наконец закончил он, всхлипывая. – Рамси забрал Светозарный. Бран, помоги мне. Прошу.

Он замолчал, и наступившая тишина была самой томительной в его жизни или полужизни. Теон уже начал думать, что боги так же глухи к его мольбам, как и к другим несчетным молитвам, которые люди веками возносят к ним, но тут ветви зашевелились, и в воздух черным облаком взмыли вороны, кружась и скрежеща у Теона над головой. Они выкрикивали одно-единственное слово. Ужасное, жуткое слово. Мертвецы. Мертвецы, мертвецы, мертвецы.

Слишком поздно останавливаться или поворачивать назад. Теон побежал прочь из богорощи, к крепостной стене. Каменные ступени были разбиты, сколоты и покрыты льдом, но он кое-как взобрался на стену. Едва он попытался выглянуть из чудом уцелевшей башни, как ветер с воем ударил ему в лицо, чуть не сбросив вниз. Теон пополз на четвереньках. Внизу слева дымились руины замка, а справа простирался Волчий лес. Теон почти ничего не видел из-за снега, залепляющего глаза, и закоченел сильнее, чем в последнем приюте Королей Зимы; дрожа всем телом, он посмотрел вниз.

И увидел их.

Казалось, им нет конца. Тяжело ступая, они выходили из-за деревьев гротескным полковым строем, одетые в сгнившие шкуры и рваную кожу, за некоторыми волочились замерзшие кишки; их лица были покрыты трупными пятнами, клочья волос вырваны с мясом, а глаза – как хрустальные звезды, голубые, словно давно исчезнувшее летнее небо. Упыри. Это слово с поразительной обыденностью всплыло в голове у Теона.

Бран, я не это имел в виду. С его губ сорвался полубезумный, судорожный смешок, достаточно громкий, чтобы напугать его. Рамси со Светозарным уже скрылся из виду, и в разрушенном замке не было никаких признаков жизни. Странно. Неужели Станнис бросил в бой всю свою армию и никого не осталось в живых? Неужели он тоже лежит где-то здесь и никогда уже не узнает, что меч, из-за которого он считал себя Азором Ахаи, который он считал посланным свыше подтверждением своих прав на престол, - всего лишь подделка? Неужели красная жрица знала обо всем с самого начала и просто выбрала…

Упыри уже дошли до ворот. Это заставило Теона отвлечься от раздумий. Он поспешно заковылял по скользкому проходу на стене, подстегиваемый воспоминанием об одной из сказок Старой Нэн. Тысячу лет назад, когда он был молод, ему нравилось по вечерам подкрадываться и слушать ее рассказы вместе с детьми. И ему было совсем не стыдно – ведь он был так юн и одинок. Те сказки вряд ли навевали приятные сны, но тогда ему было все равно. А теперь они воплотились в жизнь, и на этот раз проснуться не удастся.

Теон добрался до амбразуры прямо над воротами – точнее, до ее остатков. Здесь стена превращалась в запутанный лабиринт, среди покореженных балок еще тлел огонь; это и было нужно Теону. Он стащил с себя потрепанный плащ, швырнул его на угли и кое-как поджег, потом бросил его на обгорелые бревна, и внезапно прямо перед ним вспыхнул костер.

Теону захотелось остаться здесь, у огня, но он понимал, что это не поможет. Он привалился плечом к одному из камней, поддерживающих стену, и, дрожа от натуги, стал толкать его наружу. Он толкал, пока у него не зашлось сердце, пока горящие балки не рухнули со стены, оставляя за собой языки яркого пламени, такого же прекрасного, как пламя Светозарного.

Теон сильно обжег лицо и руки. Зачерпнув пригоршню снега и прижав его к щеке, он услышал, как бревна стукнулись о землю. Высунувшись из-за опасно накренившегося крепостного зубца, он увидел, как упыри разбегаются в разные стороны, спасаясь от жадного огня. Некоторые пылали в жуткой тишине, не издавая ни звука, - живые люди так не горят. Как бы ни было приятно это зрелище, Теон понимал, что это лишь капля в море. Вместо каждого павшего упыря появлялись трое новых. Их строй рассыпался; мертвецы окружили замок. Все ворота взорваны, так что они вот-вот пройдут внутрь.

Теон бегом спустился со стены; вместо ста футов ему пришлось преодолеть лишь десять – здесь все было почти полностью разрушено, ведь именно сюда пришелся основной взрыв. Впрочем, и этот спуск лишил его сил, и он рухнул на снег, хрипя и задыхаясь. Глаза щипало от непрошеных слез.

Несколько мгновений он лежал, раскинув руки, на снегу, потом с трудом поднялся. Невдалеке в щелях между камнями показались мертвые руки. Упыри уже близко.

Теон бессознательно схватился за чудом уцелевший нож. Вот оно. Настало время сделать выбор. Перерезать самому себе горло и умереть. Или набраться храбрости и сражаться. А потом, конечно, умереть, но ведь все люди рано или поздно умирают. Наконец-то Теон порадовался тому, что жив.

Бран, прости меня.

Теон обнажил нож и стал ждать.

Шум борьбы усилился. Позади с грохотом рухнула каменная плита, но Теон не вздрогнул. Я – Старк из Винтерфелла. Кто бы что ни говорил и ни думал, это правда. В конце концов, здесь остался только он.

Теон покосился на разрушенные ворота. Благодаря его усилиям снаружи полыхал огонь, ветер кружил клубы пепла, снега и дыма, но Теону показалось, что в лесу кто-то есть. Там кто-то движется, и это не упыри. Но как… он не мог понять…

Когда мертвецы достигли ворот, в них полетели огненные стрелы.

Теон вскрикнул от неожиданности и отступил назад, пытаясь укрыться. Пылающие стрелы с треском и свистом прорезали небо, словно падающие звезды, и с хлюпаньем вонзались в серую мертвую плоть или заснеженную землю. Один вздох, и новый залп.

У мертвецов нет лучников. Упыри не выносят огня. И Иные тоже – но о них лучше не думать, слишком страшно. А если так, то…

Теон побежал, петляя среди развалин и стараясь не смотреть на лежащие повсюду трупы. Вот бы у него был лук и пальцы, чтобы удержать его; тогда бы он тоже обрушил на мертвецов огненный дождь. Огонь – это прекрасно. А теперь нужно найти какое-нибудь высокое место, да еще факел, и там он споет свою последнюю…

Теон повернул за угол и замер.

Они уже здесь. Окружив его со всех сторон, упыри неумолимо надвигались на него. Они не жаждали кровопролития, просто их единственной задачей было разрушать все живое. Круг смыкался; голубые глаза сияли. Бежать некуда. В некоторых мертвецах Теон узнал людей Болтона – они умерли несколько часов назад и теперь восстали. На этот раз его точно прикончат. Но он не собирался сдаваться без боя.

- Мое имя! – заорал Теон. – Не Вонючка! – Он схватился за нож. По лицу бежали, замерзая, холодные слезы. – МЕНЯ ЗОВУТ ТЕОН! ТЕОН!

Упыри не обратили на его крик никакого внимания. Они безжалостно шли вперед. Теон узнал того, что стоял ближе всех, - это был один из любимчиков Рамси. На его лице не было кожи, одни кости и мышцы, –чудовище из самого жуткого кошмара. Из дыры на месте отрезанного носа капал гной, а мертвые руки тянулись, тянулись, тянулись…

А потом…

Теон не понял, совершенно не понял, как это случилось…

Откуда-то появился Станнис Баратеон, который рубанул мертвяка сзади, развалив труп Деймона Станцуй-для-меня почти пополам. Алая вспышка, потом хруст, и с головы Станниса упал тяжелый меховой капюшон, явив лицо короля, похожее на лик призрака. Запавшие голубые глаза горели огнем, на лысой голове сверкала золотая корона. Он оскалил зубы и по самую рукоять вонзил меч в другого мертвяка. Тот попытался выдернуть из себя клинок и добраться до Станниса, чтобы сломать ему шею, но король отпихнул его и уничтожил вторым ударом. Пылающее сердце на его доспехах сияло, как и его меч, и в этот миг король действительно был воином света. Нет сомнений, Станнис, как и любой Баратеон, - искусный воин. Нам ярость.