Север помнит (СИ)

Жиенну кружило в водовороте лихорадочных, тревожных сновидений – ее преследовали все те же призраки, только умноженные в тысячу раз. Иногда она словно всплывала на поверхность, чтобы пробудиться от сна, но какая-то сила снова утягивала ее в темную воду. Она слышала приглушенные голоса, которые о чем-то горячо спорили, но не могла позвать на помощь. Какие-то тени то нависали над ней, то снова исчезали. Чьи-то руки вытирали ей лоб или прикладывали к губам чашку с каким-то отваром. Где-то выли волки. Я умираю? Наверное, я умираю. Где ты, Робб?

Жиенна не знала, как долго блуждала между двух миров. Наконец ей удалось различить отдельные слова, и она поняла, что ее перенесли в более теплое и безопасное место. Она лежала на груде шкур, а вокруг горели факелы. За занавесью слышались звуки шагов и голоса.

- Он урод, - раздался мужской голос, принадлежащий лорду Галбарту Гловеру, и в его словах звучали отвращение и отчаяние. – Бесполезный, никчемный. У него всего полруки, так что он не сможет держать меч, а если он действительно окажется еще и слепым… надеюсь, леди Сибелла Вестерлинг поджаривается в самой гнусной преисподней, созданной ее Семерыми. Всем сердцем этого жажду.

- Леди Сибелла сполна заплатила за свои преступления, милорд, - спокойно ответила Жиана Рид. – Да, у ребенка нет правой руки и вряд ли он сможет видеть, но он хорошо сосет грудь. Возможно, он выживет.

- Да какая разница? – вскричал лорд Галбарт. – Мы молились о мальчике, и он родился. Сын короля Робба, его плоть и кровь, оказался слепым безруким калекой. Он был нашей единственной надеждой, а теперь у нас ничего нет. Как он сможет править Севером? Как он сможет спасти нас?

- Не так громко, милорд. Вы разбудите королеву.

- Королеву, - с горечью повторил лорд Галбарт. – О да. Хоть я и молюсь о том, чтобы лорд Уолдер жарился в еще более жарком пекле, чем леди Сибелла, было бы лучше, чтобы королева была из Фреев.

- От горя вы лишились рассудка, милорд Гловер, - резко сказала леди Мейдж. – Я разделяю ваш гнев и разочарование, но хочу напомнить, что главные жертвы всего этого - беспомощный младенец и его шестнадцатилетняя мать, чье единственное преступление в том, что она полюбила. Да, я скорблю по Дейси, моей старшей девочке. Я засыпаю и просыпаюсь с мыслями о ней. Мое горе так велико, что иногда я забываю, какой сегодня день и как меня зовут. И Фреи никак не смогут возместить тот ущерб, который они причинили.

Тень лорда Галбарта круто повернулась.

- И что вы предлагаете? Джон Сноу мертв, этот ребенок бесполезен, леди Жиана говорит, что Бран Старк жив, но навсегда останется с деревьями, мертвецы заполонили Север, Винтерфелл разрушен, Стена пала… ничего не осталось. Род Старков угас. Мы пропали.

- Не совсем так, - как всегда, спокойно промолвила леди Жиана. – До нас дошли слухи об одной девушке, которую увез из Долины некий недостойный межевой рыцарь. Ее братья мертвы или исчезли, сын ее брата слаб телом, так что она – единственное, что у нас осталось. Милорды, по всем законам и обычаям Санса Старк теперь законная королева Севера.

Лорд Гловер выругался.

- Ее похитил из Долины межевой рыцарь? Значит, она все это время была там и Мизинец прятал ее у себя в бриджах? Даже если это она, нам ее никогда не найти.

- Да, это она, - сказала леди Жиана. – Вороны поведали мне еще кое-что. В Речных землях есть одно место, где прячется некое Братство без знамен. Полый холм, древнее и тайное убежище. Оно находится прямо под чардревом, одним из немногих, что остались к югу от Перешейка.

Лорд Галбарт и леди Мейдж переглянулись.

- И что?

- Трехглазый ворон побывал в этом дереве, - продолжила леди Жиана, - и видел там среди прочих и королеву Сансу. Вот ради чего погибли мои дети. Теперь я понимаю. – Ее голос дрогнул, но не пресекся.

- Но это Братство… если и половина слухов о них правдива, ей не жить. Ее выдали замуж за Беса, они повесят ее за то, что она теперь Ланнистер.

- С их стороны будет чертовски глупо повесить ее, - возразила леди Мейдж. – Если они защитят ее и вернут домой, за ними пойдет весь Север. Даже если они не вернут ее домой, а хотя бы укроют в безопасном месте.

- Я не видела и тени виселицы, - сказала леди Жиана. – Всем сердцем надеюсь, что она жива. Вы хотели наследника Робба – это Санса.

И снова Гловер и леди Мормонт переглянулись.

- Да, - наконец согласился лорд Галбарт. – Это лучше, чем урод.

Урод. Жиенна, которая слушала весь этот разговор, закрыла глаза. Это слово - еще хуже, чем «принц», - не сулило ей ничего хорошего. Значит, он родился без правой руки и, по-видимому, слепым, - травы ее матери сделали его калекой. Мужчина, который не может видеть или держать меч, не сможет командовать войском, а тот, кто не может командовать войском, не сможет создать королевство или защитить его от врагов. Но несмотря на это, Жиенну накрыла волна безумной, неистовой любви к слабому маленькому существу, которое Робб оставил ей после себя, такому же несчастному, как и она сама. Может, он и не станет королем Севера, но пока бьется ее сердце, никто не сможет отнять его у нее.

Жиенна снова уснула, а когда проснулась, ее мысли прояснились, но зато пить хотелось, словно она месяц блуждала по пустыне. Откашлявшись, она подала голос, и на ее зов пришла леди Жиана. Леди Сероводья принесла ей чашку воды, вытерла ей лоб прохладной тряпицей и наконец заговорила:

- Ваше величество, мужайтесь. Ваш сын жив, но он родился…

- Изувеченным, - закончила за нее Жиенна. – И слепым.

Леди Жиана вздрогнула.

- Да, - тихо сказала она. – Должно быть, вы слышали наш разговор. Мне жаль, но не было способа выяснить это заранее. Теперь, когда все стало ясно, лорд Галбарт и леди Мейдж собрались вернуться домой, невзирая на все опасности. Там их дом, там их семьи, и их долг – защищать Север в час величайшей опасности. Они намерены собрать оставшихся северян под знаменем Сансы Старк и сражаться с Болтонами, упырями и всеми теми врагами, которые придут в эту Долгую Ночь. Это наша единственная надежда.

- Санса, - безжизненно повторила Жиенна. Они никогда раньше не встречались, но на миг незнакомая молодая женщина показалась ей похожей одновременно на Робба и на Элению. Они с ней похожи – обе лишились семьи и дома, потеряли все свои надежды и мечты, но Санса – настоящая Старк, волчица, а Жиенна – всего лишь миловидная кареглазая девушка из Западных земель с ракушками на платье. Остается только надеяться, что, если Санса останется в живых, она предложит убежище для вдовы ее брата и для своего маленького увечного племянника. Он не представляет для нее угрозы.

Вспомнив о сыне, Жиенна снова спросила:

- Мой ребенок. Мой сын. Робб. Где он?

- С кормилицами. Он славный малыш, и они уже им очарованы. Но сейчас… ваше величество, вы хорошо себе чувствуете, чтобы принять посетителя?

Не называйте меня так. Ясно, что теперь она уже не королева. Ни жена короля, ни мать короля. Однако Жиенна ответила:

- Да. А что случилось?

- Сероводье разрушено, ваш сын очень слаб, зима подкрадывается к болотам, леди Мормонт и лорд Гловер уезжают… здесь вам оставаться небезопасно. Поэтому мы вынуждены попросить вас кое о чем.

- Попросить? О чем?

Леди Жиана повернула голову.

- Милорды, прошу вас.

Последовала пауза. Жиенна терялась в догадках, кто же может ждать снаружи. Ее сердце забилось сильнее. Наконец плетеная занавесь отодвинулась, и в комнату осторожно вошли двое мужчин. Одним из них был Хоуленд Рид, по-видимому, вернувшийся из поездки. А второй…

Это был худой, оборванный, грязный человек, его спутанные волосы и борода отливали красным, словно каленое железо, но Жиенна сразу его узнала. В последний раз она видела его, когда стояла в холодной темной воде у ворот Риверрана и готовилась плыть вместе с Черной Рыбой. От изумления она лишилась дара речи. Наконец ей удалось прошептать:

- Лорд Эдмар?

- Да, это я. – Ее дядя по мужу склонил голову. В его глазах была печаль, такая же глубокая и неподдельная, как и у нее. – Простите… простите меня. За все. Ни мне, ни вам нет покоя, ведь и ваша семья, и моя леди-жена заплатили жизнью за наши поступки. Я приехал, чтобы помочь вам, чем смогу. Как только вы окрепнете, как только будете готовы, если боги будут милостивы и избавят нас от Ланнистеров, я отвезу вас домой.