Север помнит (СИ)

Леди Мейдж была потрясена до глубины души.

- Бран Старк? Но его и малыша Рикона давным-давно убил Теон Грейджой…

- Нет, - убежденно сказала леди Жиана. – Он жив. Но он так изменился… теперь его нельзя узнать. Молитва железнорожденных обернулась против них. То, что мертво, умереть не может, оно восстает вновь, сильнее и крепче. Бран стал зеленым принцем, повелителем тысячи глаз и одного. И он призывает нас сражаться.

- Сражаться? – Даже грозная леди Медвежьего острова, казалось, на мгновение поколебалась. – Армия мертвяков уже в Винтерфелле? В разрушенном Винтерфелле? Мы с лордом Галбартом можем немедленно отправиться на Север и собрать те силы, что у нас есть, но это будет опасное предприятие, а результат, вполне возможно, окажется ничтожным. Наш долг - оставаться здесь, с королевой, пока не родится наследник его величества, и…

Жиенна вскрикнула. При слове «наследник» как будто кто-то схватил ее за позвоночник и вырвал его из тела. У нее перехватило дыхание, она не могла даже вздохнуть, пока ее не отпустило. Когда ей стало чуть легче, она с ужасом поняла, что не вся влага, пропитавшая ее юбки, - это болотная вода.

- Леди Мейдж, - едва смогла прошептать она. – Боюсь, вам не стоит уже об этом беспокоиться.

Женщины взглянули на нее. Они обе дали жизнь семерым детям – леди Мейдж пятерым, а леди Жиана двоим, так что они сразу поняли, что происходит.

- Ваше величество, - леди Мейдж крепче сжала ее руку. – Вам не следовало так утомляться, ваш срок уже близок. Это слишком опасно. Идемте сейчас же.

Жиенна, спотыкаясь, пошла за ней. Кто-то из болотных жителей зажег факелы, и их свет причудливо мерцал посреди темного полуразрушенного остова Сероводья. Пламя отбрасывало рваные тени, темные силуэты казались призраками. На полпути в дом Жиенну скрутил очередной приступ боли. Женщины, чей срок уже наступил, иногда ездят верхом, чтобы вызвать роды, но тушить пожар, - это, возможно, единственный случай в своем роде.

Они вошли внутрь. Леди Жиана нашла уцелевший угол, отгороженный плетеными занавесями, и жестом велела леди Мейдж уложить Жиенну на циновки. Ее дом наполовину сгорел, она только что получила вести о гибели своих детей и о нападении потусторонних тварей на Север, дом ее сюзерена, но невысокая болотная жительница держалась с завидной выдержкой.

- Обычно в первый раз роды длятся долго, - сказала она, - но вы только что пережили такое потрясение, так что ничего нельзя сказать наверняка. Простите меня, ваше величество, если бы у меня были мои травы и настои, я могла бы сделать роды легче, но, к сожалению, все сгорело. Вы молитесь Семерым?

- Я молюсь всем богам, - с трудом вымолвила Жиенна. – Старым и новым. И богам Робба, и моим.

- Милое дитя, - леди Жиана мягко погладила ее по волосам. Она смотрела куда-то вдаль, и Жиенна поняла, что леди Сероводья видит сейчас перед собой свою дочь. Ей уже никогда не привести в мир детей Миры, не облегчить ее боль, не приложить малышей к ее груди. Она не увидит, как они вырастут и овладеют знанием своего народа. Жиенна не хотела даже думать о том, каково женщине вынести такую утрату. Она уже потеряла дом, мужа, свекровь, отца, мать, сестру, братьев, своего защитника, но ребенок – это совсем другое. Плоть от своей плоти, дыхание от своего дыхания, душа от своей души. Боги, умоляю вас, вы уже столько забрали у меня, позвольте мне сохранить хотя бы ребенка. Больше мне ничего не нужно.

Очень скоро боли стали сильнее. Жиенна стонала, мычала и шипела во время схваток; ей хотелось кричать, но почему-то не получалось. Если бы ей удалось, она бы закричала изо всех сил, и это бы разорвало ее пополам. Поэтому она в молчании боролась с болью; в это время леди Мейдж отгоняла посторонних, а леди Жиана держала ее за руку. Иногда она клала руку Жиенны себе на плечи и ходила с ней туда-сюда, а иногда осторожно вводила пальцы ей между ног, проверяя, как проходят роды. Хотя схватки начались внезапно, похоже, пока все идет как полагается.

Волосы Жиенны намокли от пота и прилипли к лицу и шее. Мысленным взором она видела, как Робб нежно улыбается ей, но каждый раз, как она пыталась прикоснуться к нему, он исчезал, и она чувствовала лишь беспрестанные толчки его наследника. Если это правда, если Бран и Рикон живы… ведь это из-за них он искал утешения у нее… нет, ей не хотелось думать об этом. Слишком страшно.

Мальчик. Боги, прошу, пусть это будет мальчик. Если родится мальчик, его сразу же отнимут у нее и принесут в жертву ради возмездия. Еще один король, еще одна корона, еще одна нескончаемая война. «Пусть все это закончится, - в полубреду подумала Жиенна, сама не понимая, что имеет в виду, - роды, боль или вечный круговорот мести. – Матерь, пусть все это закончится».

Ночь промчалась быстро. Под утро ударил морозец; Жиенна вся дрожала, стуча зубами от холода, обжигающего обнаженную кожу. Она выбилась из сил, но нечто свыше давало ей силы держаться. Схватки стали сильнее, боль уже не отпускала ее. Леди Мейдж взялась за ее ногу, леди Жиана – за другую, и обе велели ей тужиться. Жгучая боль пронзила ее от затылка до пупка и, словно молния, вошла в утробу, и Жиенна наконец закричала.

На ее платье и циновку брызнула кровь. Жиенна снова вскрикнула и напряглась изо всех сил. Сквозь надвигающуюся тьму она слышала, как леди Мейдж грозит кому-то, что если он не уберется отсюда немедленно, она утопит его в болоте и скормит труп воронам. Все кругом казалось нечетким, бесформенным и не имеющим значения – важно было только то, что сейчас происходит внутри нее.

Все ее тело содрогнулось от неимоверного напряжения. Жиенна была ни жива ни мертва от боли и усталости. Наконец на ее бедра выплеснулась сукровица, и она услышала жалобный писк. В глазах потемнело, но она увидела, как леди Жиана взяла в руки что-то маленькое и скользкое, а леди Мейдж подала ей кинжал, чтобы перерезать пульсирующую пуповину. Обе женщины склонились над младенцем, внимательно изучая его.

- Что с ним? – севшим голосом прохрипела Жиенна. – Мой малыш… что с ним?

Леди Мейдж и леди Жиана молчали, и это молчание пугало. Наконец леди Жиана встала и поспешно вышла, унося с собой ребенка. Жиенну охватила паника; она попыталась сесть, но у нее закружилась голова, и она рухнула обратно на циновку.

- Скажите, что с ним? – взмолилась она. – Он… он…

- Не волнуйтесь, ваше величество. – Леди Мейдж заставила ее лечь. – Вы еще должны родить послед – если женщина не исторгнет его из себя, он может загнить и убить ее. Леди Жиана пошла обмыть принца.

Принц. Это слово пронзило Жиенну, словно арбалетный болт; ее величайшие надежды и глубочайшие опасения оправдались. Она снова попыталась сесть.

- У меня… у меня сын? Дайте его мне, прошу вас… - Она чувствовала себя хрупкой, как хрусталь, и тяжелой, как свинец. Голова кружилась так, что Жиенне казалось, она сейчас не внутри себя, а где-то снаружи. В воздухе висел густой запах крови и ее тела. – Робб… назовите его Робб…

- У вас все еще идет кровь, миледи. Вам нужно лежать. – Леди Мейдж вложила ей между ног, в разорванное, пульсирующее от боли женское место, лоскуты ткани. – С вами все будет в порядке, вы сильная. Вот так. Лежите спокойно.

- Мой сын, - в отчаянии повторила Жиенна. Ей не могут отказать в такой малости – хоть немного побыть с ним. – Я хочу увидеть его.

- Я уже сказала, он с леди Жианой. Она… осмотрит его.

- Он… он… - Внезапно Жиенна испугалась, что этот слабый крик ей только почудился. – Он жив?

- Он жив, ваше величество. – Леди Мейдж закончила обтирать ее. – Скоро из вас выйдет послед. Я пойду и принесу вам теплых одеял. Закройте глаза и глубоко дышите. Постарайтесь уснуть. Когда проснетесь, эта боль покажется вам просто дурным сном.

Жиенне не хотелось спать. Она чувствовала, что леди Мейдж чего-то не договаривает. Ей хотелось встать и выяснить, что происходит, заявить о своем праве на существование, жить как самостоятельный человек, а не как жалкая пешка, подчиняющаяся чужим планам. Но она ослабла, замерзла и полностью вымоталась. Дрожа под покрывалами, истерзанная и утомленная, она наконец исторгла из себя послед и почти сразу после этого потеряла сознание.