Место третьего (СИ)

— Кто? Кто, Соби, получает прибыль за наши сражения? Или тебя захватила мировая теория заговора?

— Пока никто. Но всё возможно. Они неспроста пытались выкупить у Ритсу-сенсея программу моих тренировок.

Что-то я, кажется, слишком много пропустил…

— Зачем она им? Они что, думают, Минами пачками штампует непобедимых Бойцов?

— Они думают, что «Семь лун» собираются нарушить МСС.

Аббревиатура нехотя, но всплывает из глубин памяти, повреждённой «историей Системы» на первом курсе. Признаться, изучал я этот предмет спустя рукава. Меня с первого же дня в Лунах занимала только практика, вот с теорией и не сложилось как-то.

Если верить сенсею и нашим учебникам, МСС — Международное Системное Соглашение — было подписано накануне Второй Мировой, когда стало ясно, что долго рассиживаться в Германии Гитлер не станет. Главы школ того времени решили всеми силами не допустить участия системных в войне и подписали МСС, действующее и по сей день. В нём сказано, что системные не имеют права воевать, используя свои способности, как с простыми людьми, так и друг с другом. А тех, кто всё же вырывался на фронт, казнили. Помню, на первом курсе мы долго мусолили тему: что было бы, если бы мы тоже принимали участие в войне. Результатом теоретизирования стал неутешительный вывод о том, что ход войны мы бы поменяли. По крайней мере, Япония не оказалась бы там, где оказалась после того, как сюда принесло янки.

Но всё это лирика. А практика? Мы что, к системной войне готовимся, что ли?

— У американцев просто паранойя.

— Это неважно. Главное, они уже знают, что в Японии объявилась непобедимая пара. Это может быть очень опасно, Сэймей.

— Deathless тоже не проиграли ни разу до встречи с нами. Почему они тогда тревогу не били?

— Потому что Сува-сан трезво оценивал ситуацию. За все двадцать лет своего существования Deathless провели не больше ста боёв, и в их анкете это указано. А мы, если будем продолжать в том же темпе, уже через год с ними сравняемся.

Трезво оценивал! А я, значит, по мнению Соби, совсем тупой? Я же, в отличие от Сувы, не приказываю убивать всех противников подряд. Только самых… отличившихся. Да и никакой Третьей Мировой на горизонте, кажется, не наблюдается. А американцы просто завидуют. Навыпускали всяких Васаби-недоделок, вот теперь локти и кусают.

— Послушай, Соби, — говорю я самым елейным голосом, — я не собираюсь с тобой это обсуждать. Я пришёл в Систему, чтобы сражаться, а не ностальгически вспоминать список своих школьных достижений, боясь лишний раз вызвать пару на бой! И не забывай своё место, — продолжаю уже серьёзно. — Я решаю, с кем, когда и как часто нам сражаться. А ты просто выполняешь приказы и не философствуешь.

— Я не могу выполнять твои приказы, если они ставят нас под удар.

— Можешь. И будешь. А ещё у тебя слишком длинный язык. Запрещаю разговаривать неделю. Это приказ. А теперь пошёл вон!

Посмотрев на меня волком, Соби разворачивается и скрывается за углом дома. Я бреду на остановку.

Идиотизм какой-то. Стоило на полтора месяца ослабить контроль, как тут же нарисовался Минами и промыл мозги моему Бойцу. Так что приплыли мы, откуда отплывали. Сенсей опять весь такой надёжный, знающий и авторитетный, а Сэймей — малолетний придурок, со знаменем в руках ведущий Beloved прямиком к могиле.

Жаль, что я не приказал напоследок найти нам новых соперников, как хотел вначале. Потому что этот разговор подтолкнул не к решению сделать перерыв, как рассчитывал Соби, а к тому, чтобы, наоборот, график уплотнить и отыграться за полтора месяца воздержания. Надо показать Соби, что Ритсу в очередной раз облажался, потому что на деле нам ничего не грозит.

Если кто-нибудь объяснит мне, почему во всех нормальных школах выпускные экзамены, как и все прочие, проходят в марте, и уже в апреле ты получаешь диплом, а в школе Лун ты только в начале мая приступаешь к сдаче итоговой сессии, я буду только рад. По версии Мимуро, это связано с тем, что стандартная программа обучения в Гоуре рассчитана на пять лет, но около трети учащихся приходится продлевать себе это удовольствие ещё на год, а то и больше, если учителя основных дисциплин сочтут, что тебе пока рано отправляться в свободное плаванье. Поэтому за лишних пару месяцев они и пытаются подвести итоги: кого отпустят в этом году, а кому нужно горбатиться до следующего. Но с другой стороны, это даже удобно, когда две сессии не накладываются одна на другую. А то свой декабрьский марафон я до сих пор никак не забуду.

Как и в тот раз, приезжаю я в Гоуру всего на несколько дней и в первый же, злорадства ради, иду сдавать «системную физику» досрочно. Если и можно договориться о персональном приёме финального экзамена, с успехом расквитаться с заданием, получить высший балл, и за всё это время услышать от учителя всего две фразы, то я это сделал. «Добрый день», — цедит сквозь зубы Васаби-сан, когда я появляюсь на пороге его кабинета. «До свидания», — шипит он, когда спустя два часа я ухожу. Всё остальное — от просьбы сдать экзамен здесь и сейчас, не дожидаясь всей группы, и до ответов на три вопроса — происходит в форме моего монолога под его отрывистые кивки.

Парочку предметов, в том числе «системное взаимодействие», приходится сдавать вместе со всеми, но по остальным преподавателям я прохожусь в одиночку. И уже к концу третьего дня держу в руках полностью заполненный табель с одними лишь «сотнями». После чего направляюсь в учебную часть, чтобы узнать, когда, собственно, в моих руках окажется и сам диплом. Вот тут-то и начинается самое неприятное, потому что секретарша, мило улыбаясь мне, сообщает, что сам диплом я получу на… выпускном вечере. И что иные виды передачи одного стандартного листочка с обложкой ученику в школе Лун не предусмотрены.

Окрылённый этой превосходной новостью, возвращаюсь домой только за тем, чтобы купить подходящий костюм, и вновь сажусь на автобус до Гоуры с твёрдым намерением сбежать с этого вечера, едва мне отдадут мою законную корочку.

— Да ну чего ты, в самом деле? Весело же будет, оторвёмся…

Это так Хироши пытается заразить меня радостным возбуждением, пока мы втроём топаем через весь комплекс к актовому залу в учебном корпусе. Вот только безрезультатно. Не могу уже видеть эти рожи: ни преподавателей, ни учеников. И на стены эти, на корпуса, на кустики вдоль дороги тоже смотреть сил нет. «Семь лун» — как магнит. Чем отчаяннее пытаешься отсюда выбраться, тем сильнее он тянет тебя назад, придумывая всё новые и новые способы.

В актовом зале людно и душно, хотя все окна открыты настежь. Есть и незнакомые лица — это бывшие выпускники, приехавшие поддержать свою пару. По идее, мне полагалось позвать с собой Соби, но… Такую мысль я тут же отмёл как нелепую, рассудив, что половина учеников, как и я, будет в одиночестве. Но теперь, когда все мы наконец рассаживаемся, а Минами поднимается на сцену, чтобы сказать несколько напутственно-поздравительных слов, вижу, что был неправ. С парами все. Абсолютно все. Даже Мимуро сидит рядом со своей мелкой пигалицей. Но даже знай я об этом наперёд, всё равно бы не позвал Соби.

Самое смешное, что никого это не удивляет. Ни один из моих знакомых или учителей не сделал круглые глаза, удивлённо вопрошая: «Где твоя пара?». Не знаю, какие слухи о Beloved модны в этом месяце, но почему-то даже никто особо не таращится.

Спич Минами типичен и уныл, как будто скачал его с сайта «Стандартные речи на все случаи жизни». Традиционные пожелания, что-то про выбор и самодисциплину, надежды на наше светлое будущее… Скука. Конец его речи, правда, привлёк моё внимание.

— …И сегодняшний вечер — ваш последний шаг на пути к единству. Помните, что вы не одинокий, не отдельный человек. Вы — часть единого целого. Пренебрегая целостностью вашего союза, не осознав, что в одиночестве вы не более чем ничтожная крупица, легко подхватываемая ветром, вы не достигнете совершенства.

Интересно, он в молодости стихи не писал?