Север помнит (СИ)

Редко-редко Аллерас что-то рассказывал о себе, вот как несколько дней назад. Сэм работал над каталогом ядов и противоядий – это необходимо для получения серебряного звена - и почти уже бился головой об стену от отчаяния, когда ему вдруг пришло в голову попросить помощи у Аллераса. Сфинкс с такой легкостью справился с работой, что Сэм даже подумал, что некоторым особенно непопулярным мейстерам стоило бы нанять дегустаторов еды.

- Где ты этому научился? – спросил он, хотя не был уверен, что хочет знать ответ. – Я думал, ты пока еще не начал ковать серебряное звено…

- Пока не начал. – Аллерас пожал плечами. – Я научился этому у своего отца, едва выйдя из пеленок.

Сэм знал, что отец Аллераса умер. Ему стало интересно, как это случилось.

- Но все эти яды, как они действуют и все такое… вот этот, например, вдовья гибель…

- Вдовья кровь, - поправил Аллерас. На его губах появилась кривая лукавая улыбка. – Отец всегда любил этот яд.

Сэм прочитал описание яда, написанное небрежным почерком Сфинкса.

- Назван так из-за его цвета. Опасный, медленно действующий яд. Он закупоривает кишечник и мочевой пузырь человека, отравляя его собственными ядами. После смерти тело быстро и явственно разлагается. – Он сморщился. Все эти разговоры о смерти наводили его на мысль о том, что однажды настанет день, когда ему придется вскрывать трупы. – Похоже, твой отец был опасным человеком.

- О да, - почти весело ответил Аллерас, - и еще каким.

«Все дорнийцы – змеи, - однажды сказал сыну Рендилл Тарли. – А некоторые из них больше, чем другие». Сэм не мог с этим поспорить, но он был рад, что Аллерас помог ему. Впрочем, мысли о змеях, яде, убийствах и трупах в нынешней ситуации не приносили ему утешения, поэтому он попытался выбросить их из головы. Впереди проход снова разделялся, и он пошел прямо. Таким образом, ему нужно только…

Сэм застыл как вкопанный, испуганно моргая. На мгновение темная библиотека озарилась слабой голубой вспышкой, отчего все тени стали резче, а стеллажи с книгами показались ему жуткими чудовищами. Сэм не мог даже представить, откуда идет свет; он был далеко от окон, и это точно не его светильник. Кто здесь?

У него задрожали колени. Может быть, это стеклянные свечи. Говорят, здесь их много, и каждый кандидат, выковавший хоть ползвена, готов рассуждать о том, что они и вправду горят. Стеклянные свечи предвещают появление драконов, а учитывая новости о принце, который высадилcя на берега Вестероса и называет себя Таргариеном, – в Цитадели недавно узнали о нем, и это вызвало бурю споров даже среди тех членов Конклава, которые чурались политики, - Сэм считал то, что они горят, вполне объяснимым. Но новый претендент на престол (или самозванец) совершенно определенно не собирался атаковать Старомест. Его предок (или не его предок) Эйегон Завоеватель был коронован в Звездной Септе, к тому же Старомест не имеет такой стратегической ценности, как Королевская Гавань. Здесь им ничего не угрожает.

Вспомнив об этом, Сэм моргнул еще раз, чтобы вновь привыкнуть к темноте, тряхнул головой, прислушиваясь, нет ли погони, и наконец убедил себя в том, что здесь никого нет. Прохладная темнота успокаивала, и он углубился в лабиринт книжных полок. Со всех сторон вокруг него возвышались неприступные стены знаний.

Сэм подозревал, что то, за чем он пришел, находится в самом центре, поэтому, случись что, Аллерас не сможет найти его. Он мысленно повторил сделанные им повороты. Направо, налево, прямо, снова направо, налево. Он примерно помнил, как выглядели те места, где он повернул, и какие книги там стояли, так что…

Опять вспышка. Намного ярче и намного ближе. Сэм замер, размахивая светильником в разные стороны. Сердце колотилось в груди, словно внутри сидел злобный гном с киркой. На этот раз неестественное голубое свечение исчезло не так быстро, и, стряхнув с себя оцепенение, Сэмвел Тарли совершил поступок, на который раньше никогда бы не решился. Он повернулся и пошел по проходу к источнику света.

Наконец он оказался в маленьком круглом зальчике, со всех сторон обставленном книжными стеллажами. В центре стояла тумба, а на ней – железный канделябр. В его пыльных рожках были зажаты тонкие стержни из драконьего стекла, и каждый стержень горел ярким синим огнем. От этих свечей не чувствовалось тепла, кругом было тихо, если не считать звука, похожего на шум ветра. Пока Сэм смотрел, свечи становились все толще, и это было не самое странное. У основания канделябра начали намерзать сосульки, сперва крошечные, но постепенно они становились все больше. Сэм почувствовал на лице холодное дуновение ветра, но здесь не могло быть никакого ветра.

- Смилуйся, Матерь, - снова пробормотал Сэм и неуклюже начертил на себе знак звезды. Он попятился, не в силах отвести глаза от канделябра. Ему стало ясно, что эти свечи, скорее всего, служат сигналом тревоги, оповещающим о том, что в архиве посторонние, и скоро сюда сбежится половина Конклава, изрыгая пламя…

Он сделал еще шаг назад и уперся во что-то спиной.

Подавив вопль, Сэм обернулся. Прямо за ним, в тени стеллажей, стояла тяжелая кафедра из красного дерева, а к ней цепью была прикована большая книга с позолоченными страницами. Света свечей из драконьего стекла было достаточно, чтобы Сэм смог прочесть название, вытисненное на темно-коричневой коже обложки: «Хроникон».

Он нашел то, что искал.

Едва осмеливаясь дышать, Сэм смотрел на то, что было для него самым святым, почти как сокровище, за которым Дева послала сира Галладона из Морна, после того как подарила ему могущественный волшебный меч. Если Сэм правильно помнил легенду, сокровищем сира Галладона была чаша, а его сокровищем была книга. Он возлагал все свои надежды на то, что «Хроникон» действительно существует и спрятан в тайниках библиотеки. Говорили, что это волшебная книга, в ней записана история мира от начала времен.

Когда Сэм упомянул об этом, Аллерас рассмеялся и ответил, что нет там никакого волшебства, – просто был один архимейстер, обладавший необычным талантом, он рассылал воронов, общался с чардревами, смотрел в пламя, читал древние манускрипты, слушал ветер и посвятил свою жизнь тому, чтобы составить подробное описание событий, произошедших во всем мире. А нынешний соавтор «Хроникона» - либо Марвин Маг, который уже несколько месяцев как покинул Цитадель, либо другой архимейстер, который нынешней ночью присутствует на великом Конклаве.

Он здесь. Он настоящий. Сэм с полдюжины раз вытер руки о рясу, прежде чем осмелился коснуться обложки. Он вынул из кармана звено из валирийской стали, которое ему дал Аллерас. На книге не было пряжки или замка, но Сэм знал, что она просто так не откроется.

Металл нагрелся, коснувшись «Хроникона». Из драконьих свечей вырвалась вспышка голубого света, к лицу морозным поцелуем прикоснулся невидимый ветер, по краям страниц пробежала слабая искра, и с тихим шелестом книга раскрылась.

Сэм, который к этому времени уже приобрел некоторый религиозный опыт, с благоговейным страхом коснулся страниц. Они были исписаны неразборчивым почерком и пестрели датами, названиями и именами. Самые ранние записи начинались через двести лет после высадки Эйегона (то есть за сто лет до сегодняшнего дня), когда королем Вестероса был Дейерон Добрый, а в стране полыхало восстание Блэкфайра. Кто бы ни вел «Хроникон» в те дни, он проделал чрезвычайно основательную работу, и Сэм от восхищения почти забыл о страхе. Он читал, жадно впитывая бесчисленные подробности измен, союзов, битв и мирных договоров. Должно быть, это один из огромного количества томов, и Сэм изнывал от желания найти остальные. Какие события прошлого записаны в них? Все, начиная с момента прихода андалов? Или еще раньше?

Запоздало вспомнив, зачем пришел сюда, Сэм пролистнул страницы, возвращаясь к началу книги. Но, пробегая глазами раздел, озаглавленный «Год 209 от В.Э.», год Великого весеннего поветрия, он заметил нечто любопытное. Там, где должно быть указано число погибших и объяснение природы болезни, стояли всего три слова, полустертые от времени, начертанные дрожащей рукой и жирно подчеркнутые. Боги, помилуйте нас.