Тёмный лорд (СИ)

В семь часов Том закрыл магазин и аппарировал на площадь Гриммо. Почему Ореон предложил ему воспользоваться этим способом, а не каминной решеткой, Том не знал. Мгновение спустя Том открыл глаза, пытаясь понять, где именно находится. Насыщенные светом участки чередовались с областями чернейшего мрака. Том постепенно стал различать фары автомобилей, уличные фонари и дымовые трубы. Закопченные фасады домов нависали над окутанной матовым светом площадью. Некоторые окна, тускло отражавших фонарный свет, были разбиты, краска на дверях облупилась, у ведущих к ним ступеней кучами лежали мешки с мусором. Прямо перед ним были остатки небольшого скверика, пройдя который можно было попасть на площадь.

— Привет, коммивояжер, — раздался голос Друэллы. Девушка возникла словно из ниоткуда, и Том с интересом смотрел на ее коричневое драповое пальто.

— Орион и тебя загнал на аппарирование? — мягко спросил подругу Том. — Сам он, поганец, не спешит, похоже, нас встречать.

— Посмотри лучше, как красиво, — прошептала Друэлла. — В старости будем вспоминать, как шли по этой аллее…

— Накануне сорок шестого года, — кивнул Том. Ледяной иней на деревьях переливался, освещая пустые скамейки и торчавшие из-под снежной корки чугунные столбики парковых оград.

— Хочется верить, что он будет счастливым, — девушка вдохнула морозный воздух и поправила край развевавшегося на лету пальто. Ее голос звучал настолько тепло, словно сам собой напоминал о старом хогвартсском мире.

— Если не влезем в новую войну. — Том задумчиво слепил снежок и с силой сжал его ладонью. В последнее время вокруг много говорили об Иране, откуда русские упорно не желали выводить войска. Ходили слухи, будто Сталин решил нарезать его на ломтики, присоединив кое-какие куски к СССР. «Изрубить в капусту», — как пошутил за ужином Карактак Берк. Том мысленно улыбнулся. Все же в веселом цинизме начальника было нечто умилительное.

— Ты сегодня без Сайнуса, — Риддл посмотрел с легкой иронией на подругу.

— Да, договорилась, что приеду сама, — чуть скривила губы Друэлла.

На площади не было ни души, однако из-за снега и инея было достаточно светло, чтобы рассмотреть дорогу. От шагов Тома и Друэллы хрустели голые ветки. Начинавшийся холод змеей заползал под одежду, и девушка поплотнее закуталась в шарф. Том поскрежетал ботинком по обледеневшему снегу: в голову некстати лезли мысли о медальоне.

— Том, Дру… Вот вы где, — Ореон Блэк радостно приветствовал их на выходе из сквера.

— Мы уж думали, ты решил нас заморозить, — съязвил Том.

— Подождите, — Ореон щелкнул каким-то предметом. — Фонари тут еще газовые, никак не заменят.

Ближайший фонарь, хлопнув, погас. От второго щелчка гасилкой выключился следующий. Так Орион потушил все освещавшие площадь фонари — остался только слабый свет от занавешенных окон, в которых, переливаясь огнями, сияли елки. Прямо перед ними стоял дом номер 11, левее — номер 10, правее — номер 13.

— Но где же… — начал было удивленный Том, но Ореон пресек приятеля.

— Чистая кровь, — спокойно сказал Блэк.

Между домом 11 и домом 13, откуда ни возьмись, появилась видавшая виды дверь, а следом — грязные стены и закопченные окна. Добавочный дом словно бы взбух у него на глазах, раздвинув соседние. Том смотрел на него с удивлением. Живущие в соседних домах маглы явно ничего не почувствовали. Друэлла, дрожа, легко сбросила с воротника снежинку.

— Семейная магия Блэков, — усмехнулся Ореон, поправив черный плащ. — Добро пожаловать! — указал он на дом.

Риддл стал подниматься на крыльцо по мраморным ступеням, не отрывая глаз от возникшей из небытия черной двери. Серебряный дверной молоток был сделан в виде извивающейся змеи. Ни замочной скважины, ни ящика для писем не было. Сайнус направил палочку на дверь. Том услышал много громких металлических щелчков и звяканье цепочки. Дверь, скрипя, отворилась, и Том попал вглубь полутемной гостиной.

— Милости прошу, господа… Кричер охотно поможет вам… — раздалось кряхтение эльфа. Том механически протянул ему перчатки. Эльф был совершенно голый, если не считать грязной набедренной повязки. Глаза водянисто-серые с краснотой, длинный мясистый нос напоминал рыльце животного. Ореон жестом поманил приятеля в коридор, и Том отправился за ним, не обращая внимая, как эльф переобувает Друэллу.

Холл по-прежнему был ярко освещен, а мраморная лестница, застланная серебристо-зеленым ковром, убегала вверх. Газовые фонари на перилах горели все также, только теперь от их света становилось по-домашнему тепло. Мелания Блэк на этот раз встречала гостей в небесно-голубой мантии, похожей на ту, что Том видел на портрете Лукреции. Только сейчас, приложившись к руке хозяйки, он понял, насколько были похожи мать и дочь.

— Вы устроились работать в «Горбин и Бэрк», Том? — грустно спросила Мелания.

— Да, миледи. Поверьте, я не сожалею о своем выборе, — ответил Риддл, глядя на падающие за окном струи мокрого снега.

— Вот они, новые порядки, — вздохнула женщина. — Самая чистая в мире кровь не в цене.

— Мистер Бэрк надеется, что все изменится, — испытующе посмотрел на нее Том.

— В самом деле? — глаза женщины сверкнули. — Что же, Карактак всегда был оптимистом. Хотя, мне, признаюсь, трудно понять его флегматичность.

— Скорее стоицизм, мэм… — улыбнулся Том. — Бэрк любит почитывать Марка Аврелия и говорит нам с Горбиным, что мы не доросли до его вершин.

Мелания улыбнулась в ответ. Ореон снова повел приятеля по лестнице. Однако на этот раз Ореон указал не вправо, где начинался холл с головами эльфов, а прямо — в совершенно иное крыло. Эта часть дома сразу показалась Тому более таинственной и почти необжитой. Несмотря на горевшие везде лампы, углы тонули в тени, а потускневшие зеркала не отражали свет. Разглядеть в них что-нибудь было сложно: Тому иногда казалось, будто в них мелькают какие-то тени (явно не они с Ореоном) или интерьеры других комнат. Когда Риддл спросил об этом приятеля, тот рассмеялся.

— По преданию, это тени прошлого особняка Блэков. Говорят, — понизил голос Орион, — прадедушка Ликорус наложил заклинание, создающее фальшивое изображение. Или фальшивую тень.

— Непонятно даже, где находишься, — подтвердил Риддл. Только сейчас он начал понимать, что странная сонливость, охватывавшая его в этой части дома Блэков, не случайна.

— Кстати, забыл тебе сказать: малышку Минни вроде обручили с Бергеймом Мелифлуа.

— Чиновником из министерства? Ему же лет сорок пять, — Том пораженно уставился на статую Артемиды. Богиня натягивала тетиву, и кончик ее стрелы был окрашен в кроваво-красный цвет.

— Эх, и порезвится он ночью с Минни, — плотоядно причмокнул Ореон, словно представляя сцену их утех. — Нам сюда. В коктейльную, — указал он на резные двери в форме драконьих голов.

Коктейльная комната оказалась небольшим круглым помещением. В центре находился маленький столик и несколько кресел с ручками в виде голов грифонов. Между ними стояли несколько сосудов на длинных ножках, излучавшие приторные ароматы. Том почувствовал, что его охватывает легкий дурман.

— Садись, — Ореон жестом пригласил приятеля в кресло.

Оглянувшись, Риддл заметил, что в комнате собрались почти все гости. Справа от столика сидели Лестрейндж, Эйвери и Нотт, упакованные в дорогие смокинги. Напротив них разместились Элеонора Монтегю и Вальбурга Блэк, надевшие соответственно розовое и кремовое платья. В ближайшем ко входу кресле сидела Араминта, кокетливо поправляя край темно-синего бархатного платья. Не хватало только Сайнуса с Друэллой, но… «Надо же дать влюбленным побыть наедине», — подумал ехидно Том.

— Добрый вечер, мистер Риддл, — Араминта, жеманно протянула Тому руку.

— Добрый вечер, мисс Бэрк, — юноша притворно-почтительно прислонился губами к ее белой перчатке. — Точнее, будущая миссис Мелифлуа, если я правильно понимаю.

— Безусловно, — девушка томно опустила густые ресницы и убрала руку.

Глядя на ее жест, Том почувствовал приступ ярости. Мысль о том, что «малышка Минни» смеет вести себя с ним насмешливо-светски, вызвала непреодолимое желание унизить ее. Перед глазами плыла картина, как Генри Ойрен нагло брал за подбородок Бренду Бэкки и вел насиловать на темную лестницу. И сейчас, глядя на маленькую дрянь, смевшую жеманно протягивать Лорду Волдеморту руку в белой перчатке для поцелуя, Том понимал, что она заслуживает, чтобы с нее сорвали шелковые чулки, дорогое платье и туфли и ломали ее гордость как можно жестче.