Нет вестей с небес (СИ)

К счастью, не людям решать, кто заслужил вечные муки. К счастью? Все счастье выкачали в другие части света, растворив в деньгах… И только бессмертие еще не научились покупать. Если бы научились, машина перемалывала бы еще больше судеб.

Невыносимо тяжким вечером стояли четверо людей возле свежей могилы и понимали, что Лизы больше нет и никогда ее не увидеть больше, никогда не поговорить, не увидеть ни улыбки, ни слез. И отчего же так случилось, что со слезами и непониманием расстались? Зачем все эти ссоры, если каждый миг может оказаться последним, а дальше оставшемуся только долгое сожаление об упущенном?

Что было дальше, Джейс помнила, как в тумане. Похоже сознание все-таки покинуло девушку на обратом пути. Может, так и надо. По крайне мере, в штаб ее уже несли за спиной, как она раненого. И хорошо, что не пришла в себя, а то вновь бы не заснула там, на полосатом диванчике, где только недавно лежала Лиза, где плохо отмыли редкие брызги крови.

Но утром наступал новый день… Утро, поперечный разрез вдоль вен рассвета, истекающий алым, разбавленным океанской водой. Утро. И вместо пробуждения — шок от сознания произошедшего накануне, как будто заново лицезрели в первый раз. Но утро наступило. Даже странно. И солнце не черное взошло. Все как-то очень быстро. Все закончилось, все перевернулось.

Джейс торопливо покинула штаб, не веря, что утро посмело переступить порог горизонта. Почему не осталось в стране сумерек? Как выдержало битву со змеем, пережив такое горе? Нет, выплыло на своей ладье, прозрачное, зеленоватое. Зеленый — цвет надежды, все джунгли зеленые, но в них едким дурманом носился запах отчаяния.

Лиза… Покончила с собой. Застрелилась. Разум упорно отказывался в это верить. И главное, не верилось, что она это сделала исключительно от горя из-за смерти Райли. Она слишком долго была в плену, она уже явно успела принять факт того, что, скорее всего, никто из них не выберется. Странно, что она решила убить себя, оказавшись на свободе.

И тогда Джейс задумалась, что этот шаг мог являться вовсе не эгоистическим порывом: возможно, Лиза не желала становиться им обузой. Девушка никогда ни отличалась ни физической силой, ни талантами по налаживанию радиосвязи или еще чему-нибудь, что могло помочь им в спасении с острова. Быстро бегать она не умела, стрелять тоже. Единственным ее достоинством помимо скромности, начитанности и вышивания хрупкими бусинами бисера являлась искренняя и преданная любовь к Райли. Но что можно изменить любовью под этим тревожным небом, глядящим на землю, перепаханную взрывами…

И еще Лиза никогда не желала быть кому-то обязанной, кого-то тревожить своими проблемами. В этом Джейс очень хорошо понимала ее, вернее, казалось, что понимала. Может, потому Лиза и решила убить себя, разыграть представление, чтобы ее ненавидели, чтобы не такой болью отозвался этот отчаянный шаг. Но не понять… Никогда теперь не понять, что двигало ей в тот миг. И оставалось только не осуждать, не судить. А то легко самоубийц судят, порицают, даже хоронят не так, как всех, не отпевают. Но все правила хороши, когда жизнь течет по устоявшимся правилам. Когда нет правил, то и не узнать, что было верно, ведь смешиваются тогда все культуры и верования.

Они так и оставались уже втроем на аванпосте, Герк не торопил, он сам выглядел растерянным, все хмурился. Это было совсем непохоже на его натуру, но веселья здесь больше не существовало. Охрана в какой-то мере тоже ощущала себя виноватой в произошедшем. Хотя в чем их вина? Они добросовестно обороняли занятые позиции, они отстаивали свой остров. А она не сумела отстоять подругу, названую сестру, искупление…

„Ведь я… Обещала, что никогда ее не оставлю… Но оставила, ушла включать эту проклятую вышку!“ — обожгла случайная чрезмерно отчетливая мысль. И Джейс ощущала себя предательницей. Но, кажется, не одна она.

Дейзи неподвижно сидела на краю причала, к ней-то и направилась Джейс. Женщина глядела за край океана, где бесконечная вода обрывалась за окончание мира, который держали слоны и черепаха, где срывался в звездную бездну гигантский водопад.

Теперь уже двое созерцали это исчезновение воды за краем. Вчерашний день никогда не вернется, сколько времени по кругу ни бежать. Все начиналось заново и каждый раз опять и опять. И если бы успели остановить, если бы не ушла Джейс, если бы не оставили одну… Но все „если“ накануне вечером закидали комья влажной земли.

Женщины застыли рядом, обхватив колени руками, низко склонив головы, дрожа, точно нахохлившиеся птицы зимой, что глядят через стекло на тепло и уют, но обречены замерзать на заснеженном подоконнике. Они долго молчали, никто не знал, как выразить свою вину, только неподвижно и безмолвно глядели, как солнце встает над руинами дня.

— Тяжело так, когда уходят те, кто младше тебя… Джейс… — сдавленно нерешительно проговорила Дейзи. — Ты сможешь когда-нибудь… простить меня?

— Я тебя ни в чем не виню, Дейзи! Во всем виновата я, — шевелила почти беззвучно губами девушка, удивляясь этим извинениям. Конечно же, она простила, ведь Дейзи ни при чем. Во все виновна одна она, нарушившая клятву. Слова пошли ко дну от веса ненужных обещаний и клятв, как веревка и бетонный блок эти клятвы, что сверх сил.

— Да что ты всегда… Вину за всех берешь, — подавляя дрожь раздраженно шептала Дейзи. — Как святая…

Голоса пропадали. Ничего не стало. Совсем ничего. Только это падение воды за грань.

— „Да“, „святая“, — пробормотала Джейс, надеясь, что ее никто не слышит. — „Святая“ грешница.

Комментарий к 104. Все слова уже сказаны (Конец второй части) Вот так. Так что... Что двигало Лизой... Решать на самом деле вам, дорогие читатели. На самом деле, автор сам не ведает, что двигает некоторыми персонажами, они здесь вроде людей: никогда не поймешь, что у них на самом деле в голове, что толкает на те или иные поступки. Тут уж как кто трактует.

Скоро будет третья часть, похоже, самая мистическая, потому что одной из центральных фигур в ней будет Ваас.

И не менее важной Цитра.

Так что надеюсь на Ваши отзывы, они вдохновляют. Нет, правда. Я не прошу неискренне писать, но если Вы читаете, то лучше говорить, что Вы дошли до конца второй части. Значит, автор может начинать третью.

Знали бы Вы, как мне страшно понимать, что скорее всего я не так уж нескоро закончу это произведение.

Так что... Читайте, дочитывайте, комментируйте.

====== 105. То ли выбор, то ли рок ======

Судьба моя —

То улыбка, то оскал.

Не тебя ли я искал?

То ли выбор, то ли рок…

© Йовин «Судьба моя»

«Не суди людей, не презирай. Зло злом называй, добро добром, но не суди. Презрением себя лишь унижаешь. От обвинений слепым к правде становишься», — но то лишь сны, опавшие росы, не дожившие до весны, съеденные, как ступени эскалатора, кромкой нового дня, еще одного дня ступора, что настал вслед за ночью в дозоре.

Джейс видела на крыше человека с снайперской винтовкой, видела себя, словно со стороны, не мыслила, просто выслеживала врагов, не питая к ним уже и жажды мести. Некого стало защищать, некуда стремиться. Дейзи всеми силами не желала с некоторых пор расставаться с Герком, тревожно вздрагивала, когда оставалась одна, немедленно искала его взглядом на крошечной территории доков. Не от внезапной неземной любви или невероятной страсти — женщина просто не могла оставаться одна. Слишком много она себе теперь не могла простить, а рядом с контрабандистом вроде ни вины, ни прошлого не существовало. Он обещал будущее, беспорядочное и опасное, мотающееся по самым непредсказуемым уголкам мира, но будущее. И если Дейзи молча согласилась исчезнуть вместе с ним, то Джейс не представляла, зачем, куда и с кем она теперь отправится. Точно не домой, после всего произошедшего, пусть дома ее лучше считают мертвой. Но тошно становилось стать третьей лишней в тандеме Герка и Дейзи, таскаться с ними по миру. Существовал, правда, вариант после возвращения с острова отправиться, куда угодно, одной, поселиться в любой другой стране, заниматься чем-нибудь полезным. Но чем? Ничего не стало, ничего не хотелось, никакой идеал не грел… И сколько в небо ни смотри, грязь под ногами не станет облаками. Но хорошо, если это грязь дороги, а не марево дождевых облаков.