Академия Надежды (СИ)

— Кто тебе сказал, — ухмыльнулась она, целясь в незащищённое горло стратега, — что мы ничего не слышали? Я никогда не упоминала об этом, потому что не знала, какое отношение это имеет к убийству Люси.

Ему удалось поймать оба меча своим единственным, но Шикамару отступил на шаг, и Ритцу почувствовала, что победа уже близко. На кончиках пальцев, на острие лезвия. Несмотря ни на что, улыбка не сходила с лица стратега. Ритцу знала наверняка: ему эта дуэль доставляла несравненное удовольствие.

— И Мио, конечно, может это подтвердить, — кивнул Шикамару, а Ритцу почувствовала, что её спину прикрывает тяжёлый кожаный плащ. Где-то на заднем плане Хорокеу и Касуми кричали, что она лжёт, но это было неважно. Они были лишь зрителями в этой дуэли, и Шикамару не собирался принимать их помощь. — Тогда скажи мне, как ты думаешь, где они с Касуми спрятали брезент? Я хорошо осмотрел игровую, там его точно не было, — теперь и Нара подался вперёд, заставив Ритцу напрячься. Он разорвал блок, оттолкнув её мечи, и нанёс ответный удар. Тайнака должна была среагировать в долю секунды.

— Всё просто, — она парировала обоими мечами, смешивая правду и ложь, — мы нашли кровавый брезент в комнате Хорокеу.

— И ты молчала всё это время?

— Мы думали, что это одна из прошлых улик, — ещё один удар разбился о блок. — Как видишь, Комаэда хранил одну из них.

— Тогда с чего ты взяла, что это не старая улика?

Ритцу едва не оступилась, но один из мечей помог ей сохранить равновесие, а вторым она нанесла очередной удар.

— Слишком мало крови, — отрезала она. — Рана Хорокеу не кровоточит и в половину так сильно, как тело Йо, которое мы нашли.

Шикамару усмехнулся и резко изменил ритм схватки: его удары стали более быстрыми, и чтобы защищаться от них Ритцу приходилось реагировать с той же скоростью.

— Я всё это время искал Нанами на втором этаже, и чтобы не пропустить её, внимательно прислушивался к тому, что происходит на лестнице. Едва заслышав голоса, я поспешил наверх, так что могу точно сказать, — стратег пробил её блок, и теперь уже один из аргументов Ритцу рассыпался на кусочки, — у них не было времени доставить брезент в комнату. Как же они это сделали?

Резкая и быстрая серия ударов, в которой лишь дуэлянты могут что-то разглядеть, а удел остальных — слышать звон стали в попытках поспеть за их скоростью.

— Хорокеу носит кофту, — она кивнула в сторону сноубордиста, — под ней нетрудно спрятать брезент, если сложить его в несколько раз.

— Ага, только вот Хорокеу так и не дошёл до своей комнаты, если помнишь. Сразу после обнаружения тела Монокума забрал его на лечение.

— Значит, они спрятали его где-то, а во время расследования Касуми доставила этот брезент в комнату Хорокеу.

Шикамару намеренно повышал скорость; ему не составило труда заблокировать все удары Ритцу, в то время как она выбивалась из сил, допуская всё больше ошибок, пока в конечном итоге не оступилась. Один удар решил всё, пронзив грудь Тайнаки насквозь и лишив её последних средств борьбы.

— Это не так, — прикрыл глаза Нара, пряча свою улыбку со спокойствием победителя. Ритцу несколько раз моргнула. Она знала, что проиграла, но… почему? Когда Шикамару вновь взглянул на неё, его глаза резали, как самый настоящий меч: — Касуми обнаружила тело вместе с вами, и до этого момента у неё не было возможности отнести брезент вниз. Она не покидала компьютерной комнаты, пока не появился я, после чего… — он выдохнул, и на его лице вновь проявилось знакомое чувство лени, — я всё время был с ней.

— К-как это? — только и оставалось выдать опешившей Тайнаке.

— Вспомни сама. Вы с Мио пошли вниз, в комнату Хорокеу или куда-то ещё, а мы с Касуми остались наверху, чтобы искать оставшиеся улики. Ни разу до начала Суда я не упускал её из виду. Ты неплохо защищалась, но ложь действительно помогает найти правду, и твоя ложь сейчас помогла нам понять нечто важное, — Нара нахмурился, наконец-то становясь серьёзным. — Вы с Мио предлагаете все эти теории не просто так. Не знаю, как вы это сделали, но одна из вас причастна к убийству Люси. Это — моя правда.

…

…

Ритцу поняла, зачем в зале Суда стояли трибуны: чтобы такие, как она, могли ухватиться за что-то, не падая на колени от осознания своего поражения. Так вот, что чувствовали Нами и Натцу? Даже Люси, когда понимала, что её ложь не удалась.

Только вот была ещё одна вещь, которая удержала Ритцу на ногах. Как там говорят? Можно проиграть битву, но не проиграть войну. И хотя Ритцу чувствовала разрастающуюся рану в своей груди, она не чувствовала боли…

…ведь это то, чего она добивалась.

— То есть я зря вам доверился, — сказал Хорокеу охрипшим от очередной дозы криков голосом. — Вы всё-таки её убили, да ещё в мою комнату за каким-то хреном зашли! Но как, блин?! И зачем? И кто из вас это сделал, вы хоть признаться можете без очередных чёртовых теорий?!

Ритцу посмотрела на Мио, надеясь увидеть в её глазах ответ на вопрос Юсуя. Должны ли они признаться? Тайнака всегда говорила, что защитит подругу, но в конечном итоге она предоставила этот выбор ей. Даже у Ритцу не хватило сил, чтобы принять это решение самостоятельно. Ей было больно; больно от того, что она взваливает ответственность за их жизни на плечи Мио, но у неё просто не получалось выступить вперёд и взять вину на себя, вот так просто. Тем более, существовала последняя неразрешённая загадка — кто же на самом деле убил Люси? Всегда оставался шанс, что они ошиблись, и тогда смерть Ритцу станет концом для всех окружающих.

Но её не заботили окружающие, её заботила только Мио. И её ответом было молчание.

— Хорошо, — дрогнувшим голосом ответила Тайнака, отворачиваясь, не в силах смотреть на Акияму. — Я расскажу вам, как всё было. Мио просто защищала меня, она не имеет к этому отношения, — Ритцу выдержала паузу в несколько секунд, давая подруге последний шанс. Ничего. Ни-че-го. И Ритцу ненавидела себя за то, что в тот момент ей стало до безумия больно.

— Они же снова нас обмануть попытаются, — пробормотал Хорокеу, обращаясь к Касуми. Пловчиха, что обычно соглашалась со сноубордистом практически во всём, молчала, как и Мио. Только в отличие от неё, Касуми смотрела на Ритцу совершенно по-другому. Это было недоверие, но не только к ней, как к человеку. Это было недоверие ко всей её лжи, ко всем попыткам их запутать. И это было недоверие к тому факту, что Ритцу убила человека.

Странно, но наверное только этот взгляд Касуми дал ей сил, чтобы продолжить. Ритцу привыкла, что её поддерживали чувства к Мио, и теперь чувствовала себя опустошённой. Не потому, что эта любовь куда-то пропала — скорее, впервые в жизни ей хотелось, чтобы Мио тоже пыталась её защитить.

Кажется, Нанами говорила, что им не стоило спешить со своими чувствами. Может, и ей стоило подождать. Или Мио. Она уже не знала. И никогда не узнает.

— Когда Касуми ушла проверить Хорокеу, — сглотнула Тайнака, часто моргая, — мы с Мио запаниковали. Мы думали, что должны поспешить с тем, чтобы вернуть Люси назад. Если она действительно к тому моменту покинула Академию, — почти в отчаянии сказала Ритцу, — то даже если бы мы попытались вернуть её тело назад, ничего не произошло бы! И поэтому я ввела команду, которую дала нам Люси. Поэтому я соврала вам. Она появилась не просто так, а из-за меня. И она появилась мёртвой. И я не знала, что делать, потому что я совершенно точно не собиралась никого убивать.

Она ждала криков Хорокеу и гору обвинений, но не получила их; напротив, сноубордист посмотрел на неё, будто увидел призрака. Ирония. Он явно хотел что-то сказать, но так упорно молчал, и все они молчали, и Ритцу это действовало на нервы. Она хотела услышать в ответ хоть что-то! Её щеки горели от слёз, но она едва замечала это. Ей нужны были эти обвинения, чтобы окончательно успокоиться или наоборот, окончательно сойти с ума от боли.

— Я не вижу противоречий в уликах, — наконец-то признался Шикамару, и Ритцу судорожно вздохнула. Она вытерла глаза рукавом, по крупицам собирая собственное душевное равновесие. А стратег продолжал: — И хотя я верю в вашу историю, почему-то мне кажется… — он медлил целую вечность, — …мне кажется, что всё не так просто.