Выученные уроки (СИ)

Вот так.

Он был в шоке. Я была в шоке. Никто из нас не мог ни говорить, ни смотреть на другого. Мы как можно быстрее отцепились друг от друга и изо всех сил постарались прикрыться. Это было глупо, конечно, учитывая, что мы уже видели все, что можно было увидеть. Но в тот момент это казалось правильным. Я чувствовала полное отвращение и унижение, но не могла одеться достаточно быстро. Он тоже одевался как можно быстрее, и интересно, как это поразительно, как быстро мы оделись, учитывая, как долго мы раздевались. Мы обменялись быстрыми пожеланиями спокойной ночи, не глядя друг другу в глаза, а затем разбежались по своим общежитиям.

И вот это вот было все.

Мы провели последнюю неделю, любой ценой избегая друг друга. Хорошо, что у нас есть СОВы, на которых следует сконцентрироваться, а потому у нас мало времени для общения. Я проводила каждую свободную секунду, готовясь, и не то чтобы кто-то посчитал это странным, потому что я на самом деле из тех, кто волнуется об этих экзаменах. Мы видели друг друга во время экзаменов, но старались изо всех сил заняться чем-то еще. То же касалось обедов и ужинов. На самом деле мы выработали традицию, что один приходит на обед рано и ест быстро, а другой приходит попозже, когда второй уже ушел. Когда мы встречаемся, то обмениваемся быстрым «Привет» и расходимся по своим делам. Я не знаю, что еще делать. Только взглянув на него, я тут же начинаю хотеть заползти в какую-нибудь дыру и умереть там. Не в том дело, что он мне не нравится, мне просто так нафиг стыдно. И я знаю, что ему тоже, и от этого все еще хуже. Я никому не говорила об этом, даже Алу. Но он что-то подозревает, я думаю, потому что мы с Скорпиусом несколько очевидно друг друга избегаем, но он меня ни о чем не спросил. Не думаю, что он хочет знать.

Я его за это не виню.

Хорошо, что СОВы прошли очень хорошо. Нет ни одного экзамена, в котором я была бы не уверена. Остались только Древние Руны и Астрономия, а потом я буду свободна. Я смогу убраться из Хогвартса, и от Скорпиуса, и от всей этой странности, неловкости, позора, и унижения, и всего остального. Единственное, о чем мне придется волноваться дома — это мои родители, но я хорошо умею их игнорировать.

Мама выиграла выборы, кстати, за нее проголосовало восемьдесят четыре процента. Это потрясающе, самое большое лидерство в истории. Вот и еще один рекорд, который она побила. Кроме того, она первая женщина, которая стала министром и первая маглорожденная. Это действительно что-то, и, хотя обычно мне насрать, это заставляет меня гордиться тем, что я ее дочь. Кажется, я многое узнала о своей матери за последние несколько месяцев. И о моем папе тоже, к слову. Я теперь лучше понимаю, через что они прошли. Я даже иногда чувствую себя глупо, когда устраиваю какие-то глупые подростковые сцены, потому что, когда они были в моем возрасте, у них не было времени волноваться о такой глупой херне, как это. Они оба были заняты, стараясь не быть убитыми. Им приходилось сражаться и защищать то, что было правильно, пусть это даже и могло стоить им жизни. Я не уверена, что была бы такой же храброй. В конце концов, я слишком боюсь посмотреть своему парню в глаза сейчас, так что точно уверена, что я не смогла бы и взглянуть на Пожирателя Смерти. Но благодаря моим родителям мне не приходится. И надеюсь, никогда не придется.

Я чувствую себя глупо, когда думаю о том, как по-детски я себя веду, и о дурацких сценах, которые я закатываю, когда что-то идет не так, как я хочу. Я чувствую себя виноватой за все то дерьмо, что устраивала своим родителям, хотя они ничем этого не заслуживали. Если подумать, они не такие уж и плохие на самом деле. Они вообще-то довольно хороши, как родители. Они о нас заботятся и дают нам все, что нужно, и иногда даже больше, чем мы заслуживаем. Они не просят ни о чем в ответ, и они не давят на нас своими достижениями и не требуют благодарности. И они нас любят. И любят друг друга. Это большее, чем ребенок мог бы желать. Я полагаю, нам есть за что быть благодарными, и я уверена, что могла бы получше им ее выказывать. Может быть, и буду, но думаю, им хватит, если я медленно к этому приду. Не надо устраивать им сердечные приступы, в конце концов, они старые.

Ну, теперь я кажусь сентиментальной из-за своих родителей. Фу. Если этого недостаточно, чтобы меня затошнило, то я не знаю, что и нужно. Так что все, окей, хватит об этом. Теперь, когда мы с этим разобрались, надо решить что-то насчет Скорпиуса. Мне хреново, типа того. Я хотела бы, чтобы это было не так странно. Но я не знаю, что теперь делать. Он на меня даже не смотрит.

Боже. Ну почему, когда в одной части моей жизни подъем, другая часть скатывается в дерьмо?

Судьба меня правда ненавидит.

Комментарий к Глава 47. Роуз. Взлеты и падения

Честно признаюсь: переводить эту главу было чертовски трудно. Хихикала, как ненормальная, после каждого предложения минут пять XD

========== Глава 48. Джеймс. Провал ==========

Кто ж знал, что ПАУК могут быть такими веселыми?

Я провел всю прошлую неделю, возглавляя общешкольную забастовку против них, и сказать, что она была широко поддерживаемой, будет большим преуменьшением. Скажу, что как минимум восемьдесят процентов учеников седьмого курса пришли на первый экзамен с пустыми руками и без какого-либо желания сдавать тесты. Прийти туда было частью плана — чтобы наш протест был виден. Мы спорили, а не прогулять ли нам их полностью, но решили, что наше послание будет более явным, если мы придем и просто откажемся участвовать.

И это сработало.

Профессора просто спятили. Они угрожали нам всем, что только могли придумать, но это оказало на нас мало влияния. Мы твердо стояли на своем и сидели за нашими пустыми партами, не доставая даже пера. И учителя хотели нас убить. Они знали, что это произойдет, конечно, потому что парочка зубрил сочли себя обязанными сбегать и сдать нас всех. И профессора нас, конечно, предупреждали, что если мы устроим забастовку, о которой ходят слухи, то нам следует ожидать больших последствий, и возможно, мы не получим диплом.

Но, конечно, мы это устроили.

Это было весело, если не сказать иначе, — смотреть, как профессора теряют голову из-за того, что только несколько человек пришли на экзамен действительно готовые его сдавать. Я был, мягко говоря, развеселен, большей частью потому, что обнаружил, что управлять людьми довольно забавно. Весело, что у меня столько власти, и я решаю, когда, кто или даже будет ли вообще кто-нибудь с моего курса сдавать самые важные экзамены в нашем образовании. Это классно, конечно же, потому что я уговорил намного больше половины своих однокурсников наплевать на экзамены, и теперь мои низкие оценки, которые я мог бы получить в обратном случае, не сыграют против меня. Никто не сможет ничего сказать о том, как плохо я сдал ПАУК, потому что я и не сдавал их — я и большая часть других семикурсников.

Я мудро избегал писем от родителей, конечно, потому что был уверен, что они жаждут пробить во мне новую дырку. Несомненно, их проинформировали, что это я был основной движущей силой этой великой забастовки, и я более чем уверен, что они не остались довольны этими новостями. Они снова выступили против всего идиотским единым фронтом, но какая разница, правда. Проще говоря, это значит, что папа теперь, наверное, согласится меня подержать, пока мама будет убивать меня голыми руками.

Но мне плевать. Они ничего не смогут сделать. Что сделано, то сделано, и ПАУК закончены. Это последняя ночь года, и завтра мы уедем домой, навсегда — ну, или до следующей недели, когда они привезут нас назад на церемонию выпуска (и я не уверен, что большую часть нас на нее пригласят). Но оценки, которые мы могли получить, ничего не значат, и мир не сможет их против нас использовать. В итоге выиграли все.

И потому осталось много времени для вечеринок.

Вторая половина года несколько поумерила мои привычки развлекаться. Когда у тебя постоянная девушка, то меньше возможностей сходить выпить или покурить чего-нибудь незаконного да поболтать с другими девчонками. Ну а теперь, когда меня бросила моя первая и единственная девушка, я думаю, не будет вреда, если я восполню упущенное, так ведь? И не то чтобы я даже старался. Девчонки сами сбегаются ко мне толпами, и мне даже ничего не надо делать.