Выученные уроки (СИ)

— Ты отлично справишься на летних просмотрах, наверное.

Я пытался помочь, но мне следовало знать, что Джеймс этого не поймет.

— О, а ты, наверное, в восторге, а? — обвинил он, злобно сузив глаза в моем направлении. — Ты ведь на это надеялся весь год, ведь так?

Я ничего не сказал. Просто посмотрел на него. Я уверен, мама с папой пытались вмешаться, но ни я, ни Джеймс не обратили внимания.

— Ну, давай же, позлорадствуй, — едко сказал он. — Давай! Я знаю, что ты чуть не обоссался от счастья от того, что я не смогу играть. Ну, теперь твое долбаное желание исполнилось, верно? Теперь вся моя жизнь испоганена! — он серьезно смотрит на меня так, будто действительно меня ненавидит. — Извини, что не умер и не исполнил все твои желания. В следующий раз постараюсь лучше.

— Джеймс! — мама была в ужасе. Я просто продолжал смотреть на него, не отрывая глаз. Наконец, меня это достало.

— Я даже не понимаю, нахера я вообще пытаюсь, — пробормотал я, напоследок сузив глаза, а потом повернулся и вышел из палаты. Я пошел к камину и отправился прямо в школу, ни слова не говоря семье.

И с тех пор мы с Джеймсом не говорили. Он вернулся в школу вчера и, конечно, был встречен идиотски бесконечным обожанием и восторгом, которого вовсе не заслуживал. Он не слишком это оценил и, я думаю, ранил чувства многих, когда проигнорировал их милые попытки, занявшись вместо этого жалостью к себе. Квиддичная команда попросила его прийти на их последнюю тренировку, и, если честно, я был удивлен, что он пошел, но думаю, это связано с его желанием сказать им, что они все дерьмо и превратились в жуткую дрянь за те две недели, что его не было. В любом случае, он объявил, что это все еще «его команда», и что им нахрен лучше бы выиграть Кубок, даже если он не может сыграть.

Я долго спорил с собой, идти ли мне на матч. Я почти решил не идти, но, конечно, сдался, потому что, чтобы я не думал о Джеймсе лично, квиддич все еще единственное, что делает эту школу терпимой. И это действительно матч всех матчей.

Трибуны начали заполняться сразу после завтрака, несмотря на то, что матч не начнется раньше полудня. Думаю, люди хотят занять как можно лучшие места, и, когда я туда пришел, было уже порядком все забито. В итоге я сел с ДжейДи с одной стороны и Роуз с другой. Роуз в плохом настроении, и, думаю, это связано с тем, что они со Скорпиусом больше ссорятся, чем занимаются чем-то другим последние дни. Она ведет себя так с тех пор, как получила письмо от своей мамы, где она рассказала практически все, чего Роуз не хотела бы знать о Малфоях. Хуже всего то, что она ничего об этом Скорпиусу не рассказала, так что он, наверное, ни черта не понимает, что на нее нашло. Если бы я не считал его раздражающим, я бы даже посочувствовал бедолаге. Роуз, к чему бы это ни было, решила не поддерживать сегодня ни одну команду, так как нарядилась просто в джинсы и белую футболку. Это мудрое решение, наверное, потому что, если бы она хоть как-то проявила поддержку Слизерину, ее, наверное, убили бы прямо тут, на трибунах. Так что, думаю, она решила, что лучше оставаться нейтральной и не выказывать никаких предпочтений.

Матч начался просто ужасно, и спустя пятнадцать минут становится еще хуже. Я не хочу сказать, что это все связано с новым Охотником, чтобы не давать таким образом Джеймсу хоть отдаленной похвалы, и мне совсем этого не хочется. Но в любом случае трудно отрицать, что голов забивается мало. Даже Маришка и Эмили словно в отключке, а обычно они очень хороши. Майкл Граст выглядит полным идиотом и ни в чем себя хорошо не показывает, кроме избегания бладжеров.

Мы на несколько рядов выше того места, где Джеймс сидит с друзьями. Они сбежали вниз, к краю трибун, и он выкрикивает оттуда приказы команде. Трудно сказать, слышат ли они его, но они точно не обращают особого внимания. Они просто продолжают проваливаться. Слизерин уже ведет 70-10, и, похоже, не только наши Охотники, но и наш Вратарь сегодня в жопе. Он бы с таким же успехом мог попивать чаек и болтать с судьей на полянке, судя по тому, как он «защищает» ворота.

На другой стороне слизеринская болельщицкая секция просто взбесилась. Если они выиграют, они получат Кубок, а если так продолжится, то Гриффиндор даже не будет вторым. Слизеринцы даже ударили ниже пояса и начали распевать «Мы любим Поттера», что явно показывало, что они просто не в себе от счастья, что он не может играть.

Джеймс же, в свою очередь, с каждой секундой все злее, и ругательства, что сыплются из его рта, вряд ли подходящий для ушей кого-нибудь младше тринадцати. Большинство гриффиндорцев присоединились к нему, и, кажется, развернулась настоящая война насмешек и подколок между противоборствующими факультетами. Учителя делают все возможное, чтобы держать все под контролем, но это бесполезно. Парочка из них даже брала комментаторский микрофон и призывала к порядку, но не получила ничего в ответ. Равенкловцы и хаффлпаффцы были вынуждены выбирать стороны, и неудивительно, что Равенкло выбрал Слизерин. Если они достаточно разгромно уничтожат Гриффиндор, равенкловцы займут второе место, так что, думаю, они это поняли и присоединились к чествованию Слизерина.

Матч, кажется, идет уже вечность. Слизерин продолжает убивать Гриффиндор, и спустя некоторое время счет уже 120-30. Мы могли бы уже просто сдаться. В ту же секунду, как я это подумал, я заметил проблеск чего-то золотого, кружащегося у земли. Я проклял то, что я не в команде и не могу спасти день, схватив снитч и обеспечив победу. Но без разницы, Челси уже заметила пятнышко, почти сразу же после меня. Она развернула метлу и понеслась к земле на огромной скорости. Толпа тут же забесновалась, и Скорпиус без колебаний отправился за ней. Его метла быстрее ее, поэтому, несмотря на то, что она раньше стартовала, он скоро ее обходит. Прежде чем они оба успели добраться до него, снитч взлетает вверх в небо, и они оба разворачивают свои метлы и мчатся за ним. Тяжело услышать сквозь все эти вопли, но голос Джеймса как-то перекрикивает их всех:

— Выбей его! — громко кричит он, дико размахивая руками Эллиоту, который на этот раз ловит его взгляд. — Малфой! Сбей его с его гребанной метлы! Выбей его нахер!

Я сразу же глянул на Роуз и увидел, что она все расслышала. Она была невероятно тиха весь матч, но, когда я взглянул на нее, я был шокирован тем, насколько ее лицо было красным, и сколько на этом лице было ярости. Прежде чем я смог что-то сказать, а тем более остановить, она уже проталкивалась сквозь толпу, спускаясь на несколько рядов вниз, туда, где стоял Джеймс. И когда она добегает до него, она так его сзади толкает, что я почти удивлен, что она не выкинула его за край трибуны.

— Заткнись! — злобно выкрикнула она.

Он яростно развернулся и толкнул ее в ответ, из-за чего она отлетела назад на одного из его друзей. Полагаю, правило не драться с девчонками не применяется к девчонкам, которых купали в одной с тобой ванне (пока у них не появилось право выбора).

— Держись от этого подальше, Роуз! — кричит он в ответ.

Она не отступает и снова толкает его, на этот раз прямо в грудь:

— Ты такой ублюдок!

— Отстань от меня нахер! — по крайней мере, он ее больше не пихает.

— Как насчет того, чтобы я врезала тебе по гребаной морде? — кричит она, и я могу сказать, что отсюда видно, что у нее какой-то приступ бешенства. Джеймс, похоже, это понимает, но решает продолжить ее провоцировать.

— Ну, попытайся нахер! Как насчет этого?

Кто-то, не знаю кто, велит им остановиться, но они оба это игнорируют. Секунду спустя, тем временем, толпа начинает бурлить еще сильнее, вопли радости и разочарования одинаково громки. Я посмотрел вверх, боясь того, что могу увидеть, и вижу, что Скорпиус поймал снитч и сейчас с ликующим видом держит его в руке. Джеймс и Роуз моментально отвлеклись, как и все, но секунду спустя все замолкают, когда Джеймс снова оборачивается к ней, то смотрит с такой ненавистью, что это пугает даже меня.

— Ты гребаная предательница! — орет он на нее. — Ты нахер предала весь свой сраный факультет и всю свою долбаную семью!