Выученные уроки (СИ)

И конечно, мало кто воспользовался этим временем для учебы. Большинство пишет письма, играет в карты или спит. Единственные, кто воспринял это серьезно — равенкловцы, но это неудивительно. Даже после часов «обязательной подготовки» равенкловская общая гостиная наполнена студентами, едва шею не ломающими в попытках выучить и запомнить как можно больше информации. Пятикурсники занимаются тем же, и я часто задаюсь вопросом, когда ребята с моего Факультета хотя бы понимают, что солнце село или встало, так как они ничем кроме подготовки не занимаются.

Гриффиндорская гостиная — прямая противоположность.

Зайдя туда, вы и не поверите, что СОВ и ПАУК на носу. Единственная, кто хотя бы пытается учиться — Роуз Уизли, и она, наверное, единственная во всем факультете, кому учиться не нужно.

Я не многое знаю о пятикурсниках (исключая тот факт, что не все из них достаточно умны), но я хорошо знаю седьмой курс. И поверьте мне, многим из них следовало бы провести несколько часов в библиотеке.

Меня напрягает, что я словно превратилась в среднее между этими двумя. С одной стороны, я равенкловка не просто так. Я забочусь о своих оценках и не могу бросить все ради какой-нибудь глупой игры в Исчезающие Карты. С другой стороны, я не люблю многих с моего факультета, так как я считаю их несколько раздражающими и выпендрежными. Гриффиндорцы более веселые и расслабленные, и приятно иногда сбежать от удушающей атмосферы Равенкло во время экзаменов. Но, все же, я не делаю себе поблажек, проводя время за развлечениями с гриффиндорцами вместо занятий с учебниками. Так что я пытаюсь это совмещать.

Во время наших часов в Большом Зале я обычно сижу с Джеймсом и его друзьями. Они молодцы, потому что понимают, что ПАУК действительно для меня важны, так что обычно дают мне заниматься спокойно. Не знаю, о чем они говорят в настоящий момент, но не думаю, что много пропустила, так как все, о чем они обычно говорят — это квиддич и секс. Я не комментирую ни то, ни другое, так что, когда они пытаются втянуть меня в разговор, я лишь качаю головой и продолжаю читать. Сегодня я сконцентрировалась на Древних Рунах. У меня были небольшие проблемы с ними в этом семестре, и я не знаю потому ли, что они стали тяжелее, или потому, что я часто отвлекалась. Я пытаюсь не смешивать личную жизнь с уроками, но последние месяцы были довольно насыщенными и лихорадочными.

И то, что у меня есть парень, мало помогает.

Кстати о моем парне, я не уверена, что он даже принес с собой сегодня книги. Перед ним определенно ничего не лежит, и они с друзьями сейчас читают журнал, явно не из тех, что я захотела бы видеть. Клянусь, гриффиндорцы вообще не обращают внимания на ПАУК.

Я занята особо труднопереводимым отрывком. Кажется, что это длится вечность, но, по крайней мере, я его структуризовала. Я волновалась, что не смогу все сделать. Но кое-что из этого становится понятно, и чем дольше я над ним работаю, тем легче становится. Я так занята заданием, что не заметила, что что-то нехорошее происходит рядом, и, лишь когда я услышала, что все разговоры смолкли, я поняла, что что-то начинается. Против своей же воли я опускаю перо и поднимаю голову, чтобы взглянуть в чем дело.

И тут же жалею об этом.

— Эй! — Джеймс вспрыгнул на стол рядом со мной, прежде чем кто-то заметил. — Слушайте! — без нужды заорал он. Как только он запрыгнул на стол, весь Большой Зал замолк, так что ему совсем не нужно было просить их слушать.

Я оглянулась, чтобы увидеть реакцию остальных. Большинство смотрели с интересом, хотя несколько его друзей выглядели развеселившимися. Я лично понятия не имею, о чем он, но у меня ощущение, что все это будет не так уж хорошо.

— Кого еще здесь достало, что нам говорят, что делать? Обязательная подготовка! Что за куча дерьма! — о, прекрасно. Теперь я уверена, это хорошо не кончится. Несколько человек поддерживающе и согласно заорали, так что Джеймс продолжил. — Да кто они такие, чтобы говорить нам, что мы должны учиться?

— Они не заставят нас учиться! — это Роберт Сандуол, хаффлпаффец, неизвестен ничем, кроме склонности к идиотским шуточкам.

— Ты прав, приятель, — серьезно соглашается Джеймс. — Они не могут заставить нас учиться, и они не могут заставить нас готовиться. Кто они такие, чтобы говорить нам, как проживать свои жизни? Кто они такие, чтобы заставлять нас приходить на эти идиотские тесты, наконец?

В ответ он получил очень громкий рев одобрения. Лично мне захотелось умереть, но явно, что я в меньшинстве, вместе с теми, кто считает, что он идиот. Большая часть равенкловцев тоже смотрит на это неодобрительно, но почти все остальные в восторге от его тупости.

— Мы все сдавали эти гребаные СОВы, и что нам это дало? — громко спрашивает он. — Весь их смысл был в том, чтобы подготовить нас к ПАУК, а что нам даст ПАУК? Они думают, что заставят нас сдавать этот идиотский экзамен? Почему парочка гребаных экзаменов должна определять наше будущее? Как эта бумажка может охарактеризовать нас как личность?

— Экзамен не может этого сделать! — выкрикнул какой-то раздражающий придурок по имени Маркус.

— Да, какое отношение оценка за экзамен имеет к тому, кто мы есть? — присоединяется еще одна раздражающая идиотка по имени Бет.

— Никакого! — Джеймс взлохмачивает волосы рукой, он делает так каждый раз, когда чувствует себя «крутым». Думаю, он считает, что это привлекательно. Ладно, признаюсь, я тоже так думала. Сейчас же я думаю, что это раздражает.

— Так что ты предлагаешь? — спрашивает Эллиот, и ухмылка на его лице выдает его. Десять галеонов на то, что они это спланировали, и еще удваиваю ставку на то, что у них есть гребаный сценарий, и Брэмптон подаст голос в скором времени.

— Ну, — уверенно продолжает Джеймс. — Думаю, мы должны за себя постоять.

— И как ты предлагаешь это сделать? — Брэмптон. Конечно. Черт, я сейчас могла бы быть на двадцать галеонов богаче.

— Рад, что ты спросил, Брэмптон, — глупо улыбается Джеймс, но даже эта тупая улыбка у него получается мило. — Вот мое предложение — перестать поклоняться традициям и делать все, что они нам говорят. Они не могут нас контролировать, мы все здесь взрослые, разве нет?

Еще один согласный вопль.

— Так что я говорю, что мы скажем им взять свои экзамены и подавиться ими! — словно чтобы подчеркнуть свои слова, он достает одну из тех брошюр, что нам раздали ранее на неделе. Название гласит: «ПАУК И ТВОЕ БУДУЩЕЕ: КУДА ТЕБЕ ПОЙТИ?». Джеймс держит брошюру так, чтобы все могли увидеть, а затем медленно рвет ее прямо посередине. Большинство выкрикивают слова одобрения, а некоторые даже аплодируют. Джеймс, конечно, выглядит чертовски довольным собой. — Если мы все вместе сплотимся и откажемся сдавать эти экзамены, то они ничего не смогут с этим сделать!

Травма мозга. Я пытаюсь повторять это снова и снова, чтобы удержаться от желания схватить палочку и оторвать ему яйца заклятьем. Он ударился головой. Это просто пробитая голова. Мой парень вовсе не такой идиот на самом деле. Я не на самом деле встречаюсь с тупицей, который предложил сейчас сорвать самые важные экзамены в нашем образовании. Нет. Это не правда. Он ударился головой. Сильно.

Ну и что делает все хуже (конечно), у него столько власти и влияния на большинство наших однокурсников, что они взрываются в громком порыве согласия. Джеймс сияет и продолжает:

— Мы все откажемся сдавать эти тупые экзамены, какого черта они смогут сделать? Они не смогут лишить нас всех работы, ведь так? Конечно нет! Так что нам пора постоять за себя и сказать им, что мы не позволим, чтобы наши жизни определяли оценки за этот гребаный тест!

— Правильно, правильно! — я даже не знаю, кто это кричит, потому что я настолько в ужасе, что не могу делать что-то кроме того, чтобы смотреть на тот кошмар, что творится передо мной, абсолютно ошеломленная. Как такое возможно, что это происходит на самом деле? Что мой парень действительно настолько нахрен туп?

— ПАУК ничего не значат, — беззаботно продолжает Джеймс. Он смотрит на меня и быстро подмигивает. Наверное, предполагалось, что я должна счесть это очаровательным. Я не считаю. Но Джеймс не замечает, конечно, потому что слишком уж захвачен собой и своим планом. — Мой отец не сдавал свои ПАУК. Черт, он даже на седьмом курсе не учился!