Страхолюдие(СИ)

- Мама!? - Сарра вопросительно, с неким недоумением уставилась на Засецкую.

- Молчи девочка, я знаю, что говорю.

Эскот промокнул губы салфеткой. - А почему, собственно, вас беспокоит его поведение? Быть может, вы имели в виду манеру общения?

- Нет, нет, именно поведение. Мы тут, как бы это сказать... на краю пропасти! Нашей жизни неизменно угрожает опасность. Постоянно происходят странные, ужасные, чудовищные события: гибнут люди! Что эти сволочи сотворили с Уоллесом, с Алисой Кармайн! Тут совсем не до шуток. А наш общий знакомый... я даже теряюсь, как правильно выразиться... нахальный, или беспечный тип, он ведет себя так, как будто мы на невинной загородной прогулке. Такое впечатление, что ему все едино в нашей дальнейшей судьбе. Причем сие относится не только ко всем гостям, но и к нему самому. - Засецкая умолкла, огляделась по сторонам взглядом исполненным самыми страшными подозрениями и, понизив голос до рокового шипения, произнесла: - Мне иногда кажется, что он знает о наших дальнейших злоключениях.

- Да Бог с вами, баронесса! - Эскот воспрял категорическим несогласием. - Помилуйте, ведь граф такая же случайная жертва, как и мы все.

- И откуда вам это известно, от него самого? А солгать, наш словоблудливый Аливарес может все, что угодно.

- Но и вы маман не забывайте, - вспыхнула Сарра, - что именно граф организовал для нашего побега лодки. И не удрал сам, а вернулся за нами, чтобы спасти от дикарей.

- Конечно! И где эти лодки? - Засецкая кольнула девушку строгим взглядом. - И ты тоже, дитя мое, не забывай: Идея сунуться в эту ловушку, принадлежит именно ему, в результате чего, вместо существенных действий мы вынуждены томиться в неведенье и трястись от страха. И это именно Аливарес был с леди Стрейд на палубе в тот трагический день. А еще, меня не покидает чувство, что они с доктором давно знакомы. - Засецкая вскинула над головой палец. - Они соумышленники!

- Ну, это уж вы лишку хватили, достопочтенная баронесса.

- Да!? - Засецкая невольно вскрикнула, от чего немилосердно закашлялась, но быстро с этим справилась и продолжала: - Вы Эскот не обращали внимания, как они переглядываются? Это раз. А что вы скажете об их бросающемся в глаза взаимопонимании? Это два. И, наконец, три: Где сейчас персонажи нашего диспута? Правильно, они вдвоем вышли! - Засецкая сощурила уголки глаз и глубокомысленно добавила: - Как бы изловчиться, да вывести этого авантюрьера на чистую воду?

В следующий момент в холле послышались шаги спускающегося по лестнице писателя. Он шел медленно, с таким отрешенным видом, что сам собой привлек внимание остальных.

- Друг мой, чем вы так удручены? Неужто с Генри совсем худо? - Спросил Эскот.

Блуждающий взгляд Кортнера остановился на режиссере. - Вовсе нет. - Он пожал плечами. - На Генри, вероятно, подействовал коньяк: бедняга сейчас храпит на диванчике в угловой комнате. - Очутившись у стола, старик плеснул себе чуточку спиртного, слегка пригубил, и продолжил. - Только что, в конце коридора, из окна я смотрел на горизонт океана: он еще мерцает самыми кончиками лучей зашедшего солнца. Собственно, я не знаю почему, но в голову влезла странная мысль... - Затянув паузу, он внимательно посмотрел на слушавших: те были исполнены бескрайнего внимания. - Если мне не изменяет память, мистер Тилобиа рассказывал забавную историю, про некогда произошедшие события на этом острове. И что, якобы, здесь был воздвигнут замок для местного колдуна и его семьи. Тогда возникает вопрос: Почему дикари, а главное сам колдун, страшатся этого места?

Все дружно молчали.

- Так вот, господа, а не возможен ли такой вариант, что за последнее время на острове случились некие перемены, в результате которых, теперь даже сам хозяин боится своего логова. Может замок проклят?

- Да ну вас голубчик... - Не закончив фразу, Засецкая поперхнулась и вновь закашлялась, ибо в этот миг в каминном дымоходе разразился, до дрожи в коленях, зловещий вой.

Люди обменялись испуганными взглядами. Они немо таращились друг на друга, даже боясь моргнуть веками. Правда, Эскот нашелся почти сразу.

- Ну вот, мы несколько дней дрейфовали при полнейшем штиле, а нынче... вы только послушайте, как завывает.

- Странно. - Баронесса ладонями растирала холодеющие виски. - Сколько раз, дома, сидя перед своим камином, я слышала этот звук. Особенно в холодные, зимние вечера, это даже ласкало слух и придавало сознанию чувство защищенности и уюта. Я ощущала себя за каменной стеной - в прямом смысле этого слова - от внешних атмосферных бесчинств и это вселяло надежность. Но тогда мне и в голову не могло прийти, что зашедший в гости ветер может быть таким страшным.

- Просто вся эта нервозность, вся эта напряженная обстановка... - Кортнер предложил даме выпить. - Хлебните коньячку. Даю гарантию, вашим нервишкам он необходим.

Засецкая тяжко вздохнула. - А, черт с ним, мистер Кортнер наливайте.

Только лишь уста баронессы прильнули к мерцающему в сумерках стеклу, как все помещение неожиданно разорвало беспорядочным грохотом - кто-то отчаянно колотил в дверь. Первый глоток встал в горле комом, от испуга рука дрогнула, бокал выскользнул из дрожащих пальцев и разлетелся на мелкие осколки у ее ног.

- Отоприте!!! Умоляю - живее!!! - Не своим голосом вопил с улицы Тилобиа, не на секунду не прекращая молотить кулаками в дубовое полотно огромной двери.

Эскот с Кортнером вмиг очутились у входа. Лязгнул стальной засов. Тяжелая дверь распахнулась так стремительно, точно она была их лебяжьего пуха. Ворвавшийся доктор с неимоверной быстротой и легкостью ее захлопнул, и бессильно сполз по косяку на пол. Бешено вращая глазами, он глубоко дышал; задыхаясь, пытался что-то сказать. Мужчины его подняли, проводили к столу, усадили в принесенное к столу кресло. Пару стаканов воды позволили бедняге малость поутихнуть, после чего доктору стало почти удаваться воспроизводить человеческую речь.

- К-ка-к-кой уж-жас! Г-го-с-спода... т-там неч-что. - Более менее внятно бормотал всерьез перепуганный доктор.

Все с тревогой жаждали объяснений. Суетливый Кортнер наполнил третий стакан водой, вручил его виновнику переполоха, и присел у его ног.

- Док вы можете изъясняться внятно: что стряслось?

- Т-там... что-то за мной гналось. - Голос у Тилобиа дребезжал всеми струнами голосовых связок.

- Дикари!?

Тилобиа тупо уставился на спросившего Эскота. - ... Я отправился за восточную башню: мне померещилось, что на склоне горы, где-то вдалеке, туземцы разожгли костры. Оставив за спиной круглую стену, я очутился с тыльной стороны замка... И вдруг, я заметил, что эти огни находятся прямо передо мной, перед моими глазами, на каменном заборе - их было два! - Тут доктор припал к стакану, осушив его до дна большими жадными глотками. - К тому времени мои глаза уже привыкли к темноте, и я понял: именно там, куда я смотрю, что-то движется. Первая мысль - "дикари"! Я в испуге забился в угол, где башня примыкает к торцевой стене. Мои старые глаза напряглись до невозможности, и я узрел... - Тилобиа шумно сглотнул. - Я узрел на заборе непонятное, невиданное мной доселе существо, с огромными горящими глазами. Они были как две раскаленные сковороды и глядели прямо на меня! - Бедняга вжался в спинку кресла. - Существо спрыгнуло с забора, лениво огляделось, шагнуло в мою сторону. - Теперь глаза у рассказчика и вовсе полезли наружу. - Боже правый, я увидел его вблизи! Чудовище было похоже на тасманийского дьявола - если вы слышали о таком животном. Но оно было гораздо больших размеров и... и ходило как человек, на задних лапах. А затем хохот и вой, жуткий вой!

- Вой и хохот? - Кортнер заглянул тому в лицо. - Вы сказали вой?

- Да-да, несомненно, омерзительный вой. И хохот, точно сам демон веселился в аду.

- Похоже, и мы слышали тот самый вой...

- Да мистер Эскот, вы не могли его не слышать: звук был просто ошеломляющий! Я и сейчас даже не помню, как очутился возле двери. - Доктор напрягся. - И еще... Если оно на меня не набросилось, и не гналось за мной... Неужели чудовище меня не заметило?