Страхолюдие(СИ)

Дело в том, что на протяжении всего забора, через равные промежутки, были выложены столбы - они служили для укрепления сооружения. Каждый такой элемент конструкции венчал трехметровый бамбуковый шест. Эти пики крепились не намертво, а элементарно вставлялись в специально оставленные для этого отверстия. По периметру всего забора таких шестов имелось с полсотни, и на каждый были нанизаны черепа, как животных, так и человеческие. Тот столб, возле которого убивался от горя Кармайн, так же имел свой шест, на который, безжалостный палач нанизал отрубленную голову Алисы Кармайн.

В душах людей еще не успела померкнуть трагедия с Уоллесом, садня сознание ноющим рубцом боли, а теперь свежая картина леденящего ужаса. Все отчетливо понимали, какая страшная угроза нависла над ними, от чего в жилах стыла кровь.

И вновь первым опомнился Аливарес. Он как можно мягче обратился к Засецкой, чьи вылезающие из орбит глаза, в совокупности с дрожащими конечностями, возвещали о ее крайне депрессивном состоянии.

- Сударыня, вам лучше не смотреть. - Граф обернулся к американцу. - Мистер Кортнер я был бы вам безгранично признателен, окажи вы любезность проводить баронессу и ее дочь обратно в дом. - Он посмотрел на обескровленное лицо дамы. - И дайте им воды: не ровен час, баронесса лишится чувств.

- Да, да, разумеется. - Тот взял баронессу под руку. - Пойдемте мэм, сие зрелище лучше не осязать.

- И будьте так добры, - воскликнул граф им в след, - пригласите сюда доктора, он поможет снять... - Аливарес запнулся, посмотрел на рыдающего Кармайна, и более ни проронил, ни слова.

Тилобиа не заставил себя долго ждать. Уже спустя минуту, с его помощью, граф взобрался на забор, взошел на вершину каменного столба. Весь шест был испачкан стекающей, уже начавшей подсыхать, густой липкой кровью. Он оторвал рукав своей сорочки, и принялся обматывать бамбук.

- Ого! - Граф ткнул пальцем в ту сторону, куда последние несколько секунд, было приковано его внимание. - Я нахожу это скопище весьма многочисленным.

- Что вы там узрели?

- Такое впечатление, мистер Тилобиа, что у подножия лестницы собралось все мужское население острова. Кстати, к ним присоединился этот изверг... колдун или шаман, как там его кличут?

Тилобиа поправил пенсне. - Негры выкрикивали - Тхаматан... кажется.

Тем временем Аливарес вынул шест из глубокого гнезда и уже вознамерился его опустить доктору... Как вдруг, из-за гранитного забора просвистела тонкая, длинная стрела с металлическим наконечником - вероятно пущенная одним из дикарей - и с характерным звуком вонзилась в бамбук, в аккурат на уровне лица графа. От неожиданного испуга он дернулся в сторону, потерял равновесие да чуть не свалился вниз. Чтобы удержаться бедняге пришлось балансировать руками как канатоходцу, качая шестом "маятник" из стороны в сторону. В результате таких импульсивных и амплитудообширных телодвижений, голова покойной соскочила с острия шеста и улетела в черную пропасть под плато.

- Граф, я вас заклинаю, немедленно прыгайте сюда, быстро! - Тилобиа суетился у стены как на иголках, с поднятыми перед собой руками. - Я вас поймаю! - Вопил он уже в безотчетном отрешении.

Собственно, в таких напутствиях нужды не было. Устояв на столбе, Аливарес швырнул вслед за головой шест, весь подобрался, и быстро спрыгнул вниз. И весьма во время, ибо в момент прыжка, вторая стрела просвистела в дюйме над его головой; пролетев еще с дюжину метров, она вонзилась в деревянную раму арочного окошка боковой башни.

Тилобиа облегченно выдохнул, снял вспотевшее пенсне, с силой стиснул двумя пальцами уголки глаз у переносицы. - Ручаюсь сэр, вам неслыханно повезло. - Теперь он смотрел на графа и покачивал головой. - Не окажись на своем месте бамбуковая жердь... Да вы родились в рубашке!

- И не говорите док... - Он присел на корточки, накрыл лицо ладонями, и принялся его массировать. - Эти негодяи опасны даже на расстоянии.

Генри Кармайн полусидел-полулежал, прислонясь спиной к стене замка. Первый шквал истерики поутих, но шок пока не сдавал своих позиций. Мужчина уже не кричал, не рыдал навзрыд, однако слезы, скатываясь по щекам, беззвучно капали на одежду, а его отрешенный взгляд таращился в пустоту.

Облачив маску соболезнования, Эскот помог Генри подняться. - Нам целесообразнее вернуться в помещение. Вам, мой друг, желательно прилечь и попытаться вздремнуть.

- Весьма справедливое замечание. - Согласился граф. - Сопроводите несчастного в замок. - Эскот вопросительно на него посмотрел. - А мы с доктором понаблюдаем за событиями. А главное попытаемся сообразить, как лучше улизнуть из этой мышеловки. Да, кстати! - Окликнул граф уже удаляющихся мужчин. - Мистер Эскот, на кухне я видел несколько бутылок коньяка: Влейте Генри щедрую порцию, это поможет быстрее уснуть.

Доктор запрокинул голову, мечтательно посмотрел на небо. - А вот в этом, я очень сильно сомневаюсь...

Та обстановка, которая к нынешнему моменту назрела в холле замка, вполне попадала под заголовок: "Напряженное угнетение под давлением сентенциозной скорби". Беглецы, укрывшись в прохладных стенах таинственной обители, уже более получаса заседали за большим столом точно каменные истуканы. Люди иногда переглядывались, и их испуганные глаза на трагических лицах, без всяких комментариев, глаголили сами за себя.

Пища на столе лежала нетронутой, ибо после всех пережитых трагедий, которые людям непосчастливилось снести, ни о каком чувстве голода не могло быть и речи. Бэри Адер, как и посоветовал ему граф, заставил Кармайна выпить почти полный стакан коньяка. После этого, овдовевшего драматурга сопроводили на второй этаж, где оставили в одной из комнат наедине со своим обрушившимся горем.

Массивная входная дверь тяжело отворилась, и на пороге возникли граф с доктором. Джентльмены что-то горячо обсуждали и, как казалось, спорили.

- Что же господа... - Аливарес с усталым видом опустился на свободный стул. - Разрешите нас всех поздравить: - Люди пыжились в напряжении. - Дикари окружили замок со всех сторон. - Над столом прошелестел рокот недовольства, а граф продолжал: - И этот еще, их главный садист... в смысле шаман, у подножия гранитной лестницы разжег костер из свежих веток и листьев, и теперь что-то колдует над густыми клубами дыма.

- Брависсимо! Доигрались! - Ёрничая, Засецкая похлопала в ладоши. - И дернул же нас черт послушать вас, граф. - Из-под бровей она метнула взгляд презрения в его сторону. - Вместо того, чтобы дальше пробираться к лодкам - по вашему наущению - мы сами загнали себя в ловушку. Идиотизм!

- Тем не менее, баронесса, эта ловушка куда привлекательнее той, в которой вам "посчастливилось" гостить давеча. Я имею в виду...

- Аливарес, я уловила остроту ваших суждений и прекрасно поняла, на что вы намекнули. Конечно, тот вонючий сарай не...

- Итак! - Рявкнул Тилобиа. Он сообразил: назревает очередная сцена, поэтому бесцеремонно прервал даму. - Друзья мои, - доктор приблизился к столу, склонился над копченым окороком, шумно вдохнул его аромат, - это конечно не офицер Уоллес под соусом, однако пахнет весьма заманчиво. Я предлагаю перекусить.

Мимика лиц обреченной публики констатировала - Тилобиа сморозил глупость. Впрочем, единственный кто оценил неуместную и циничную шутку был граф - Аливарес задорно расхохотался.

Не выдержав, Кортнер вскочил с места. - Вы возмутительны! Потрудитесь немедленно извиниться! Это непристойная, дерзкая гнусность.

Американец так решительно смотрел на доктора своим колючим взглядом, что последний и сам уже жалел о неуместном словоблудии: в виду чего он с нескрываемой искренностью заверил господ, что безгранично сожалеет о недавнем заявлении.

- Что же, леди и джентльмены, - Аливарес направился в сторону кухни с таким видом, точно его все раздражали и злили, - я надеюсь, тут имеют место столовые приборы? Чтобы вы там не пророчили, а подкрепиться не помешает в любом случае.