Эсхит. Нерыцарский Роман (СИ)
Эсхит. Нерыцарский Роман (СИ) читать книгу онлайн
Приключенческая, фэнтезийная история.
Внимание! Книга может содержать контент только для совершеннолетних. Для несовершеннолетних чтение данного контента СТРОГО ЗАПРЕЩЕНО! Если в книге присутствует наличие пропаганды ЛГБТ и другого, запрещенного контента - просьба написать на почту [email protected] для удаления материала
IV глава.
Проведя всю прошедшую ночь и всё утро в седле, он почувствовал отупляющую, лишающую воли и силы дикую усталость, ему захотелось слезть с коня и лечь где-нибудь в тёплом и удобном месте, а вдруг ужесточившийся мороз, которого он прежде не чувствовал, стал казаться таким злым и крепким, каким его Рауль за всю свою недолгую жизнь никогда ещё не ощущал. Он понял, что может просто замёрзнуть до смерти, а значит, погибнуть ни за что, не свершив ничего героического и да и вообще, ничего --- ни хорошего, ни дурного --- не сделав в жизни.
Он снова выехал на дорогу и за первым же поворотом из-за высоких деревьев перед ним вырос, как обозначение конца дороги, огромный замок, с множеством больших роскошных башен и маленьких, будто игрушечных, башенок, возведённый из белых, словно кучевые облака, кирпичей. Судя по долгой протяжённости и выдающейся высоте стен, замок принадлежал изрядно богатому и могущественному вельможе. Широко распахнутые центральные ворота замка украшали гирлянды из красивых живых цветов, а изнутри доносилась весёлая музыка, всё говорило о том, что сюда приглашались все желающие, сегодня двери здесь открыты для всех.
Рауль, не раздумывая, по подъёмному мосту, который опустили заблаговременно, въехал внутрь. Десять, вооружённых серебряными секирами стражников у ворот, по пять с каждой стороны важно поприветствовали его, дружно подняв свои боевые топоры над султанами начищенных до невыносимого сияния шлемов. Во дворе к нему подскочили ловкие и радостные слуги и помогли сойти на землю, хотя Рауль мог и без чужой помощи спокойно слезть с коня. Лакеи, всё время, пригибаясь к полу, словно на них что-то давило сверху, проводили гостя в главный приёмный зал замка.
И стоило ему появится в зале, таком нечеловечески просторном и необъятном, что не было видно противоположной стены и казавшимся таким бескрайнем, будто степь кочевников, как его, прыгая и вопя, окружила и пленила целая орава людей с закрытыми глухими масками лицами и разодетыми в ослепительно яркие, кричащие костюмы. Там были жёлтые, как настоящий шафран, камзолы, красные, словно сок граната, плащи, синие, будто перья синей птицы, шляпы, зелёные, точно зрачки рыжей девушки, штаны, оранжевые, под цвет апельсинов женские платья, и даже башмаки на высоких каблуках с золотыми пряжками отличались либо немыслимо розовыми, либо игриво лиловыми цветами. А широкие маски на лицах сидели настолько плотно, закрывая всё, не оставляя ни щёлочки, ни просвета, что те, кто прятался под масками, казалось, не имели ни пола, ни возраста, ни сословия. Толпа, визгливо-гогочущей обезьяньей массой, набросились на Рауля как на новенького, его в двадцать рук потащили в середину зала, в скопление безумно весёлой кутерьмы, в самое средоточие бесноватых танцев, где каждый, выделывая па и коленца на свой, особый манер, являлся, тем не менее, частицей единого хаотичного порядка, который, заключая в себе миллионы разных возможностей, был в общем цельным и организованным. Пока Рауль кружился, пытаясь вырваться, в тесной толпе, на него успели надеть длинный, пёстрый, размалёванный десятком разных цветов плащ, а на лицо нацепили нелепую, пропахшую чужим потом маску с уродливым крючковатым носом. И как только он стал не отличим от остальных, из чужого превратился в своего, слившись в пёстрой однородности неузнаваемых личин с другими, про него сразу забыли и оставили веселиться как ему будет угодно, став таким как все, он словно бы спрятался ото всех.
Рауль поняв, что когда это цветастое одеяние и носатая маска на нём, он как бы невидим, так он словно бы превращался в маленькую, неразличимую в едином общем строе клеточку, которая одна, сама по себе не имеет никакого значения, решил, пока ничего не снимая, прорваться к выходу, но он не знал в какую сторону направиться, всё вокруг выглядело одинаково, и все направления, все стороны казались его направлениями, его сторонами, идти можно было куда угодно, и в тоже время своего нужного лишь ему направления он не находил. Он пошёл наугад, продираясь сквозь плотную круговерть оргиастически неистовых плясунов, совсем одуревших в грохоте взбесившихся барабанов и пронзительного пиликанья раскалённых виол и скрипок от беспрерывной тряски головами и потерявших естественное восприятие действительности. Он чувствовал, что задыхается, но не от отсутствия воздуха, а от горящей ярости, которая свинцовым обручем передавила его горло, нахлынувшей от того, что он угодил в такое дурацкое положение. Казалось, минута-другая, и он сойдёт с ума, как все эти танцоры.
Наконец, ему удалось вырваться из общей карусели и нырнуть, выдёргивая полы своего разноцветного плаща из чьих-то пытавшихся удержать его рук, в первый попавший открытый проход, за ним простирался хорошо освещённый, совершенно безлюдный коридор. Там, пробежав несколько шагов, он сразу же сорвал с себя проклятую маску и немного отдышался, но тут же услышал за спиной нарастающий смех и совсем близкие крики. Юноша со всей злости толкнул какую-то маленькую дверцу, вбежал в комнату и, быстро нашарив засов, судорожно запёрся. Громкие голоса с той стороны двери погалдели с минуту и удалились, стало тихо, как в детской, когда там нет детей.
--- Лутон, милый, ты пришёл, как же долго я ждала, --- раздался тихий шёпот где-то совсем рядом.
Рауль обернулся.
--- Ой, вы кто? Вы не Лутон! --- Вскричала стоявшая перед ним молоденькая светловолосая девушка с вытаращенными от испуганного удивления глазами.
--- Я Рауль Дюкрей, я впервые попал в этот замок и сразу же угодил на какой-то безрассудный праздник. Меня никто здесь не знает, и никто сюда не приглашал, но стоило мне появиться, как все набросились на меня, словно всю жизнь мечтали и ждали, когда я проявлюсь.
--- Праздник устраивает мой отец, герцог Вергелез, --- сказала девушка, --- и это называется Праздник Дозволения. Ну, когда дозволено всё. Значит, раз в год в течение двух дней (сегодня и ещё завтра) наш замок открыт для всех желающих, не важно, что за человек зайдёт, какого сословия, есть ли у него титул и знатен его род или захудал. В дни Праздника все равны, никто не возвышается ни над кем, любой, кто станет гостем замка, может веселиться до изнеможения, надев маску. Кто под маской не имеет значения: сегодня последний забитый пастух танцует с герцогиней, нищая и жалкая оборванка обнимается с графом, а грубый, неотёсанный торговец запросто беседует с утончённым вельможей. И только в эти два дня я могу встретиться со своим любимым, мы и познакомились с ним год назад на таком же маскараде.
--- А кто ваш возлюбленный, он, что не благородного происхождения? --- Спросил Рауль.
--- Нет, Лутон дворянин, но без титула и с очень маленьким наделом, --- грустно сказала девушка, --- и, что моему отцу представляется особенно возмутительным, совсем не умеет владеть никаким оружием. Но зачем ему оружие, если у него такая чувствительная душа. Лутон совершенно не приемлет жестокости, грубости, насилия, он никогда не сможет поднять руку на человека, он совсем не понимает, как это причинить зло своему ближнему, сделать ему больно или просто бесцеремонно обидеть. Он всех любит и относится ко всем как к родным.
--- Но как же, --- удивился Рауль, --- как бы он ни был беден и незначителен, он дворянин, а значит, обязан быть воином.
--- Лутон, не такой, он обожает искусства, --- сказала девушка, --- виртуозно играет на разных музыкальных инструментах, чудесно поёт бесконечно красивым голосом, сам сочиняет стихи и песни. Что здесь дурного, не всем же быть воинами?
В дверь осторожно, словно заранее чего-то боясь, постучали, девушка открыла, в комнату вошёл довольно худой юноша, но с неожиданно полнощёким румяным с лицом, его глаза переполнял искренний ужас, он то ли только что плакал, то ли готовился сделать это.
--- Аделаида, --- сказал он с откровенно детской интонацией, --- мы погибли.
И тут его взгляд наткнулся на Рауля, и в первое мгновение юноша вроде бы испугался, но тут же собрался, задрал голову повыше, его взор ожесточился, и он с вопрошающим недоверием посмотрел на девушку.