Стирающие грани (СИ)

Когда мы снова стали способны видеть, картина, открывшаяся нашим глазам, потрясла нас не меньше предыдущей – в клубах рассеивающегося белесого дыма на земляном полу сидел… маленький – не больше кота – драконенок.

- О небеса! – вскрикнул Руфус, медленно опускаясь на колени.

Я смотрел на него во все глаза.

Я впервые видел, как он плачет…

Когда до выхода из подземелья оставалось только несколько ступеней, драконенок предупреждающе зашипел и потянул острую мордочку вверх.

Но мы и сами уже не могли не слышать их.

- Нам придется…

Но я не дал Руфусу договорить – бешеная ярость вдруг овладела мною

- Мрак вас покрой! Когда же вы оставите нас в покое! – заорал я, вырываясь вперед и одновременно выхваливая из-за спины дубину. И осекся. Один орк с дубиной против примерно сотни человек – вооруженных до зубов солдат барона – смотрелся, без сомнения, глупо.

Так же думал и барон – его смех я услышал прежде, чем из-за моей спины вырвался черный смерч – сметая все – и всех на своем пути.

- Стреляйте! Стреляйте в него, олухи!

Но эти слова потонули в бешеном реве пополам с криками ужаса мечущихся людей – теперь уже они искали спасения и в суматохе сбивали друг друга с ног. Но были и такие, что услышали приказ барона и начали стрелять прямо в пляшущий смерч.

- Стойте! Шрам, посмотри сюда! – властный голос хлестнул пространство и оно вдруг задрожало, повинуясь его непреклонной воле.

Среди мятущейся толпы я увидел высокого человека в серых церковных одеждах. Его нельзя было не узнать – это был мой покровитель, отправляющий меня в поход.

В его руках, словно потрепанная бабочка, застыла тоненькая женская фигурка. Длинное лезвие кинжала впивалось в горло Линсей.

- Отдай мне дракона, или она умрет, - он говорил без напряжения, но его голос слышали все.

Даже Руфус – что, раненый, стоял возле меня, превратившись снова в человека. Несколько мгновений было достаточно, чтобы оставшиеся солдаты барона обступили нас плотным кольцом – словно псы на запах свежей крови.

Словно сквозь лед я ощущал все последующее – расширившиеся от страха глаза Линсей, когда лезвие аккуратно – почти нежно – вошло ей в шею; в моих ушах стоял только грохот моего собственного сердца – оно заглушало все звуки – даже крик, что вырвался, кажется, из моей глотки:

- Будь ты проклят, Иона!

Воздух под моими руками вдруг стал горячим и плотным – и, сжав его в тугое кольцо, я бросил его в окружающих нас солдат, но не успела еще смертоносная волна коснуться их тел, как мы уже были на средине прыжка друг к другу – я и Иона. Только мы вдвоем – и никого больше.

…В эти растянувшиеся секунды я успела – не прерывая полета – вспомнить все – и мысленно проститься со всеми. Я летела на выставленный кинжал – чтобы свободными руками со всей силой отвернуть в сторону перекошенное лицо Ионы…

Хруст ломающихся костей и разрывающейся плоти стал слышен как будто издалека – и сверху…

И стихло…

Сквозь мутно-кровавую тишину – продираясь сквозь обрушившуюся на нас тишину, как сквозь сети зверолова, я успела различить лицо Руфуса - его испуганные, тревожные – навсегда любимые глаза… Любимый…

- Ая! Не умирай… снова… Дорогая моя, талантливая моя ученица… Любимая! Не оставляй меня!

- Нет… Так просто… я не уйду… - прошептала я, уже переставая чувствовать боль. Волна пронзительного холода подбиралась снизу, захватывая смертельной петлей мое дыхание.

- Вспомни! Вспомни, чему я учил тебя, любовь моя! Только не оставляй меня, прошу… Ты сможешь, сможешь снова! Давай же…

Последнее, что я видела перед вспышкой дымно-серой тянущей высоты – изумрудные глаза драконенка, отливающие золотом, полные мудрой вечности глаза…

∞

Знак Бесконечность

Общигающе-горячее вино в высоких ониксовых кубках было восхитительным. От бодряще-пряного аромата кружилась голова. Устроившись просто на каменном подоконнике, двое смотрели вниз из окна – прямо в горло зияющей внизу пропасти.

- Странно все-таки… До сих пор трудно в это поверить… - чуть-чуть хмельной женский смех зазвенел серебренным колокольчиком.

- Не вижу ничего странного, - ответил мужчина

– Ты прекрасно справилась с задачей, лучшего было трудно и пожелать. Вместе мы сделали это. Теперь в мире наконец-то начнутся перемены.

- Вот только – к лучшему ли? – чуть тревожно вздохнула она, поправив пышную гриву кудрей.

- К лучшему. Перемены – это всегда к лучшему. Без движения жизнь просто застаивается, как вода в болте, и становиться непригодной для питья.

- Мне еще стольному нужно научиться. Столько узнать…

- У тебя еще будет на это время. У нас впереди – целая вечность, - сказал он толи шутя, то ли всерьез.

Женщина взглянула в глаза своему собеседнику. Некоторое время они молчали.

- Линсей и Руфус… Никто в это не поверит.

- Пока они будут строить догадки, мы будем уже далеко. Ты же… не передумала?

Линсей еще раз тряхнула волосами – видимо, ей нравился этот жест. Как и эти густые золотистые волосы, что пышными волнами покрывали плечи.

- Надо же… Теперь я выгляжу, как истинная женщина, - проигнорировав вопрос, сказала она. – Хотя, если честно, меня иногда гложет совесть, - тонкими пальцами Линсей-Ая отодвинула край воротника и пощупала себе шею, на которой был виден небольшой шрам.

- Зря. У нее не было шансов – он перебил артерию…

- Но ведь меня ты сумел оживить.

- Это – тебя. И не только я. Тут - совсем иное дело, - Руфус залпом допил свое вино и опустил на подоконник тяжелый кубок.

- И, кроме того, думаю, теперь ты не будешь предаваться бесплодным переживаниям по поводу внешности.

- Хотя, – Руфус негромко засмеялся, – шрамы все же тебя преследуют...

Лицо женщины сделалось печальным.

- Бедный Шрам… Мне будет не хватать его.

Ая спрыгнула с подоконника и подошла к корзинке со спящим драконенком. Его перепончатое крыло свесилось за край корзины; малыш спал, смешно посвистывая во сне.

- И что теперь? – спросила она.

Руфус с деланным безразличием пожал плечами.

- Усыновим.

Ая удивленно вскинула брови, и он не мог не улыбнуться:

- Ну надо же его кому-нибудь воспитывать. А кто, кроме нас, лучше подойдет для этой роли?

- Но я… человек. А он – дракон.

- Ну и что из этого? И тебе, и ему уже не раз на протяжении жизни приходилось менять облик… Так почему же нельзя усомниться в том – что и этот облик каждого из нас – настоящий?

Ая только грустно качнула головой.

- Ты прав… И я давно уже верю только в то, во что хочу верить.

- Так поступал и Шрам…

Оба ненадолго умолкли, вспомнив об орке, сыгравшем – и в жизни своей, и в смерти - такую непростую роль во всем, что с ними случилось.

- Знаешь, порой я скучаю по нему, - честно призналась Ая.

- Но теперь ты мне нравишься больше, - попробовал сменить тему Руфус и отвлечь ее от грустных мыслей.

Но мысли Аи и так вертелись вокруг спящего драконенка.

- Как, ты сказал, его имя?

- Ирх…

- Но чему я смогу научить дракона? – не унималась она.

- Нам всем придется еще многому учиться. Но для начала нужно найти укромное место и обустроится там, пока он не вырастет.

- А как быстро это случится?

Руфус пожал плечами и ответил честно:

- Не знаю. У всех это происходит по-разному. К тому же, это не обычный драконенок.

- Да, - улыбнулась Ая. – Если бы еще несколько лет назад мне рассказали о том, что мне предстоит пройти, я бы просто не поверила. Хотя всю жизнь и стремилась к чему-то… выходящему за обычные рамки. Еще тогда, встретив тебя на рынке впервые, я впустила в свою жизнь нечто Особенное. И изо всех сил поверила, что это особенное останется со мной и будет вести меня по жизни…

А теперь понимаю, что это самое особенное и случалось со мной именно потому, что я к нему так стремилась…