Страхолюдие(СИ)

- Не раньше, чем через два часа. - Уточнил доктор.

- Что же, Антонио... - она осеклась, вонзив в Тилобиа взгляд исполненный надежды. - Вы позволите вас так называть?

Элегантно склонив голову, тот отвесил поклон. - Сочту за честь, ваша милость.

- В таком случае Антонио, давайте немедленно приступим к делу.

Кармайн уже стоял у фасадной стены темницы. - А я, с вашего позволения, прослежу за охранником.

Теперь и Эскот заразился всеобщей решительностью. - Баронесса не сочтите за труд возглавить наблюдение за левым флангом, а я возьму на себя правый - на всякий случай. - Он потер ладони. - Док, если устанете - скажите, я вас сменю.

Едва Генри Кармайн приступил к изучению обстановки снаружи, как его взволнованный голос заставил всех отвлечься от своих обязанностей.

- Вы только посмотрите, что эти подонки вытворяют!

Картина и впрямь состоялась препротивнейшая. Стоя перед вождем, Тхаматан торжественно держал уже готовую, вареную ногу Уоллеса. Вычурно помолясь перед вкушением священного блюда, он с горделивым видом оторвал зубами кусок мяса; с пафосом передав Барбусу остальное. И тут же в воспаленное сознание Засецкой ворвалось воспоминание о музее в Мадриде, где ее впечатление поразило полотно Гойи - "Сатурн, пожирающий своих детей". А тем временем вождь с тем же аристократизмом повторил отвратительное действо. Теперь прихвостни шамана извлекли из котла все приготовленные части тела. Они со знанием дела взялись разделывать человеческую плоть, раздавая этот мерзкий гуляш населению. Поеданием человечины были заняты все. Даже сопливые детишки и те клянчили у родителей вожделенный кусочек мякоти. Затем, одному из рубщиков, воин принес - уже знакомый пленникам - глиняный сосуд. Тот с недовольным видом, брезгливо швырнул в него несколько ребер, второй "гастроном-мэн" чего-то плеснул сверху из бутылочки, и размалеванный дикарь направился к сараю. Всеобщая тревога не без основания всколыхнула и без того запуганный народ. Люди как отара ошалелых овец, напоминая скопище законченных алармистов,* (человек склонный к панике.) сбились в кучу у противоположной стены. Зашуршал засов; дверь отворилась; черная рука просунула внутрь страшный гостинец; и дверное отверстие захлопнулось. Люди с отвращением отворачивали лица, старались не смотреть в ту сторону... Впрочем, в закрытом помещении запах распространяется быстро, и когда он достиг органов обоняния узников... Гримаса всеобщего омерзения, точно могильная тень, накрыла их отмеченные страхом лица, ибо сей "аромат" им был уже знаком! Точно так пах их недавний скудный обед, изысканный вкус которого все так отчаянно нахваливали.

В данный момент мозги пленников интенсивно работали: впрочем, работали в холостую, так как каша из ошеломления и отвращения не давала повода для рождений иных эмоций. Гробовая тишина длилась не меньше минуты, после чего дамы бросились извергать наземь содержимое желудков. Мужчины, однако, оказались более стойкими в этом вопросе, мужественно сдерживая откровенные порывы идентичного характера. Но, и у тех, и у других в головах не могло уложиться, что изумительное мясо, съеденное ними, принадлежало человеку. Конечно! Откуда им до этого было знать, каково оно на вкус и как пахнет!? Зато теперь, вдыхая отвратную вонь вареного Бернарда Уоллеса, всем становилось ясно, какую жестокую шутку сыграли с ними каннибалы. Эти ничтожества сделали из них, из знатных и уважаемых людей Англии - подобных себе! Тех, кто у нормального человека вызывает отвращение: Дикари сделали из них людоедов!!!

Завершив процедуру очищения желудка, глубоко дыша и всхлипывая, баронесса с дочерью молча сидели под стенкой. Угрюмо сопя, мужчины стояли на своих местах как замороженные. Первым от полученного шока оправился Тилобиа.

- Для нас, господа, это еще не самый худший вариант. - Он шагнул к тому месту, где было намечено рыть подкоп. - Мы обязаны собрать в себе все самообладание и настойчиво бороться за жизнь. Безвыходных положений не бывает. Поэтому, друзья мои... - он неловко поправил на переносице пенсне, - наше будущее в наших руках.

Ни проронив, ни звука все разошлись по своим местам.

Весь следующий остаток дня протекал на удивление спокойно. Казалось, что хозяева острова совершенно игнорируют наличие пленников. Даже, до этого неотлучный охранник, исчез в направлении деревни и объявился лишь с наступлением скоротечных сумерек. Церемониальная суматоха, в связи с жертвоприношением да кульминационным фуршетом, лаконично угасала. Негры разбрелись по своим лачугам, а голову жертвы, вместе с носилками, унесли все те же подручные шамана.

Ночь свалилась на остров как-то уж стремительно быстро. Лишь только золотой шар закатился в лузу горизонта, и небо тут же задернула вуаль беспросветной тьмы. Луна еще не взошла, но кое-где уже загорались первые звездочки.

- Поразительно... - Засецкая покинула пост, наощупь добралась до топчана, и под тяжестью ее тела соломенный матрац мягко захрустел. - Как-то необычайно быстро стемнело: вы не находите?

Напоминая ящерицу, Тилобиа на животе выполз из вырытой ямы. - Почему же странно?

- Антонио вы заметили, здесь категорически отсутствуют сумерки. Солнце едва скрылось, и через три-четыре минуты мрак.

- В здешних широтах, сударыня, это явление такое же обыденное, как утренний туман окрест Лондона. - Доктора видно не было, но по интенсивному сопению и глубокому дыханию напрашивалось предположение - Тилобиа изрядно утомлен. - Мистер Эскот, - позвал он вполголоса, - вы там еще не уснули?

Послышался робкий шелест соломы. - Помилуйте голубчик, о каком сне может идти речь?

- Помнится, вы предлагали свою помощь... - Тилобиа страдальчески прокряхтел. - Знаете ли, от такого усердия разболелся правый локоть: Старая рана еще дает о себе знать.

Ничего более не спрашивая, вслепую, ориентируясь на голос, режиссер побрел на смену ответственного землекопа.

- Вы говорите "старая рана"? - Засецкая вновь захрустела матрацем. - Неужели вы и в схватках с пиратами отличились? - Ее вопрос имел явно фальшивый оттенок любопытства.

- Отнюдь мэм, - доктор породил протяжный выдох досады, - весьма банальная история: Мы как-то нарвались на страшный самум. - Он замолчал, но вскоре продолжил: - А знаете баронесса, при ближайшем удобном случае я вам непременно поведаю эту историю в мельчайших подробностях. - В данный момент Тилобиа больше волновало "сегодня". - Ну, что нам сообщит главный наблюдатель?

Кармайн отозвался не сразу: одолевали невеселые думы о судьбе супруги. - ... Что вы спросили?.. Pardon. Ах, ну да, все bien мистер Тилобиа, наш надзиратель развалился возле костерка, и мне так кажется - он дремлет.

- Сие весьма недурственно. - Голос доктора зазвучал гораздо оптимистичнее. - А что наша юная леди? Как вы там Саррита?

Девушка сидела на топчане, прижавшись к своей матери. - Спасибо доктор, мне уже лучше. - В этой кромешной тьме ее тоненький голосок казался ангельским.

- Вот и чудно.

В следующий момент, в той стороне, где Бэри Адер уже втиснулся в узкий лаз для продолжения рытья земли, послышалось тихое шкрябанье: Этот неласковый для уха звук доносился снаружи. Все замерли и прислушались - тишина более не нарушалась.

- Это что крысы? - Режиссер пулей вышмыгнул обратно.

И тут, скрежет возобновился, но теперь громче и продолжительней.

- Клянусь богом, там кто-то есть. - Эскот отшатнулся назад, угрожающе вскидывая над головой лопатку. - По-моему, кто-то скребет ногтями по доскам.

- Может собаки? - Осторожно высказала личное предположение Сарра.

И вдруг "грянул гром"! Все услышали тихий голос: - Господа вы меня слышите? - То был ни с чем несравнимый баритон Аливареса.

Обалдев от радости, и потеряв контроль над собой, Сарра отрывисто взвизгнула: впрочем, быстро нашлась, затулив рот обеими, дрожащими от волнения ладошками. Не помня себя от счастья, пленники бросились к той стене, за которой - сродни взрыву бомбы в мирное время - прозвучал такой желанный, почти родной голос. Даже Засецкая, которая питала некоторую неприязнь к этому развязному баловню, и та чуть не разрыдалась от вспышки положительных эмоций. Эскот что ужаленный занырнул в яму, лихорадочно работая лопаткой.