Страхолюдие(СИ)

Уоллес, наконец, освободился из цепких объятий доктора, подошел к дамам, и с видом бравого гусара поцеловал обеим ручки.

- Кошмар, лейтенант, у вас на лице кровь! Вас что били? - Баронесса изучала на его скуле приличную ссадину.

- Пустяки сударыня. - Теперь Уоллес протянул Кармайну для рукопожатия пятерню. - Не то, чтобы меня именно били... Скажем так: При моей поимке, я оказал достойное сопротивление.

- Расскажите же нам скорее, как вам удалось избежать гибели в том чудовищном... - Засецкая запнулась. - Право, даже не знаю, как именовать то страшное явление.

- Увы, баронесса, я решительно ничего не помню. Впрочем, припоминаю лишь одно: мой разум помутился, когда я увидел огромную стену воды вокруг судна. Будто циклический смерч взметнулся над шхуной и... И все, дальше кромешная тьма. Наступил миг забвения.

- ... "Забвения"... - Повторил Кармайн это слово с трагизадумчивым видом.

Засецкая недовольно фыркнула: - Однако, все это в высшей степени странно. Почему никто не помнит конкретно, что же произошло? Как нас выбросило на остров?

- Возможно, впоследствии память вернется. Мне кажется, всему виной запредельный испуг. Хотя, как знать? - Тилобиа водрузил пенсне на переносицу. - Сэр, а дикари вам не объяснили, чего они хотят? И вообще, как считаете мы, что действительно на Острове Забвения?

- Не знаю. - Пожал плечами офицер. - По всей вероятности да - если верить последним показаниям судового компаса. - Он вдруг резко обернулся к Кармайну. - Позвольте Генри, но где же ваша супруга?

Ничего не ответив, драматург уныло повесил голову.

Засецкая поправила прическу. - Мы ее не нашли. Вернее, не успели найти. Эти гнусные варвары схватили нас сразу, как только Сарра обнаружила мистера Генри.

- Истинная, правда. Я едва опомнился от обморока, и даже толком не успел сообразить, где я и что со мной, как вдруг вижу, ко мне приближается леди Сарра.

Девушка шмыгнула носиком. - Я только и того, что успела позвать маман и доктора, как эти размалеванные уроды с копьями выросли точно из-под земли. Я и пикнуть не успела, а негодяи уж бросились вязать мне руки. - Бедняжка снова захныкала. - Господи, сие чрезвычайно унизительно.

Баронесса прижала дочь к себе. - Успокойся моя девочка, иначе, я тоже разревусь.

- Сударыня я вас умоляю, не следует уподобляться ядовитой напыщенности зрелых матрон средневековой Испании, сейчас не подходящий момент распускать нюни. - Офицер извлек из кармана платок, протянул его Сарре. - Признаться, после нашей чудовищной переделки он выглядит неказисто, но чистый. - Леди попыталась улыбнуться сквозь слезы. - А вам Генри я рекомендую не отчаиваться. Если мы остались живы, значит, существует реальная вероятность того, что леди Алиса тоже жива.

- И если миссис нет среди нас, выходит она еще, слава Богу, не попала в лапы дикарей. - Добавил Тилобиа.

Кармайн одним рывком оказался возле стены. - Нужно срочно отсюда выбираться! - Он на ощупь шарил руками по доскам. - Интересно, как они крепятся?

- О, Генри! - Остановил его Уоллес возгласом робкого порицания. - Я провел здесь добрую половину дня. Можете положиться на мои заверения: Как человек тренированный к самым решительным действиям, даже в самых метаморфозных ситуациях, самым первым делом я тщательнейшим образом обследовал эту, мягко выражаясь, темницу. Так вот, по моему авторитетному разумению, единственное, что возможно предпринять - подкоп. - Он с видом самого страшного заговорщика, из фильмов Эдгара Пима, осязал каждого слушавшего. - Да господа, вы не ослышались. Но! - Офицер приложил к губам указательный палец, и дальше его голос понизился до шепота степной травы. - Док взгляните через ту щель, что возле входа. Там сидит часовой. Он находится у дверей с того момента, как меня сюда водворили. Поэтому, если начать рыть немедленно, он может запросто услышать.

- Но, отдаваясь намерениям вырваться из лап дикарей, мы просто обязаны рисковать! - Кармайн пребывал в крайнем возбуждении.

- Дорогой Генри, я всецело с вами согласен. Однако будет гораздо благоразумнее дождаться темноты, ибо сейчас светло и мы можем стать весьма заметной добычей.

- А где мы возьмем лопату?

Мужчины, как истинные джентльмены, сделали вид, что не расслышали фразу юной Сарры. Зато баронесса моментально смутилась. - Дитя мое, ты меня поражаешь. Всему Лондону известна твоя страсть к приключенческим романам. Неужели там ничего подобного не было описано?

Теперь маска смущения пылала и на девичьем личике. - Право же, я сейчас так взволнована, что не в состоянии что-либо припомнить. Впрочем: В одном романе, самого опасного флибустьера заточили в башню, и... он рыл подкоп именно лопатой. - Она очаровательно пожала худенькими плечиками. - Я точно помню. Его друзья пираты подкупили стражника, и тот принес узнику лопату.

- Невинное создание. - Невольно сорвалось с уст офицера. Он расстегнул кожаный ремень, вытащил его из форменных брюк. - Вот! - Уоллес продемонстрировал бляшку. - Вот он путь к свободе.

- Мы что этим станем рыть? - С откровенным недоверием вымолвил Кармайн.

Остальные пока молча посматривали на офицера: в их взглядах разгоралась надежда.

- В самом-то деле, господа нужно мыслить масштабно. - Он уселся на земляной пол, устланный соломой, и попытался снять сапог: тот явно не собирался поддаваться.

Тилобиа не выдержал, схватил его обеими руками, и мощным рывком стащил сапог с ноги. Все с неподложным интересом наблюдали за действиями офицера. Перевернув сапог подошвой вверх, Уоллес попытался отковырнуть бляшкой прибитую к каблуку подковку. Несколько настойчивых попыток, гвозди не выдержали, и подковка брякнулась к ногам доктора. Тот ее бережно поднял и протянул хозяину. Подкова оказалась стертой к своему овальному краю на нет. Причем так, что полукруглый край имел довольно острое ребро.

Уоллес удовлетворенно причмокнул. - Это просто превосходно, что перед плаванием я не поменял их на новые.

Засецкая сгорала от любопытства. - Что же дальше? Согласитесь, лейтенант эта штучка как-то не внушает доверия.

- Еще толику терпения баронесса, и вы поймете, что романы о пиратах, с их лопатами, - он иронично посмотрел на Сарру, - есть весьма примитивное воображение. Даже осмелюсь добавить: Нелепое до карикатурности, если, конечно, сравнивать с мышлением офицера Королевского флота. - Он поднялся, подошел к топчану. - Позвольте вас потревожить.

Засецкая охотно покинула седалище. Уоллес присел на корточки и принялся изучающее рассматривать соединение ножки с дощатой крышкой. Древесина крепилась между собой обычным бамбуковым шипом, вместо столярного клея обмазанным древесной смолой. А для прочности, под углом в сорок пять градусов, от ножки к крайней доске, была туго примотана деревянная перемычка - молодыми лиановыми побегами. Так что, ежели рассматривать существующий крепежный узел, как равнобедренный треугольник, то примерно восьмидюймовая планка являлась не чем иным, как гипотенузой.

Заостренной подковой Уоллес перерезал своеобразные веревочки и освободил искомый предмет. Дощечка имела двадцать сантиметров в ширину, сантиметров сорок в длину и, где-то неполный дюйм в толщину.

- Лучше не придумаешь! - Удовольственно щелкнул пальцами невольный изобретатель.

Теперь он начал с усердием строгать заготовку своей заостренной подковой. Все узники наблюдали с неподдельным интересом, а Тилобиа то и дело вертел головой; вникая в производство необычного шанцевого инструмента и одновременно контролируя размалеванного стража.

Добрых три четверти часа минуло, прежде чем офицер превратил заготовку в полуфабрикат. Он теперь держал в руках вожделенный плод фантазии, смутно имитирующий махонькую лопатку, какими детишки обыкновенно играют в песочницах: правда, в весьма искаженных формах. Хозяин произведения повертел шедевр вынужденного творчества в луче света.

- В принципе, за неимением лучшего, сойдет и это. - Он извлек из кармана три сапожных гвоздя, которые крепили подкову, и с задумчивым видом подбросил их на ладони, как бы взвешивая. - Еще пару весомых аргументов, господа, и землеройное орудие будет совершенно готово. - Лейтенант посмотрел на доктора. - Как там наша горилла, бдит?