Поэзия народов СССР IV-XVIII веков

Сахар ты или соль на пиру мечты? Говорит: и то и другое.

О, скажи мне — тростник или жемчуг ты драгоценный со дна морского?

Иль цветок, затмевающий все цветы? Говорит: и то и другое.

Я спросил: для того, кто тебя узрел,— это зеркало или месяц

Заблистали нежданно из темноты? Говорит: и то и другое.

Я спросил: что задумала втайне ты,— помутить ли мой бедный разум

Или сердце рассечь мечом красоты? Говорит: и то и другое.

Я сказал: ты — утраченная душа, где ее отыскать — не знаю.

Совесть сердца ты, взор ли самой правоты? Говорит: и то и другое.

Я взмолился: скажи, ты лишь обо мне, о Камале, столь мало знаешь

Иль совсем далека мирской суеты? Говорит: и то и другое.

* * *

О, беспокойство снова и снова!

Дерзкая шутка мира земною!

Где твоя жалость, ветреный идол?

Кто ты — не может выразить слово!

Камень не мог бы вытерпеть столько!

Нет, не знавал я в жизни такого.

Боль причиняешь, вновь покидаешь,

К прихотям резвым вечно готова.

Если умру я в горькой разлуке,

Ты и не вспомнишь смеха былого.

Слез моих жемчуг топчешь ногами.

«Что ж,— отвечаешь,— в этом дурного?»

О, не печалься, из-за Камала:

Быть одиноким — вовсе ие ново!

* * *

Слезой кровавой плачу, на мир гляжу в упор...

Лицо твое исчезло, и нет луны с тех пор.

Твой облик — все, что в мире есть подлинно живого,

А прочее — рисунок и мертвенный узор.

Весна и полнолунье над улицей заветной,

Над прочими — безлунный чернеется простор.

О сладостной улыбке слова мои несладки:

Меж праздною мечтою и правдою раздор!

Кудрей твоих далеких я пью благоуханье,

Особенно сегодня, всему наперекор.

Я таю и бледнею, вздыхаю о Камале,—

Как будто бы жестокий услышал приговор.

* * *

До чего противна мысль о монахе-изувере!

Кравчий, дай мне позабыть о его пустом примере.

Зря твердит наставник мой об уме и благочестье.

Кто отрекся от любви — чужд и разуму и вере!

Нашей боли не поняв, он бессмысленно бранится.

То безумцем назовет, то разумным,— лицемеря.

Естество мое еще было глиной и водою,

А уж сердцем я погряз в глине у порога пери.

О сожженных мотыльках спросим красоты светильник.

Их печальную судьбу знает он, по крайней мере.

Из-за глаз твоих — мои кровью сердца изошли бы,

Но влюбленных мыслей рать заперла его преддверье.

Эй, Камал, беги любви, о красавицах не думай!

Страсть бесплодная сулит беспокойство и потери.

ОТШЕЛЬНИКАМ НАС НЕ ПОНЯТЬ

Отшельникам нас не понять. У них на уме — власяница.

Томленье влюбленных сердец им, постникам, даже не снится.

Ханжа, призывать не спеши отверженных в рай свой высокий!

Порог благородства души — превыше! С ним рай не сравнится.

Разгневанный старец меня из кельи прогнал. Ну и что же?

Иных — принужденье ведет, мне — милость в пути проводница.

Как жаль, что святые отцы не знают блаженства двойного:

За винною чашей сидеть и видеть прелестные лица.

Подобным каламу перстом, ханжа, не клейми мое слово!

Я пропил отрепья свои, а слово в тетради хранится.

Ватага бездумных гуляк сошлась для попойки совместной,

А старец в мечети стоит и, нас проклиная, бранится.

Швырнуть свое сердце к ногам любимой — хотелось Камалю,

И бросил! А в сердце опять все то же стремленье теснится.

НОСИР БУХОРОИ

ТАДЖИКСКИЙ ПОЭТ

XIV век

* * *

Беседа с другом на пиру — вот радостная цель,

Затем и льем вино в фиал, затем и нужен хмель.

Садится пламенный душой за пиршественный стол,

А вялый сердцем домосед спешит в свою постель.

Зачем нам коврик для молитв и четки для чего?

Зачем томить коня души — не ведаю досель!

Единобожье? Что за спор? На виселицу б тех,

Кто уши все про этот вздор нам прожужжал, как шмель.

Не удивляйтесь, что скорбит в чужом краю Носир:

Далеко друг, а без друзей унынье не везде ль?

* * *

И малого врага ничтожным не считай,

Чужой он или свой — разит из-за угла.

Как солнце, ясно то, что нам уже давно

Известно от отцов, чья мудрость изрекла:

«Не сделает того и длинное копье,

Что сделает порой короткая игла».

* * *

Храни достоинство свое повсюду, человек!

Не будь глупцом и хвастуном, величие губя.

Самовлюбленности беги, от чванства откажись,

Лишь справедливость и добро душою возлюбя.

Своей судьбой не дорожи превыше всех судеб

И ближнего не унижай, возвысив тем себя.

БУРХАНЭДДИН СИВАСИ

ТУРКМЕНСКИЙ ПОЭТ

1344-1398

РУБАИ

*

Я прошу — дай прильнуть мне губами к губам!

От недугов моих это лучший бальзам.

О господь! За любовь мою адом караешь?

Дай к губам я прильну,— попрошу я и там!

*

Мое сердце — Меджнун, где ж Лейли мне найти?

Затопил я слезами к любимой пути.

Видишь, льются из самого сердца рекою —

Ты не воду, а кровь зачерпнула в горсти!

*

О владычица! Вся ты — букет алых роз.

Что могу я сказать, задыхаясь от слез?

Пусть возьмут твои губы из губ мою душу,

Лишь бы я, как цветы, на руках тебя нес!

*

За любовь к твоим родинкам ты не брани,—

Словно зерна миндальных орешков они.

Я изведал их сладость, коснувшись губами,

Что же большего можно желать в наши дни?

*

Быть мужами подвижники веры должны,

Быть в сраженьях мужчины, как неры, должны.

Быть какими угодно правители могут,

Но являть благородства примеры должны.

НЕСИМИ

АЗЕРБАЙДЖАНСКИЙ ПОЭТ

Ок. 1369—1417