Русская эпиграмма

ЗОЛОТАЯ ПОСРЕДСТВЕННОСТЬ

Мудрец Гораций воспевал

Свою посредственность златую:

Он в ней и мудрость полагал,

И к счастию стезю прямую.

С тех пор наш изменился свет,

И как сознаться в том ни больно:

Златой посредственности нет,

Людей посредственных довольно.

* * *

Лоб не краснеющий, хоть есть с чего краснеть,

Нахальство языка и зычность медной груди,

Вот часто все, что надобно иметь,

Чтобы попасть в передовые люди.

ОТВЕТ ФОНВИЗИНА

Тупой остряк и приторный шутник,

Прославленный толпы минутным шумом,

Проговорясь — знать, враг ему язык, —

Фонвизина назвал Минервы кумом.

«Зачем же нет? — смеясь сказал ему

У русских муз Теренция наместник. —

Быть может, в ней и нажил я куму,

Но поручусь, что был не ты наш крестник!»

* * *

Моей рукой ты ранен был слегка.

Дружок! Тебе остаться бы при этом;

Но вздумал ты почтить меня ответом —

Зарезала тебя твоя рука.

* * *

Стихов моих давно ты слышать хочешь.

Догадлив я! Благодарю за честь!

Признайся: ты не о моих хлопочешь,

А норовишь, как бы свои прочесть.

* * *

Как ни хвали его усердный круг друзей,

Плохой поэт был их покойник;

А если он и соловей,

То разве соловей-разбойник.

<НА И. С. ТУРГЕНЕВА>

Талант он свой зарыл в «Дворянское гнездо»,

С тех пор бездарности на нем оттенок жалкий,

И падший сей талант томится приживалкой

У спадшей с голоса певицы Виардо.

СЛОВО ШАМФОРА

Мы можем комика с победою поздравить,

Вся публика в восторге от него.

«А сколько дураков потребно для того,

Чтоб публику составить?»

* * *

Она — прекрасная минувших дней медаль.

Довольно б, кажется, с нее и славы этой;

Но ей на старости проказ сердечных жаль

И хочется быть вновь ходячею монетой.

* * *

(С французского)

Разнесся слух про новую потерю:

Из сплетников еще нет одного.

Что умер он, я тем охотней верю,

Что эту весть узнал не от него.

ИЗ Ж.-Б. РУССО

С эфирных стран огонь похитив смело,

Япетов сын двуногих сотворил

И женский пол с мужским в едино тело

Назло богам и нам на радость слил;

Но гневный Зевс по своенравной власти,

Разбив сосуд, раскинул на две части!

Вот отчего в поре мятежных лет

Пылаем мы сойтись с своей двойчаткой.

«Здесь! Здесь она!» — сон часто шепчет сладкой,

А наяву мы познаем, что нет!

ДЕРВИШ И УЧЕНИК

Ученый муж, Дервиш, в час утра и обеда

Святую воду пил в колодце Магомеда.

Подметил то его нелепый ученик

И на день бегал пить раз двадцать на родник.

Какой же он имел успех с своей догадки?

Остался неучен и слег от лихорадки.

ОШИБКА ВРАЧА

(Из Ж.-Б. Руссо)

Шутя друг муз, но ремеслом друг хмелю,

С попойки встал и тут же слег в постелю;

Жена в слезах послала за врачом;

Приходит врач и с гробовым лицом

Проговорил: «Сообразя догадки,

Здесь нахожу с ознобом лихорадки

И жажды жар; но мудрый Иппократ

Сперва велит нам жажды пыл убавить…»

Больной на то: «Нет, нет, пустое, брат,

Сперва прошу от холода избавить,

А с жаждой сам управиться я рад».

Николай Сергеевич Голицын

<НА П. А. ВЯЗЕМСКОГО>

Преумный князь, Германии известный

Рельефами Омировых пиров,

Вдруг заболел болезнью столь чудесной,

Что стала в пень вся стая докторов.

Один чудак пришел с своей догадкой

И говорит: «Вот ей мой перевод:

В стихах своих князь холоден, как лед,

А в прозе он ругатель самый жаркой;

Озноб и жар тут видите, — и вот