Ангелическая по-этика

Я слушал эти рассуждения с интересом, хотя мог бы возразить словами самого Холина: «Электроника, атомный реактор, водородная бомба, компьютеризация... Слова-то какие. Скулы сводит. Сейчас бы какую-нибудь конягу каурой или буланой масти погладить по слюнявой морде и умереть от счастья».

Холин обзавелся компьютером и даже загрузил его своей прозой, но извлечь ее оттуда не мог. Часто звонил и спрашивал, на какую клавишу как нажать, а я и сам не управляюсь с этим электронным чудовищем. Холин, конечно, прав. Писать вальяжно, как раньше, уже нельзя. Надо бережно паковать в слова информацию: «Мы – / свет из тьмы».

Поэт отвергал все религии, а на вопрос: «Верите ли вы в Бога?», отвечал: «Верю, но в своего».

Во время путча 93-го года Холин сурово, по-военному меня инструктировал. «Заслышав стрельбу, не смотрите по сторонам, откуда, а прежде всего ложитесь. Потом уже разберетесь». В это время в районе, где жил поэт, уже стреляли вовсю. «О войне у нас нет ни одной правдивой страницы. Всё

слюни да сопли!» Последний роман Холина о войне – главная вещь, над которой он работал в последние годы.

Ваш век.

Век кисельных берегов

И молочных рек.

Мой век.

Век водородных бомб

И шизофренических калек,

Ваш – голубое солнце

И оранжевое небо.

Мой – идеи Мыр Каркса

Без хлеба.

Холина называли живым поэтическим мамонтом. Таких уже нет. А в кругу друзей поэтического общества ДООС его любовно называют поэтозавром. Пожалуй, это действительно так. Холин поэтический динозавр, но не из прошлого, а из будущего. «Мои стихи будут учебным пособием для компьютеров и пенсионеров», – написал он в одной из последних публикаций в «Газете ПОэзия». Другая заветная мысль Игоря Сергеевича о превосходстве поэзии над всеми видами искусств может быть оспорена, но как изящно она выражена и глубоко продумана.

В музыке мыслей меньше,

Чем в голове комара

В живописи мыслей больше,

Но они неподвижны.

«Никогда не сопровождайте слово музыкой и не иллюстрируйте. Слово – единственное, что отличает человека от всей природы».

Это последнее, что я услышал от Холина. А за два дня до его кончины в серии «Классики XXI века» вышла книга «Новые ДООСские» с такими стихами Игоря Сергеевича:

Ни Вселенной, ни Галактик,

Ни Звезд, ни Планет

Ни состояния,

Ни расстояния,

Ни нас,

Ничего нет.

Есть свет

Так получилось, что первая книга Игоря Холина в твердом переплете появилась лишь после смерти этого удивительного поэта. В России надо жить долго. Холин дожил до 79, и лишь несколько месяцев отделяли его от 2000 года, куда он страстно стремился. Еще в 95-м году на открытии салона «Классики XXI века» поэт сказал: «Надо творить, но только о новом веке».

«Главная особенность новой поэзии – ее виртуальность. Фантазия в искусстве присутствовала всегда (сказки, легенды, мифы), но никогда еще воображение поэта не было так свободно и раскованно. Уплотнилось время, осталось пространство. Клип и файл – вот язык современной поэзии». Эти слова произнес поэт, написавший еще в 50-х годах:

Дамба. Клумба. Облезлая липа.

Дом барачного типа.

Коридор

18 квартир.

На стене лозунг:

МИРУ МИР!

Во дворе Иванов

Морит клопов,

Он бухгалтер Госзнака,

У Романовых пьянка

У Барановых драка.

Разумеется, Холину перекрыли все пути, но милостиво разрешили заниматься детской поэзией. Сорок лет он писал в стол:

Марсианки изумительны

Обаятельны предупредительны

Тело сделано из особого материала

Гайки болты

никелированы

Ноги изумительной красоты

Голова в форме бутылки

Половой орган находится на затылке.

Легендарный худощавый Холин и не менее легендарный Генрих Сапгир чем-то походили на Дон Кихота и Санчо Пансо. Однажды Холин сказал своим критикам: «Вот вы нас критикуете и ругаете, а нас надо холить и сапгирить». Тем временем в «Известиях» появилась злобная статья «Тунеядцы рвутся на Парнас». Речь шла о художнике Оскаре Рабине и, конечно же, о поэтах, которые никак не вписывались в официоз: Холин, Сапгир, Всеволод Некрасов. Невозмутимый Холин продолжал свою антисоветскую деятельность. Писал смешные двустишия. Он говорил: «Я люблю их тела», / Речь между ними о женщинах шла».

Я познакомился с Холиным в Париже на фестивале международного авангарда в 1988 году. Мы вышли на сцену, и Холин сказал, обращаясь к переполненному залу: «Вы ведь по-русски все равно не понимаете, поэтому я буду читать без перевода». Зал разразился смехом и аплодисментами, поскольку состоял из русских эмигрантов и французских славистов.

Через 5 миллионов лет

Останется от нас след

Памятник миллионеру

Ухической Эхической Ахической эры

Фабрики имени

Коровьего вымени.

Его очень волновало будущее земли. Он его любил и боялся. Поразительно, до какой степени можно жить судьбой земного шара и даже Вселенной, но без малейшего пафоса:

Мой пращур

Доисторический ящер

Я связан

Всем своим существом

С любым

Несуществующим

Существом.

Холин говорил мне, что на войне самое страшное время было, когда его роту забросили в подмосковные леса и забыли. «Армия ушла вперед, а мы полгода околевали в грязи и в снегу, питаясь кореньями». Простота его стихов о войне совсем не похожа на ухарскую браваду а-ля Теркин.

Выгляди орлом

Иначе

Смешаю

С говном

Или: