Русский язык в зеркале языковой игры

(33) Я чересчур люблю маму и бабу Нину и блины вот такие (Андрей С, 4 г.).

Говорящие отчетливо ощущают неравноценность позиций в сочинительной конструкции: первое место (как неоднократно отмечалось, ср. [Cooper, Ross 1975; Бергельсон — Кибрик 1981; Якобсон 1983: 353; Санников 1989: 78—80]) более «престижно», чем последующие. Показательны два отрывка, авторы которых (принадлежащие к разным эпохам и пишущие на разных языках) обыгрывают эту синтаксическую особенность сочинительных конструкций:

(1) В горах Принс-Чарльз есть хребты Атоса, Портоса и Арамиса. Бедный Арамис! Всегда он «и»~ (В. Конецкий, Третий липший).

(2) A large тар of London would be needed to display the wild and zigzag course of one day's journey undertaken by an uncle and his nephew—or, to speak more truly, of a nephew and his uncle. For the nephew, a schoolboy on a holiday, was in theory the god in the car, or in the cab, tram, tube, and so on; while his uncle was at most a priest dancing before him and offering sacrifices (G. K. Chesterton).

Порядок сочиненных членов сохраняется и в русском переводе В. Головнева:

Чтобы проследить необычный и запутанный маршрут, проделанный за день дядей и племянником (или, точнее говоря, племянником и дядей), понадобилась бы большая карта Лондона» Школьник был важен, как юный принц, совершающий путешествие, а его старший родственник оказался в ранге слуги.

Весьма распространенный тип языковой игры с использованием сочинительных конструкций —обыгрывание значения сочинительных союзов. Это явление представляет большой интерес для лингвиста, поскольку ярко оттеняет некоторые компоненты значения союзов.

Зато:

(1) ...а там весна—совсем не красна, зато голодная (В. Астафьев, Царь-рыба).

9*

(2) Генерал, человек образованнейший, состояния не оставил, «о зато весь был изранен (Ф. Достоевский, Село Степанчиково, 1);

(3) Я пою плохо, зато долго.

Приведенные примеры высвечивают наличие в значении союза зато смыслового компонента: ‘содержание второй части, вводимой союзом, полностью компенсирует содержание первой’— высвечивают путем нарушения данного смыслового соотношения частей сочинительной конструкции: голод не может, разумеется, рассматриваться как компенсация за некрасивость, длительность пения не компенсирует его плохого качества, а раны похороненного генерала не могут компенсировать его родственникам отсутствие наследства. Впрочем, идея компенсации в (1)—(3) все же есть в преобразованном виде: употребляя союз зато (а не союз и, например), говорящий признаётся, что он пытался найти компенсацию за нежелательные события, описываемые в I части, но никакой компенсации нет (кроме событий, которые только в шутку можно расценивать как компенсацию).

(4) Лежат на витрине две курицы, импортная и советская. Импортная говорит:

—Боже, какая ты худая и синяя! Толи дело я. аппетитная, вся в целофанчике, с фирменными наклеечками.

—Зато я своей смертью умерла.

Сталкиваются две «точки зрения» — курицы и человека (потребителя). Естественная смерть курицы для человека (в отличие от самой курицы) отнюдь не может быть компенсацией за ее нетоварный вид.

(5) Комедии у нас плохие, зато их мало (А. Кнышев, Тоже книга).

В (5) обыгрывается возможность разного понимания второй части, вводимой союзом зато, поскольку по-разному можно понимать антецедент местоимения их. 1) Комедии у нас плохие, зато комедий мало, 2) Комедии у нас плохие, зато этих плохих комедий мало.

(1) Мать Катеньки, бедная, но неблагородная вдова, всю зиму шила дамские наряды (Тэффи, Катенька).

(2) ..за десять дней написал очерк про Закопане (...) и рассказ. Рассказ небольшой, но препоганый (Ю. Казаков—В. Конецкому, 18 мар. 1962).

Нарушается (и тем самым подчеркивается) свойство союза но соединять противоположные полюса разных шкал: в (1)—(2) необычно соединение одинаковых (низших) полюсов двух шкал. В (2) содержится дополнительно шутливое утверждение, что большие рассказы хуже маленьких.

(3) Простой парень из-под Казани, Разделся, влез и заткнул что надо в ледяной воде (...) Врачи долго боролись за жизнь солдата, но он остался жив (М. Жванецкий, Когда нужны герои).

Употребляя союз «о, указывающий на ненормальный ход событий (см. [Санников 1989: 161—165]), Жванецкий объявляет смерть пациента естественным результатом усилий врачей.

(4) [Телеграмма жены с юга] Но люблю я только тебя.

В (4) обыгрывается другой компонент значения союза но — с м ы с л о в о е доминирование второй части конструкции (см. [Санников 1989: 149—152]). Доминирование второй части выступает в (4) в предельно отчетливой, утрированной форме: первая часть вообще опущена, отправительница телеграммы пытается убедить мужа в том, что содержащаяся в ней информация настолько малозначаща, что даже не заслуживает упоминания.

У М. Жванецкого встречается обыгрывание того же смыслового компонента (доминирование второй части конструкции), но способом, противоположным тому, который мы наблюдали в (4),— не опущением первой части, а ее повторением:

(5) Вчера раков давали. Большие, но по 5 рублей. Но большие. Но по 5 рублей. Но о-очень большие и т. д.

Герой никак не может решить, какой из двух признаков описываемой ситуации (величина раков или их дороговизна) важнее, и без конца меняет их местами, нанизывая всё новые но.

Способом усиления противопоставительного значения союза но является его выделение. Вот пример из стихотворной речи, где это достигается необычным способом — выделением союза в отдельную строку:

Петербургские окна.

Синё и темно.

Город

сном

и покоем скован.

НО

не спит мадам Кускова

(В. Маяковский, Хорошо, 4).

А:

(1) В Москве на Мясницкой стоит человек и читает вывеску магазина: «Коммутаторы, аккумуляторы».—Ком-му„ таторы, а кко-му„ ляторы — и говорит-. — Вишь, и тут омманывают простой народ!^ (Б. Пильняк, Голый год, IV).

Человек не знает, что тжосляторы и что такое таторы, и возмущается неравноправием, исключительно исходя из значения союза а, из его способности противопоставлять друг другу компоненты конструкции, точнее, указывать, что их сочетание — ненормальность (Кому — таторы, а кому —ляторы).

(2) У Веры маленький голосок, а какой противный! (М. Булгаков).

Так же, как в примере (1) с союзом но, необычно соединение одинаковых (низших) полюсов двух шкал (что сводит противопоставление на нет). Ср. сходный пример с противительным союзом да: Быть было ненастью, да дождь поме-шал (В. Даль).

(3) Сперва ты меня повози, а там я на тебе поезжу (В. Даль, Пословицы русского народа, I).

Противопоставленность компонентов первой и второй частей сложносочиненного предложения (сперва ты~— там я) снимается из-за употребления кон-версивов (X возит Y-a — Y ездит на Х-е), что делает аномальным употребление союза а.